Передача решения важных вопросов на суд божий проходила только в храме бога — покровителя города, так как клятва, произнесенная здесь, имела для китайца особое значение. В другом месте он с легким сердцем мог поклясться много раз, хотя бы все, в чем он клялся, было ложью. Между тем суеверный страх перед мучениями в случае ложной клятвы заставлял даже самого отъявленного преступника поколебаться, прежде чем решиться дать клятву в храме покровителя города: ложная или даже легкомысленная клятва, произнесенная здесь, не оставалась безнаказанной.

Как-то раз бог-покровитель «покарал» жителя одного из южных городов Китая в начале XX в. за ложную клятву.

Богач приобрел в собственность родовое владение некой разорившейся семьи. Однако впоследствии счастье улыбнулось одному из членов этой семьи: он разбогател и решил выкупить потерянную собственность. Но богач отказался уступить владение и стал доказывать, что оно всегда принадлежало ему. Тяжба была передана на рассмотрение судье. Последний понял, что придется решать дело в пользу прежних владельцев, а это не приведет к миру: на стороне богача были деньги и влияние. Чтобы не вызывать осложнений, судья передал дело в храм покровителя города. В назначенный день перед идолом было приготовлено место для судьи, и обе стороны явились в храм. После предварительного разбирательства судья заявил: «Я вижу, что вы никогда не придете к соглашению. У каждого из вас имеются документы на землю, и каждый считает их действительными. Кто-нибудь, однако, должен быть не прав, и потому я предлагаю предоставить решение вашего дела на усмотрение идола».

Истец с радостью согласился на это предложение. Что же касается ответчика — богача, то, хотя он был недоволен таким поворотом дела, в конце концов ему пришлось уступить. Прислужники судьи были отправлены за необходимым в таких случаях белым петухом. Когда все было приготовлено, судья сошел со своего помоста, как бы предоставляя решение дела идолу.

Богач выступил вперед, держа в руках документ; рядом с ним стоял его слуга с белым петухом в руках; поодаль — сыновья, а также родственники богача и друзья, явившиеся на суд, чтобы поддержать его сторону.

Безмолвный идол с застывшим выражением лица и его секретарь с глазами, устремленными на свои рукописи, казалось, приготовились слушать тяжбу сторон. Богач произнес, как полагается, клятву, но в тот момент, когда он начал призывать на себя всякие несчастья и бедствия, если клятва его ложна, и отрубил голову петуху, раздался крик, и затем наступило всеобщее замешательство. Оказалось, что один из сыновей богача лежит на полу, пораженный параличом. Судье оставалось только заявить, что владение передается истцу, так как богач солгал.

О том, какую «работу» выполнял идол в храме, можно судить и по следующим описаниям очевидца.

…Вот в храм вошел китаец. По покрою его одежды и загорелому лицу можно было безошибочно угадать, что он пришел из деревни. Подойдя к идолу, он сделал движение рукой вокруг головы, от которого коса его размоталась и повисла. Это был знак уважения к идолу, так как, по буддийскому этикету, при обращении к божествам коса непременно должна быть опущена вниз. В руках у крестьянина были благовонные свечи. Он зажег их и воткнул в особую подставку, стоявшую перед статуей. Затем он сжег принесенную с собой связку бумажек, имитировавших серебряные слитки.

После этого крестьянин достал длинный бумажный свиток — прошение, обращенное к божеству, и громким голосом начал читать его. Речь шла о том, что его отец, умирая, оставил дом и землю ему и его младшему брату. Последний сбился с пути, стал играть в азартные игры и курить опиум. Растратив отцовские деньги, он подделал документы и полностью продал наследство богатому соседу. Далее в прошении рассказывалось, как крестьянин умолял соседа отказаться от земли, продавать которую его брат не имел права, но все было напрасно. Богатый сосед подкупил судью, и теперь вся надежда крестьянина была лишь на идола. Крестьянин молил идола отомстить за него соседу, навлечь на дом богача всевозможные несчастья и сделать его жизнь сплошным горем. Он молился, чтобы семью врага постигли неизлечимые болезни, чтобы его жена сделалась бесноватой, а дети — бездомными бродягами, чтобы богач разорился и кончил жизнь в самой ужасной нищете. Бедняк просил идола послать богачу невыносимые боли и страдания, которые бы непрерывно мучили его всю жизнь и прекратились бы лишь со смертью.

