— Эй! — крикнул мужской голос. Андерс протянул руку, и в этот момент какой-то человек покатился по полу в сторону Дженет. — Э-эй!

По коридору растекалась вода из опрокинутого ведра. Дженет подошла к упавшему. Это был пожилой уборщик.

— Какого дья…

— Ш-ш-ш! — Она прижала палец к губам и помогла ему подняться.

К ним подошел Андерс.

— Не уходите с этажа! Ждите на кухне. Ни в коем случае не уходите! — почти прошипел он.

Дженет понимала, что он имеет в виду. Тот, кто попытался бы сейчас подняться наверх, рисковал попасть под пули полицейских.

Уборщик недоуменно и испуганно кивнул.

— Успокойтесь, — сказала Дженет.

— Да я же ни сном ни духом…

— Тут где-то прячется человек, которого мы ищем, — продолжала она. — Вам придется пока подождать.

— Идите на кухню! — повторил Андерс.

Уборщик кивнул, отряхнулся и пошел по коридору в сторону кухни. Один раз он оглянулся все с тем же недоумением.

Они пошли дальше и за поворотом остановились перед архивом. На стене было написано: ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ.

Андерс вопросительно посмотрел на Дженет. Она кивнула, и они вошли в архив.

В огромном помещении, словно в библиотеке, тянулись бесчисленные ряды стеллажей, от пола и до потолка заставленные историями болезни. Андерс остановился, не скрывая своего изумления.

— Чем не бухгалтерия? — сказала Дженет.

— Здесь все больные, которые когда-либо лечились в клинике?

— Нет. Только истории болезни за последние пять лет. Остальные хранятся на складе.

Они осторожно пошли между стеллажами — Андерс впереди с пистолетом наготове. Время от времени Андерс останавливался и заглядывал в просветы между полками. Но там никого не было видно.

— Тут кто-нибудь дежурит?

— Должны бы.

Дженет смотрела на длинные ряды историй болезни. Архив всегда производил на нее сильное впечатление. Она была врачом, и через ее руки проходили сотни, тысячи больных, а видела она их еще больше. Но тут, в архиве клиники, они исчислялись миллионами — в одной только клинике одного города одной страны. Миллионы и миллионы больных.

— У нас тоже есть архив, — сказал Андерс. — Карты у вас часто пропадают?

— Постоянно.

— И у нас тоже, — вздохнул Андерс.

В этот момент из-за стеллажей вышла девушка лет пятнадцати-шестнадцати, не больше. Она несла стопку историй болезни. Быстрым движением Андерс поднял пистолет. Девушка ахнула, карточки посыпались на пол.

— Тихо! — прошипел Андерс.

Девушка подавила готовый вырваться крик и уставилась на них широко открытыми глазами.

— Я из полиции, — сказал Андерс и отогнул лацкан пиджака, показывая значок. — Вы кого-нибудь видели здесь?

— Кого-нибудь…

— Вот этого человека. — Андерс показал ей фотографию.

Девушка взглянула на фотографию и замотала головой.

— Вы уверены?

— Да… то есть нет… то есть…

— Надо идти к компьютеру, — сказала Дженет.

Ей было жаль эту девчушку. В архиве постоянно подрабатывали старшие школьники и студенты. Платили им немного… Дженет вдруг вспомнила, как ее напугали, когда ей было примерно столько же лет, как этой девушке. Они гуляли в лесу с приятелем и увидели змею. Ее спутник сказал, что это гремучая змея, и она смертельно перепугалась. Позже она узнала, что он просто ее дразнил — змея была даже не ядовитой. Ее возмутило…

— Хорошо, — сказал Андерс. — Идем к компьютеру. В какую сторону?

Дженет пошла вперед. Андерс повернулся к девушке, которая подбирала с пола истории болезни.

— Вот что, — сказал он. — Если вы увидите этого человека, не заговаривайте с ним, а просто кричите, и как можно громче. Понятно?

Девушка кивнула.

И тут Дженет поняла, что на этот раз гремучая змея — действительно гремучая змея, что все это происходит на самом деле.

Они снова вышли в коридор и направились к компьютерному отделению — единственному помещению в подвале, отделанному с большим тщанием. Голубая ковровая дорожка закрывала бетонный пол. В стене, выходящей в коридор, пробиты большие окна. Дженет помнила, как устанавливали компьютер. Она тогда усомнилась, нужны ли такие расходы. По ее мнению, они были лишними.

