— Быстро и тихо! — отдала приказ Дженифер. Барбара не должна знать о появлении ее друзей.

— Да, мы понимаем! — тихо отозвался Питер, и все трое на цыпочках исчезли за дверью помещения, которое когда-то служило гардеробной для приезжающих гостей. Сейчас за ненадобностью туда никто не заглядывал.

Дженифер пошла к себе, но под ноги ей кинулась Молли. Дженифер споткнулась и хотела, как обычно, взять Молли на руки и извиниться перед ней за нечаянно причиненную боль, но вдруг замерла. Мысль, пришедшая в голову Дженифер, показалась ей особенно удачной.

Дженифер внимательно оглядела Молли и бросилась в комнату Уинифред. Но та, как обычно, хлопотала на кухне и у себя ее не было. Дженифер быстро нашарила что-то на полочке около зеркала и тихо удалилась, плотно прикрыв за собой дверь. Она была уверена, что Уинни не станет поднимать шум из-за исчезнувшей вещи.

Дженифер отправилась в левое крыло замка. Оно было почти совсем разрушенным, и она редко его посещала. Она зашла в комнату, служившую когда-то хозяйской спальней. На стене висел еще сохранившийся портрет привлекательной молодой женщины, одетой по моде времен войны с Наполеоном.

Дженифер любила этот портрет и долгое время считала, что он принадлежит кисти известного художника. Однажды она даже пошла на преступление…

Чувство порядочности в ней долго боролось с любовью к замку. В какой-то момент второе пересилило. Дженифер сняла портрет и отправилась с ним в Лондон, к аукционистам «Кристи», по дороге пытаясь успокоить взбунтовавшуюся совесть.

Все предметы в замке принадлежат его владельцу. Ты не имеешь права продавать портрет, не испросив на то его согласия! — обвиняла ее суровая совесть.

Но я не собираюсь транжирить деньги на себя! — возразила ей Дженифер. Средства пойдут на замок. А это все равно что отдать их владельцу.

Тебе надо было бы об этом сказать владельцу замка, а не принимать самостоятельное решение. Что, если именно этот портрет ему дорог? — не сдавалась упрямая совесть.

Как я ему сообщила бы? Позвонить в Аргентину я не могу — у меня нет ни номера телефона, ни денег, чтобы оплатить разговор.

Совесть еще пыталась бороться, но потом вняла доводам рассудка и оставила Дженифер в покое.

В Лондоне Дженифер так и не решилась войти в офис аукциона «Кристиз». Она медленно брела по «Кингз-роуд» и уговаривала себя не бояться. Один антикварный магазин сменялся другим, но Дженифер шла все дальше и дальше. Наконец она достигла Западного Бромптона и повернула обратно. Теперь она внимательно смотрела на витрины, выискивая магазин победнее. В конце концов она остановила свой выбор на «Ченил гэлериз».

Еле передвигая вмиг одеревеневшие ноги, Дженифер направилась внутрь одной из лавочек и обратилась к пожилому джентльмену.

— Не могли вы бы, сэр, оценить картину… портрет… — обратилась она к пожилому джентльмену.

— Вы принесли фотографию? — недовольно буркнул антиквар, продолжая разглядывать через лупу иллюстрацию в книге.

— Он у меня с собой…

— Что? Портрет? — удивленно вскинул глаза антиквар.

— Да, — ответила Дженифер и принялась распаковывать картину.

— Вы с ума сошли, мисс! Разве можно подвергать такой опасности ценный предмет искусства! — всплеснул руками антиквар.

Дженифер покраснела, но продолжала развязывать веревки и в итоге освободила картину.

— Вот! — поворачивая портрет к антиквару, сказала она.

Джентльмен снял очки, взял у Дженифер портрет, поставил на стол, прислонив его к стене, и отошел подальше.

— Недурен! — объявил он секунду спустя.

У Дженифер сердце подпрыгнуло от радости.

— Но кисть любительская, — услышала она продолжение речи. — Портрет, конечно, имеет ценность как предмет эпохи короля Георга, но если бы его написал профессионал…

— Он стоит дешево?

— Я не говорил этого, но сумму как за Рейнолдса вы, конечно, не выручите! И как за Томаса Лоуренса тоже…

— Сколько я получу? — Смущение Дженифер прошло. Теперь она держалась уверенно и спокойно.