Прочитав вслух свою жалобу, составленную точно по образцу официальных прошений, крестьянин сжег ее перед идолом и сделал несколько поклонов. Он не надеялся вернуть назад отцовское состояние — оно безвозвратно потеряно для него. Но, по его понятиям, он пустил в ход такую силу, которая в конце концов доконает врага.

…В храм явились два китайца. Оба они выглядели весьма солидно, и по всему было видно, что прибыли сюда по очень важному делу. Один из них, мужчина средних лет, напоминал состоятельного торговца. Черные глаза его сверкали от гнева, и видно было, что он крайне возбужден. Из расспросов выяснилось, что недавно у него украли довольно крупную сумму денег, которые были спрятаны в доме. Деньги эти составляли весь капитал торговца: на них он вел торговлю и производил платежи. Собравшись в тот день утром достать деньги для уплаты по векселю, он, к своему ужасу, обнаружил, что они исчезли.

Так как никто, кроме приказчика, не знал, где спрятаны деньги, то, естественно, первое подозрение пало на него. В страшном волнении купец призвал приказчика к себе и потребовал вернуть украденные деньги, но приказчик стал отпираться и в доказательство своей невиновности предложил поклясться в храме покровителя города.

И вот они оба стоят перед идолом. Обвиняемый производит впечатление человека взволнованного, но, судя по тому, как прямо и открыто он смотрит всем в глаза, трудно заподозрить в нем вора. То, что он сам захотел явиться в храм покровителя города и поклясться в своей невиновности, также свидетельствовало в его пользу. Только отъявленные мошенники или люди с железными нервами способны были произнести в этом храме ложную клятву, не боясь тех ужасных последствий, которые их ожидают. В руках приказчик, по обычаю, держал белого петуха.

Церемония началась опять-таки с воскурения благовонных свечей и сожжения связки бумажек, имитировавших серебряные слитки. После этого купец прочел бумагу, в которой излагалось постигшее его несчастье и выражалось убеждение, что кражу денег совершил не кто иной, как его приказчик. Купец просил идола своим влиянием заставить вора вернуть деньги, а если тот не сделает этого, наслать на него такое наказание, которое ужаснуло бы всех соседей. После прочтения документ был сожжен.

Затем выступил обвиняемый. Заявив, что денег не брал и не знает, где они находятся, он стал призывать на свою голову мщение богов, если только окажется виновным, просил, чтобы вся его жизнь стала сплошным мучением. Пусть нищета будет его вечным уделом, пусть страшные несчастья обрушатся на его голову и пусть, наконец, его внезапно поразит смерть. С этими словами приказчик отрубил ножом голову петуху и бросил птицу на пол.

Через несколько дней после этого настоящий вор, очевидно опасаясь, что его постигнут все те несчастья, которые призывались в храме на голову грабителя, подбросил торговцу похищенные деньги, не открывая, однако, кто он. Тому было все равно, кто вор, раз деньги возвращены полностью. Но начатое дело уже не могло остановиться. Купец вынужден был отправиться в храм и заявить там перед идолом, что он неправильно обвинил человека. Новое заявление было сделано им с той же церемониальной торжественностью, как и первое. В заключение жалобщик благодарил идола за оказанную ему «скорую помощь».

…Старая китаянка, придя в храм, купила у жреца пачку благовонных свечей и направилась к статуе божества милосердия Гуаньинь. Остановившись перед статуей, старуха устремила на нее взор и долго стояла в молчании. Затем тихим голосом принялась рассказывать божеству про свои болезни. По ночам она не может спать, у нее пропал аппетит, и, несмотря на усилия докторов, здоровье ее ухудшается и ухудшается. Старушка просила Гуаньинь оказать благодеяние и вернуть ей утраченное здоровье…