— Я обдумала вчерашнее «испытание»…

— К тому же у меня накопилась куча грязного белья.

Просто неслыханная наглость!

— Для этого наймите домработницу. Я возвращаю ключи, потому что считаю, что вы были правы.

— Я всегда прав, — он широко улыбнулся. — А следующий экзамен для пожарных назначен через полтора месяца. Вам придется как следует поработать, чтобы подготовиться. Для начала побрейте меня.

— Я не собираюсь сдавать экзамен, — прошипела она сквозь зубы. — Так что можете бриться, принимать душ, стирать и…

— Но почему? — перебил он. — Мими Пикфорд, вы не похожи на неудачницу.

— Я не неудачница. Просто я реалистка.

— Ну, хватит. Лучше займитесь стиркой, потому что, по-моему, из вас выйдет первоклассный пожарный.

Глава пятая

— Вы же сказали мне вчера, что…

— Выдержка, — перебил он. — Выдержка и упорство. Вы только что продемонстрировали и то, и другое. Эта женщина караулила на крыльце все утро — пока не появились вы. Хороший пожарный должен уметь управлять людьми, а эта репортерша со своим помощником стоят целой банды.

Мими выронила сумочку.

— Но ведь еще только вчера вы говорили, что я…

— Разумеется, придется заняться вашей физической подготовкой, — согласился он. — Подтягивания, отжимания, пробежки. Вам необходимо укрепить мышцы и стать повыносливее. Придется научиться пробегать милю за семь минут и поднимать вес вдвое больше вашего собственного.

— Я вешу сто десять фунтов, — безучастно произнесла она.

— Господи, вы такая маленькая! Придется поднимать не меньше двухсот пятидесяти. Начнем прямо сегодня. Вы построите полосу препятствий наподобие той, что придумал шеф.

— Вы построите?

— Нет, вы, — поправил он. — Я нетрудоспособен, к тому же никогда не отличался хорошими манерами. А вам нужно выполнять свою часть сделки. Можете приступать. Разве вы не заметили, что пора почистить духовку? Да, и у меня накопился ворох неглаженого белья. Мне нравится, когда воротнички и манжеты как следует накрахмалены.

На его лице появилась нахальная улыбочка. Так улыбаются мужчины, уверенные, что женщина готова выполнить все, что ей скажут.

— Спасибо, Гибсон. Мне жаль вас разочаровывать, но я пришла лишь сказать, что согласна с вами: эта работа не для меня.

— Как только управитесь, сходите к соседке за лестницей, — продолжал он, потирая больное плечо. — Миссис Макгилликьюди очень приятная женщина. Она с радостью одолжит вам ее, придется только спустить лестницу с чердака.

— Я хочу сказать, вы абсолютно правы. Вот ваши ключи, и прошу извинить за то, что…

Она смахнула со щеки слезы унижения. Это было ни к чему. В глубине души, еще не затронутой усталостью, разочарованием и неуверенностью в себе, она понимала, что сейчас можно было громко всхлипывать или обиженно надуться, взобраться на стул и спеть оперу от начала до конца — Гибсон не обратит внимания. Он поглощен своими планами и, судя по всему, ночью спал не больше, чем она. То есть не сомкнул глаз. Но в то время как ее терзали сомнения и преследовали безрассудные воспоминания о его прикосновениях, голова Гибсона, очевидно, была занята тем, как претворить в жизнь ее мечты. По крайней мере те, что касались смены карьеры.

Но эти мечты неосуществимы. Такова суровая реальность.

— …и сходите в магазинчик инструментов. Скажите старине Бену, что мне нужны три мешка с песком.

Она помотала головой.

— Я пришла только извиниться за то, что отняла у вас время. Вы правы, я не подхожу для работы в пожарной части. И мне уже пора идти.

— Пусть насыплет сто семьдесят пять фунтов песка в каждый. Не успеете и оглянуться, как мы научим вас носить такие на плечах.

Неожиданно все накопившееся в душе за эту ночь выплеснулось наружу.

— Гибсон Сент-Джеймс, послушайте, я не смогу стать пожарным!

Он умолк.

— Но почему, Мими? На вас это совсем не похоже. Вы такая… — он поднял руки, подбирая наиболее подходящий эпитет для стоявшей перед ним девушки, такая… целеустремленная.

