Вдруг Айрин ткнула ее в бок. Патти. подняла глаза и увидела, что в дверях кафе стоит Грин и взглядом, ищет ее. Алекс выглядел неуверенным, словно боялся, что ему здесь не обрадуются.

У Патти дрогнуло сердце. Ее тронул этот вид потерявшегося ребенка, столь неожиданный для сильного, уверенного в себе мужчины. Она взяла сумочку и пошла навстречу Алексу.

— Привет… Что, уже управились?

Он кивнул.

— Я не хочу отрывать тебя от друзей.

— О, все в порядке. Все равно мы уже заканчивали.

Алекс взял ее за руку и вывел на улицу. Как всегда, от его прикосновения по всему телу Патти побежали мурашки. Не успев подумать, девушка подняла лицо и Грин поцеловал ее в губы.

— Ох! — Они стояли прямо под фонарем, на виду у посетителей. Патти бросила виноватый взгляд на окна кафе и вспыхнула, поняв, что их поцелуй не остался без свидетелей. — Алекс, они…

— Они подумают, что я правильно сделал. Ты что, стесняешься? — спросил он, ведя, девушку к машине.

— Конечно нет, — ответила она. — Ты не сердишься?

— Сержусь? На тебя? С чего ты взяла?

Патти терялась в догадках. Неужели он действительно легко мирится с поражением? Она ожидала, что станет козлом отпущения. Разве после того злосчастного иска отец не сменил адвоката, хотя он прекрасно справлялся со своими обязанностями?

Через несколько минут они вошли в ее дом и сели на диван, не решаясь прервать молчание.

— Ну, по крайней мере… — начала девушка.

— Между прочим, я… — в ту же секунду заговорил Алекс. Оба тут же остановились.

— Сначала ты, — сказала Патти.

— Нет, ты.

— Тогда давай вместе. Кто крикнет громче, тот и выиграл — предложила она и облегченно вздохнула, когда Алекс рассмеялся.

— Я хотел сказать: между прочим, я рад, что проиграл. — Алекс глубоко вздохнул, словно это признание потребовало от него немалой смелости. Возможно, так оно и было.

— Я тоже, — не преминула съязвить Патти, но тут же добавила: — Если так, то почему ты не проголосовал за разрешение?

— Потому что, хоть Ситрес-Гроуву и нужны деньги, я по-прежнему считаю, что игорные дома — это не выход — сказал Алекс. — Нашему городу и так есть чем гордиться, а Центр помощи станет его украшением. Зачем же подвергать Сигрес-Гроув опасности превратиться в рассадник, порока и преступлений?

Патти взяла его руки и принялась изучать линии на ладонях. Какие тайны они скрывают?

— Кажется, ты ужасно заботишься о приличиях.

— Приличиях? — Алекс прижался лицом к ее виску и вдохнул запах духов.

— Ну да. О том, что люди подумают про Ситрес-Гроув.

— Это не такая мелочь, как тебе кажется — гордость гордостью, но… иногда приходится защищать свою репутацию.

— Слава Богу, мою репутацию защищать не приходится. — Патти по очереди поцеловала его ладони. — Я могу делать все, что мне нравится.

— Должно быть, люди думают, что мы очень странная пара, — признался он, — у нас совершенно разные взгляды на жизнь.

Патти вспомнила слова сестры Анны о том, что они очень подходят друг другу, но почему-то промолчала.

— В деловом костюме ты такой строгий. Совсем не похож на человека, который занимался со мной любовью в бассейне.

— О, сменить обличье мне проще простого, — заверил Алекс.

— А мне всегда хотелось заняться любовью с мужчиной в костюме-тройке, — подзадорила его Патти.

Зрачки Грина потемнели от желания, в глазах загорелся зеленый огонь. Кожу Патти тут же начали покалывать крошечные иголки.

— Ну что ж, — сказал он. — Я не простил бы себе, если бы обманул твои ожидания.

Их желание оказалось взаимным. Облегчение от мысли, что Алекс не опечален проигрышем, заставляло Патти еще сильнее стремиться к нему.

Она развязала ему галстук, поцеловала в обнажившуюся шею, ощутив прикосновение отросших волосков, и провела ладонями по шелковистой ткани пиджака и жилета.

Алекс приподнял мохеровый свитер цвета лаванды и принялся поглаживать ее спину между лопатками. Напряжение тут же оставило девушку, и Патти положила голову ему на плечо.