«Лучше, чтобы люди видели, как и что», — сказал Макферсон.

«А именно?»

«Ведь компьютер — это просто машина. Больше и дороже большинства остальных, но все-таки машина. И нужно, чтобы люди привыкли к нему. Не следует, чтобы они боялись компьютера или поклонялись ему. Надо, чтобы он стал чем-то естественным и привычным».

Но всякий раз, когда Дженет проходила мимо компьютерного отделения, она испытывала обратное чувство: особый уход, ковровая дорожка, дорогостоящее обрамление придавали компьютеру значительность, необычность, неповторимость. Недаром во всей клинике ковер в коридоре лежал еще только перед одной дверью — перед дверью на первом этаже, за которой находилось помещение, предназначенное для отправления религиозных обрядов, где могли служить священники любой церкви. Так и тут — святилище компьютера.

Так ли уж нужны компьютеру ковры на полу?

Как бы то ни было, а персонал клиники по-своему откликнулся на зрелище за широкими окнами. К стеклу был приклеен листок с надписью: КОРМИТЬ И ДРАЗНИТЬ КОМПЬЮТЕР ЗАПРЕЩАЕТСЯ.

Они пригнулись, и Андерс осторожно заглянул внутрь.

— Ну, что? — шепнула Дженет.

— По-моему, это он.

Дженет заглянула в окно. Сердце у нее вдруг отчаянно забилось. Она вся напряглась.

Внутри компьютерного отделения находились шесть магнитных, печатающих устройств, центральный пульт управления в форме перевернутой буквы «L», телепринтер, входное устройство для программирования и два дисковых блока — сверкающий металл, резкие линии и углы. Матово сияли лампы дневного света. И никого — только компьютер, одинокий, отделенный от всего мира. Дженет почему-то вспомнились вертикальные монолиты Стоунхенджа.

И тут она увидела: между двумя печатающими устройствами прошел человек. Белая форма санитара, темные волосы.

— Это он, — сказала Дженет.

— Где дверь? — спросил Андерс. Почему-то он еще раз проверил свой пистолет, громко щелкнув обоймой.

— Вон там. — Дженет указала на дверь шагах в десяти от них.

— А еще есть выход?

— Нет.

Ее сердце билось все так же часто. Она перевела взгляд с Андерса на пистолет, потом снова на Андерса.

— Вы пока оставайтесь тут.

С этими словами Андерс пригнул ее к полу, а сам пополз к двери. Он встал на колени и оглянулся. Дженет с удивлением поняла, что он боится. Его лицо было неестественно напряженным, тело словно свела судорога. Руку с пистолетом он вытянул перед собой.

«Мы все боимся», — подумала она.

Резким ударом ноги Андерс вышиб дверь, прыгнул вперед и бросился на пол. Дженет услышала, как он закричал: «Бенсон!» Тут же раздался выстрел. За ним второй, третий. Она не знала, кто стреляет. Ноги Андерса торчали из двери, клубы сероватого дыма поднимались к потолку.

Раздались еще два выстрела и пронзительный вопль. Дженет зажмурила глаза и прижалась щекой к ковру. Андерс крикнул:

— Бенсон! Сдавайтесь, Бенсон!

Бесполезно, подумала она. Неужели Андерс не понимает?

Опять выстрелы, один за другим. Неожиданно над ней раздался громкий треск, и ей на голову и плечи посыпались осколки стекла. Она стряхнула их и вдруг увидела, что совсем рядом на полу сидит Бенсон. В окне, которое он пробил своим телом, не осталось ни единого целого стекла. По-видимому, пуля задела ему ногу: на белой штанине расползалось красное пятно.

— Гарри…

Она заметила, что голос у нее стал хриплым. Так велик был ее ужас. Она знала, что не имеет права его бояться. Это причиняло вред ему, подрывало ее доверие к себе, было нарушением профессионального долга — и все-таки она боялась.

Бенсон посмотрел на нее пустыми, невидящими глазами. И побежал по коридору.

— Гарри, подождите…

— Ничего! — крикнул Андерс, выбегая из компьютерной и бросаясь вдогонку за Бенсоном с пистолетом в вытянутой руке. Это выглядело так смешно, что Дженет чуть не засмеялась. Она слышала в отдалении бегущие шаги Бенсона. Андерс скрылся за поворотом, и звук их шагов смешался.