— Обычно так оно и есть, — горестно признала она. Резко опустившись на софу, Мими даже не обратила внимания на облако пыли, поднявшееся с подушки. — Эта ночь была для меня нелегкой. Я обдумала все, что вы сказали, и теперь уже не так уверена.

Он приподнял бровь.

— Где же мисс Солнечный Лучик?

Вместо ответа она бросила на него испепеляющий взгляд.

— Другая женщина на моем месте залепила бы вам пощечину и живо согнала эту ухмылку с вашей физиономии.

Неожиданно он стал серьезным.

— На самом деле я рад, Мими, что вы изменили решение. Бороться с огнем очень опасно. Это тяжелая и грязная работа, на которой нередко случаются жуткие вещи. Но страшнее всего — когда помощь уже бесполезна. Вот когда заглядываешь в душу и спрашиваешь себя: окажись на моем месте другой, как бы он поступил, смог бы что-нибудь изменить? Сумел бы он спасти жизнь, которую не удалось спасти тебе? Это ужасная работа. Так что вы приняли верное решение.

— Думаю, вы правы, — согласилась Мими. — Просто я так надеялась. Простите, что втянула вас в это.

— Ничего страшного. Зато теперь у меня чистый дом и я отлично пообедал.

Мими тихонько всхлипнула.

— Так что вы собираетесь делать?

— Скорее всего, останусь у Бориса. У нас в Грейс-Бей выбор невелик. Печатать я не умею, а денег на образование нет. И уехать не удастся: у меня больная бабушка, за которой нужно ухаживать.

— А кто-нибудь из родственников не может это делать?

— У меня больше никого нет. Родители погибли, когда мне было восемь лет. Меня вырастила бабушка. Она заболела, когда я училась в старших классах.

— А как насчет дома для престарелых? Приют в Клермонте разве не подойдет?

— Она очень хочет жить в своем доме. Бабушка столько для меня сделала, а я должна помочь ей теперь.

— Очень благородно с вашей стороны.

— Но это же естественно. Так и должны поступать родные люди.

Оба замолчали. Удивительно, но, после того как им удалось прийти к согласию насчет будущего Мими, было так приятно просто посидеть рядом в наступившей тишине. Ей уже не хотелось уходить.

— Приготовить вам завтрак?

— Спасибо, не стоит, — его дружелюбный тон не допускал, однако, никаких ложных иллюзий: он по-прежнему хотел быть один.

— Пожалуй, мне пора. Приятно было с вами познакомиться. Я положу ключ в ящик, где он и был.

Гибсон кивнул и потянулся к лежавшей на столе книге. Нехотя Мими зашла на кухню, положила на место ключ, вернулась в гостиную. Гибсон сидел, уткнувшись в свой детектив.

— Ну, до свидания, — она взяла сумочку.

— Всего хорошего, Мими. И желаю вам отыскать свою дорогу в жизни.

Дверь отворилась, в комнату проник солнечный свет.

— Кстати, Гибсон, почему вы все-таки передумали?

— Передумал? Вы о чем? — спросил он, не отрывая глаз от страницы.

— Насчет того, становиться ли мне пожарным. Когда я приехала, вы заявили, что у меня получится.

— А, это… — он захлопнул книгу. — Да это я так.

Мими почувствовала, как внутри у нее все перевернулось.

— Что значит, вы это так?

— По правде говоря, я не думал, что вы вернетесь после вчерашнего, но, поскольку вы все же вернулись, решил задать вам работу. — Он говорил не без гордости. — Подумал, что позанимаюсь с вами: подъем по лестнице с грузом на плечах, бег с наполненным водой шлангом, сто приседаний в минуту, ну, и так далее.

— И я бы не справилась, — закончила она ледяным голосом, которого он, похоже, не заметил.

— Я не рассчитывал, что вы вот так сразу не справитесь. Вы такая упрямая, или, как сказали бы некоторые, решительная, что наверняка прошли бы через все испытания, — возразил он. — Но вы бы вымотались и на следующий день проснулись бы вся разбитая и в синяках. Мозоли на ногах куда убедительнее устных увещеваний.

— Ах, значит, так?

— Именно так. И тогда вы бы задумались, становиться ли вам пожарным.