— Не знаю, — пожал плечами Брендон.

— И зачем графиня хранила в банковском сейфе этот флаг? — Келли от возмущения топнула ногой. — Она что, была психически нездорова?

— Нет, у нее была другая болезнь. — Брендон в отличие от Келли был абсолютно спокоен или, во всяком случае, старался таким казаться.

— Не понимаю, я ничего не понимаю… — Келли, вскочив со стула, забегала по комнате. — Если это шутка, то она не смешная. Арендовать банковскую ячейку, передавать тебе ключ… Зачем? Чтобы ты нашел семафорный флажок. Не понимаю!

— А ты надеялась найти в сейфе драгоценности графини? — Брендон с насмешкой смотрел на Келли.

Она смутилась.

— Ну… Может, и не драгоценности, но все-таки…

— Я же тебе говорил: нет никаких драгоценностей графини. Даже если они и были, то сейчас их не найти. Исчезли они, испарились, канули в Лету. Они даже не упоминались в завещании. Если бы графиня хотела мне их передать, то сделала бы это более простым способом, а не через загадки.

— А вдруг она хотела проверить, достоин ли ты семейных реликвий? — вдруг осенило Келли. — Вдруг она специально так тебя проверяет?!

— Если это так, то, значит, я недостоин. Я ничего не понимаю в загадках графини, — раздраженно ответил Брендон.

— Надо думать. — Келли снова села за стол и, подперев голову кулаком, принялась думать.

Брендон барабанил пальцами по столешнице, и это мешало Келли сосредоточиться. Она чувствовала, что разгадка совсем рядом, но та скользила, пролетая мимо сознания.

— Ты мне мешаешь, — сказала она недовольно.

— Ты такая красивая, когда думаешь.

Келли посмотрела на него — не издевается ли? Но в глазах Брендона не было даже намека на насмешку.

— Не мешай, — бросила она.

Но мысли улетучились. Слова Брендона сбили ее с толку. В голове звучала фраза: «Ты такая красивая…» Если вспомнить, ей никто и никогда не говорил подобных слов. Сама же Келли себя красивой не считала, и слова Брендона взволновали ее. Что он хотел сказать? Что она ему нравится? Или он произнес их просто от того, чтобы что-то сказать? Или это его очередная шутка?

Нет, она не должна отвлекаться на глупые мысли. Сначала им нужно разгадать загадку графини, а потом…

Что «потом», она додумать не успела. Раздался осторожный стук в дверь.

— Простите, но у нас новые клиенты. И если вы закончили… — Сотрудник банка говорил предельно вежливо, но настойчиво.

— Да-да. — Брендон закрыл ящик, предварительно спрятав семафорный флажок в карман. — Мы закончили.

9

Выйдя из банка, они дошли до бульвара Виктора.

— Мне просто необходимо выпить чашечку кофе, — оглядевшись, заявила Келли. — Может, тут? — Она указала на небольшое кафе.

Брендон кивнул. Он не произнес ни слова с тех пор, как они покинули банковское хранилище. Келли пыталась завязать разговор, но натыкалась на стену молчания. Поэтому она оставила свои попытки и лишь время от времени поглядывала на Брендона. Выглядел он каким-то растерянным и даже расстроенным. Неужели его так огорчило отсутствие драгоценностей в банковской ячейке? Вполне возможно. Конечно, он всячески старался показать, что ему наплевать на сокровища графини. Но что творится у него в душе на самом деле, Келли не знала. Она и то сильно расстроилась, хотя никакого отношения к драгоценностям не имела. Каково же тогда Брендону?

В ожидании заказа Келли сказала:

— А сейчас давай спокойно обсудим, что мы имеем.

Брендон дотронулся до лежащей на столе руки Келли.

— А тебе еще не надоело? Неужели у нас нет более интересных тем, чем эти несуществующие сокровища? Неужели мы не можем поговорить о чем-нибудь другом, более интересном?

— О чем? — удивилась Келли. Ей-то эта тема казалась самой интересной и важной.

— О городе Ницце, о прекрасной погоде, о нас с тобой, наконец.

Келли открыла рот, чтобы высказать свое мнение о непробиваемости Брендона, но так и замерла с открытым ртом. До ее сознания наконец-то дошли последние слова Брендона. «О нас с тобой…» Сердце Келли ухнуло вниз, на мгновение остановилось, а потом, вернувшись на место, заколотилось с бешеной скоростью. В горле пересохло, и Келли растерянно оглянулась — не несет ли официант кофе. Но его почему-то до сих пор не было, и Келли судорожно сглотнула, чтобы смочить горло.