Он бережно взял ее на руки, отнес в спальню и стал ласкать каждый дюйм ее кожи, пока она не загорелась огнем.

— Патти, любимая… — прошептал Алекс, когда их тела наконец стали единым целым.

Девушке хотелось смеяться и кричать от наслаждения, однако она ограничилась крепким долгим поцелуем.

А когда они ритмично задвигались, Патти потеряла представление о пространстве и времени, безраздельно отдавшись желанию, которое мог удовлетворить только Алекс. Она металась, выгибалась всем телом и возбуждала его как могла.

Они парили в воздухе, стремительно взмывая ввысь по дуге радуги. Разноцветные огни… вспышки пламени… и взрыв, ослепительный взрыв, раздавшийся в тот момент, когда оба достигли оргазма.

— Ох, Алекс… — выдохнула Патти. Казалось, его имя обладало магическими свойствами. Совместный полет прекратился, они медленно спустились наземь и лениво закачались на теплом мелководье, озаренном последними лучами заката.

— Никогда… ни с кем… — Его голос был хриплым от пережитого потрясения. — Ты уносишь меня туда… где я забываю обо всем на свете.

Патти обвила руками его шею. Он тоже уносил ее, заставлял отдавать ему все и не думать о последствиях…

Они вместе приняли душ, а потом отправились на кухню, подкрепиться маринованной селедкой, оливками и сыром.

— Странные у тебя вкусы — сказал Алекс, запивая трапезу минеральной водой «Перье».

— У меня такое впечатление, что предыдущую жизнь я провела в Греции — ответила Патти — Не могу спокойно пройти мимо прилавка с закусками.

— И часто ты вспоминаешь свое… гмм… прошлое?

— Только когда ем, — призналась она. — А еще мне кажется, что когда-то я была китайским мандарином.

Они обменивались сияющими взглядами, сидя друг против друга за ветхим столом, купленным Патти в лавке старьевщика за три доллара.

— Ты что-нибудь решила насчет Сан-Франциско?

— Нет, — ответила Патти, обсасывая оливку.

— Они обидятся; если ты не приедешь, — напомнил Алекс.

— Хочешь, чтобы я почувствовала себя виноватой?

— Вообще-то да, — усмехнулся он.

— Я думаю о них с грустью, — призналась Патти. — В принципе они неплохие люди. Папа очень бодрый и энергичный, а мама при желании умеет пошутить. Только возникает такое желание нечасто.

— Может, ты несправедлива к ним, — сказал Алекс — Наверное, у них были веские причины не желать твоего развода.

— Алекс, поверь, у меня есть голова на плечах. — Патти отрезала кусочек сыру, но обнаружила, что у нее пропал аппетит. — Мое мнение о родителях, сложилось не за один год. Я выросла с ними и видела много раз, как настоящее приносилось в жертву воображаемому будущему.

Он молча сидел и смотрел, как Патти грызет сыр.

Наконец девушка сдалась.

— Наверно, нужно ехать. Если я этого не сделаю то всю жизнь буду себя корить, что не воспользовалась последней — возможностью помириться. Да и портить юбилей не хочется.

— Мы можем вылететь в пятницу утром и вернуться поздно вечером, — сказал Алекс. Это «мы» прозвучало столь властно, что она не посмела спорить. — Заказать билеты?

— Нет, я позвоню маме с папой. Скорее всего, они предложат лететь чартерным рейсом на самолете их авиакомпании. Это будет намного удобнее, — объяснила она.

— Хорошо. Тогда я позвоню тебе завтра послезавтра. — Алекс встал, и она проводила его до двери. Молчаливое объятие лучше всяких слов сказало о том, как они нужны друг другу.

— Я горжусь тобой, Патти, — сказал Алекс. — Знаю, это далось тебе нелегко, но так нужно.

Она грустно улыбнулась.

— Не хочу, чтобы говорили, будто я уклоняюсь от своего долга.

— Спокойной ночи, киска — Он неохотно разомкнул объятия и ушел.

Патти. вернулась на кухню, чтобы убрать остатки селедки и сыра. Надо признаться, сочетание действительно было не слишком удачное.

Что ж, в следующий раз ты увидишь, как я совершаю смертный грех и ем мясо с картошкой, подумала она. И делаю это с громадным удовольствием.