От отца, поняла Пат. Он был прекрасный человек, но слабовольный. Ее мать подавляла его, и он смирился, почти не сопротивляясь. Со временем мать потеряла к нему всякое уважение, и он перестал верить в свои силы. Пат знала, что именно от него она унаследовала и характер, и взгляды на жизнь. Но ей не хотелось быть такой же бесцветной и аморфной, каким был он. Таким он и умер. Она явно совершила ошибку, занимаясь любовью в чужом доме. Но еще большей оплошностью было то, что она не разорвала помолвку тогда, когда поняла невозможность для себя стать женой Питера. Так или иначе, но она не захотела тогда смотреть правде в глаза и действовать честно и благородно. Ее жених должен выслушать всю правду о случившемся от нее, а не от посторонних людей. Он заслуживает этого. По крайней мере, она объяснит ему, почему так все произошло, и не даст возможности Элизабет сочинять всякие небылицы.

Что же касается Джозефа… Неважно, что он натворил, она все равно любит его. Поэтому ей надо вернуться, встретиться с ним и выяснить до конца, что он испытывает к ней на самом деле. Как она могла упустить такой шанс? Должно быть, она не в своем уме.

— Поезжайте обратно!

Таксист повернулся к пассажирке.

— Простите, не понял.

— Я просила вернуться. Мне нужно назад.

— Вы уверены? — задумчиво спросил водитель.

— Да, я уверена.

Водитель так резко развернул машину, что у Патрисии сжалось сердце. Или это было от волнения? В связи с предстоящей встречей и объяснением? От мысли о том, как ее примет Питер после услышанного от сестрицы? И все же надо вернуться. Это было единственно правильным решением. По мере приближения к дому ее возбуждение нарастало: наверное, Питер уже вернулся и знает все. Со слов Элизабет и Джерри, конечно.

Когда такси подъехало к особняку, ее напряжение достигло предела. На крыльце она увидела Джозефа, а в двух шагах от него серебристый «мерседес» Питера. Он и Диана как раз вылезали из машины. А какого черта секретарше надо было приезжать сюда, подумала Патрисия.

Пат подавила тревогу: вероятно, Диана была в офисе тоже. Наверное, Джо связался с Питером по телефону и попросил приехать домой. Похоже, что они только что появились, и у Элизабет не было возможности поговорить с ним. Значит, повезло и можно самой рассказать о том, что случилось. Или… Нет, этого не может быть: прошло всего пятнадцать минут, как она уехала из дому, и этого времени Питеру явно недостаточно, чтобы вернуться из офиса.

Патрисия перестала понимать происходящее. Вдобавок ее раздражало присутствие секретарши, потому что ей не хотелось делать откровенные признания при посторонних. А может быть, слишком поздно признаваться? Смутное подозрение, что Питер все-таки уже в курсе дела, опять закралось в душу, все нарастая. Для завершения картины не хватало только появления Элизабет.

Не успела она об этом подумать, как из-за угла вылетел белый «кадиллак» и остановился рядом с «мерседесом». Пат узнала автомобиль — свадебный подарок Элизабет своему дорогому альфонсу Джерри.

Да, судьба серьезно испытывала Патрисию, не давая ни малейших поблажек. Ей захотелось попросить водителя не останавливаться, но, поборов искушение снова удрать, она решила остаться. С сегодняшнего дня она будет смелой.

Патрисия попросила таксиста подъехать поближе к «мерседесу», расплатилась и покинула машину. Лица всех пятерых встречавших ее людей выражали целую гамму эмоций. Питер хмурился. Диана стояла в явном напряжении, сжав губы, а Элизабет едва скрывала торжествующее злорадство, держа под руку Джерри.

Именно злоба сестрицы Питера придала Патрисии сил. Она распрямилась, расправила плечи и гордо, с достоинством и без всякого страха посмотрела на них.

— Благодарю, — вежливо сказала она таксисту, выгрузившему ее маленький чемодан.

И только тогда она посмотрела на Джозефа, стоявшего в стороне, и заметила, как в его глазах появилось облегчение. Затем они засверкали от восхищения, и он радостно улыбнулся. Пат тоже ответила ему улыбкой.