— Фунтов пятьсот-семьсот…

— Нет!

Ответ скорее был импульсивным, чем продиктованным разумом, но Дженифер не стала брать свои слова обратно. Ей не хотелось вступать в сделку с совестью, тем более за такие деньги. Если сравнить названную антикваром сумму с той, что необходима на ремонт замка, уж слишком она была незначительной. Надежды Дженифер не оправдались.

Вспомнив историю с портретом, Дженифер улыбнулась изображенной на нем леди с каштановыми волосами и подмигнула. Она не жалела, что сохранила портрет.

Осторожно, боясь поднять почти вековую пыль, она прошла в гардеробную. Уинифред и Дженифер хватало сил только на поддержание порядка в жилой части замка, а здесь, в комнате с портретом, как называла ее Дженифер, лежал толстый слой пыли. Выбрав несколько вещей, она снова вошла в спальню и подошла к окну, которое выходило на балкон.

Дверь балкона поддалась с трудом. Свежий ветерок ворвался в комнату и закружился, шелестя по истлевшему, некогда атласному покрывалу и балдахину над стоявшей на возвышении кроватью, потом перекинулся на туалетный столик красного дерева и смахнул лежавший на нем веер.

Дженифер смело вступила на балкон, готовый обвалиться даже под тяжестью ее пятидесяти пяти килограммов, и аккуратно, опасаясь, что в ее руках останется только воздух, стряхнула отобранные вещи.

Вдали показался направляющийся к замку автомобиль. Сердце Дженифер резко подпрыгнуло, потом скакнуло вниз, потом снова вверх и замерло. Приехал риелтор!

5

Харрисон с удивлением обнаружил, что резкий мальчишеский свист тревогой отозвался в его сердце. Оно вдруг учащенно заработало. Дыхание перехватило. А сам он продолжал остолбенело смотреть в ту сторону, где появился и исчез женский силуэт. Потом он неуверенно сделал шаг и остановился.

— Убирайся отсюда! — раздался сзади нестройный хор мужских голосов.

Харрисон обернулся. Трое парней смущенно переступали с ноги на ногу, но в их глазах светилась неприязнь. Они волками смотрели на Харрисона, а один, самый высокий, стоящий справа, снова крикнул:

— Вон отсюда!

Двое других немедленно его поддержали и нестройными голосами принялись скандировать:

— Вон! Вон! Вон!

Харрисон растерялся. Такого странного приема он не ожидал. Кто эти люди и какое они имеют отношение к нему или к замку?

Трое парней продолжали скандировать сиплыми голосами, а из темного угла холла появилась странная фигура, вооруженная… шпагой. Харрисон сглотнул внезапно подступивший к горлу ком. Галлюцинаций за собой он никогда не замечал.

Фигура наступала. Кончик шпаги был нацелен Харрисону прямо в грудь.

— Защищайся! — раздался звонкий девичий голос.

Чем? — хотел поинтересоваться Харрисон, но от удивления не смог выдавить из себя ни звука. Он продолжал завороженно следить за тонкой девичьей фигурой, которая, делая выпады шпагой, надвигалась на него. Когда до него оставалось не больше дюйма, он машинально отступил в сторону.

Вдруг краем глаза Харрисон заметил еще какое-то движение. Он повернул голову. На подмогу фигуре со шпагой кинулась другая, вооруженная чем-то наподобие булавы. Харрисон хотел отклониться назад, но не успел. Удар пришелся точно по голове. В глазах потемнело, в ушах раздался звон.

Он с трудом сгруппировался и хотел в свою очередь ударить нападающего, но скандирующие молодые люди не стали ждать его реванша. Парень повыше, прекратив выкрикивать, дал ему кулаком в солнечное сплетение.

Харрисон зашатался.

— Бей его! — раздался более низкий женский голос, который тут же был поддержан девушкой со шпагой.

Натравливать молодых парней, для которых махать кулаками было делом привычным, особенно не требовалось. Они охотно приняли участие в забаве. Удары сыпались на Харрисона со всех сторон.

Сначала Харрисон сопротивлялся. Он даже навесил неплохой хук одному из парней, стукнул по ребрам другого, но перевес в силе явно был не на его стороне. Парни работали кулаками методично, нанося удар за ударом.