— Почему ты так испугалась? — Брендон заметил ее волнение и накрыл ее руку своей.

Рука у него была теплая и сухая, и от его прикосновения Келли успокоилась, сердцебиение вошло в нормальный ритм.

— Я совсем не испугалась, — с вызовом ответила она. — Еще чего!

— Тогда расскажи мне о себе. — Брендон не сводил с нее глаз. — Мне так хочется узнать тебя поближе. Кто ты, какая ты…

— Брендон, — воскликнула Келли, — неужели ты можешь сейчас об этом думать?!

— А о чем я должен думать, находясь рядом с девушкой, которая мне… ну, в общем, которая мне нравится.

— Почему так долго не несут кофе? — Келли вновь посмотрела в сторону кухни. — Такое отношение к клиентам просто непозволительно.

— Расслабься, — успокаивающе произнес Брендон. — Мы просто сидим в кафе, нам некуда спешить.

— Да, — согласилась Келли. — Что-то я дергаюсь не по делу. И что ты хочешь обо мне узнать?

— О тебе я хочу знать все.

— Ну это слишком смелое заявление, — улыбнулась Келли. — Наверное, никто сам о себе не знает все.

— А ты расскажи, что знаешь. — Брендон откинулся на спинку кресла и приготовился слушать.

Келли задумалась. Расскажи о себе… Что она могла рассказать о себе? Автобиографические данные вряд ли интересовали Брендона. Рассказать о работе? Ничего в ней не было интересного и примечательного, да и вспоминать о ней не хотелось. Может быть, поведать о своих бессонных ночах? Как она просыпается среди ночи одна в пустой квартире, в которой из-за большой загруженности на работе не может завести даже кошку? Брендон подумает, что она плачется о тяжелой доле. О своем пристрастии к рулетке, с которым она борется всеми силами, рассказывать тоже не следует. Тогда о чем?

Вновь вернулись мысли о серости и однообразности ее жизни. Вот ведь как она живет — даже рассказать не о чем.

Брендон заметил перемену в ее настроении и, подавшись вперед, дотронулся до руки Келли.

— Прости, — сказал он. — Неприлично с моей стороны приставать к тебе с подобным вопросом.

— Нет, что ты. Все в порядке. Просто я не знаю, о чем тебе рассказать. В моей жизни нет ничего интересного. Работа, дом, опять работа… О чем тут рассказывать?

— Ты была замужем? — спросил он, глядя ей в глаза.

Келли помотала головой и, горько усмехнувшись, добавила:

— Представляешь, никто не предлагал.

— И у тебя никого нет? — Голос Брендона слегка дрогнул.

— Нет. А у тебя?

Брендон после небольшой паузы ответил:

— Вообще-то я женат. Может, конечно, это тебе и не интересно, но я хочу, чтобы между нами не было недомолвок.

Келли кивнула.

— Но мы с ней уже давно расстались. Женаты лишь формально. Не встречаемся. Не видимся, не интересуемся друг другом. Мы с ней сейчас чужие люди.

— Ах вот как… — протянула Келли. — И почему?

— Знаешь, иногда так бывает. После трех лет совместной жизни она вдруг поняла, что я ничего собой не представляю, и ушла к другому.

— Ха! Наверное, сейчас она кусает локти, — хмыкнула Келли.

— С чего ты взяла? — не понял Брендон.

— Ну тогда, когда уходила, она же не знала, кем ты являешься на самом деле. От потомка графов она бы точно не ушла.

— Неужели самое важное для семейной жизни быть кем-то? — с обидой спросил Брендон.

Келли, осознав, что ее шутка оказалась совсем не смешной, смутилась.

— Прости, я не хотела, — пробормотала она.

— Нет, ты скажи, неужели и ты так думаешь? Неужели и для тебя человек интересен и важен только тогда, когда он представляет собой что-то значительное?

— Ну, Брендон…

— Подожди, — оборвал он ее. — Я и вправду хочу понять, разобраться. Все женщины, встреченные мною в жизни, все время что-то требовали от меня, с кем-то сравнивали, что-то подсчитывали. Им было не важно, какой я, о чем я думаю, куда стремлюсь. Главное, чтобы я что-то представлял в жизни. Неужели это самое главное для женщины?