— Господи! Посмотри на них, Пит, — прошипела Элизабет. — Я же говорила тебе, дорогой. У них нет ни стыда, ни совести. Теперь ты сам видишь, они любуются собой, будто совершили нечто достойное, одурачив тебя за твоей спиной.

— Если ты не заткнешь свой лживый рот, Лиз, — выпалил Питер, — я помогу тебе сделать это. Я сожалею, что позвонил тебе. Ты забыла, о чем я говорил по телефону? Я приказал тебе не вмешиваться. Зачем тебе нужно было приезжать и совать свой нос, куда не надо? Я сам смогу уладить свои личные дела. И уж я точно не нуждаюсь в таких помощниках, как ты. Займись, в конце концов, своим мужем, чтобы он не бегал по чужим бабам!

К изумлению Патрисии, Питер направился прямо к ней, широко расставив руки. Слабая надежда затеплилась в ее груди: он не был зол и, напротив, даже выглядел смущенным.

— Пат, — пробормотал он, мягко взяв ее за руки. — Как хорошо, что ты вернулась. Бедный Джо места себе не находил.

«Бедный Джо»? Он не сердится на Джозефа? Пат ничего не могла понять. Как ни крути, но в данном случае концы с концами никак не сходились. Питер не был из тех людей, кто прощает предательство или обман.

Патрисия взглянула на улыбающегося и довольного Джозефа. Ее замешательство возрастало, она пыталась собрать все мысли воедино, чтобы понять происходящее. Что, черт побери, он сказал такого Питу, чтобы тот понял все? Какую ложь он сочинил, чтобы оправдать свои постыдные действия?

— На сей раз, Питер, не я создаю проблемы, — настаивала его сестра. — То, о чем я говорила тебе, — сущая правда. Почему ты не веришь мне, глупец?

— Прикуси язык, женщина! — рявкнул он, повернувшись к Элизабет и сверкая глазами. — Во-первых, мы на улице, а во-вторых, ты не в курсе того, что случилось.

Водянистые глаза Элизабет сузились, когда она посмотрела на Патрисию.

— Но я видела все собственными глазами! — брызгая слюной, прошипела она. — Они были оба голые, вместе в кровати, и занимались любовью.

— Если бы ты сама чаще проводила время за этим занятием, — свирепо ответил ее брат, — то твой муж не бегал бы за каждой юбкой!

Элизабет в изумлении открыла рот. Впрочем, как и все остальные. Патрисия была ошеломлена тем, что Питер встал на ее защиту и набросился на сестру. Даже Джозеф был потрясен.

— И если ты намерена бросать камни в кого-то, — продолжил Питер, — начни с меня, потому что именно я гораздо раньше сегодняшних событий предал Патрисию. Диана, подойди ко мне, — командным голосом велел он своей перепуганной насмерть секретарше и протянул ей руку. Она нерешительно приблизилась и взяла за руку своего босса.

Патрисия увидела, каким нежным взглядом обменялись Питер и Диана. Все сразу встало на свои места. Ну конечно! Диана без памяти любила своего босса. Она была женщиной, с которой он давно встречался и не прекратил любовных отношений, уже будучи помолвленным с ней, Патрисией.

Несмотря на некоторую комичность ситуации, Пат вдруг стало обидно. Неужели все мужчины такие предатели? Но, когда она взглянула на счастливые лица Пита и Дианы, ее сердце наполнилось радостью за них. Они были великолепной парой и очень подходили друг другу. Его поведение, решила она, компенсировало ее собственное, ей не нужно уж так сильно стыдиться. Видимо, истинной любви невозможно сопротивляться, ведь себя не обманешь, даже если очень захочешь. Теперь она свободна.

От этих выводов ей стало легче, и она посмотрела на Джо, внимательно наблюдавшего за ней. Сделанное ею радостное открытие отразилось восторгом и на его лице, и Пат стало ясно, что все, о чем он говорил ей, было правдой. Все, что он делал в этот день, преследовало лишь одну цель — завоевать ее любовь. Иначе, зачем он до сих пор здесь? Если бы он всего лишь хотел закончить то, что начал пять лет назад, он бы уже собрал свои вещи и улетел к себе домой. Пусть Джо поступал не всегда достаточно обдуманно, но он делал это не из чувства мести, а от отчаяния, потому что сильно любил ее. Да, он любит ее, и она прочитала это в его глазах.