По легкой ряби она догадалась, что Алекс где-то рядом. Секунду спустя он вынырнул на поверхность.

— Готовы? — спросил он.

Патти гордо отказалась от форы. Они уговорились, что дважды переплывут бассейн туда и обратно, и с громким плеском взяли старт.

На первом отрезке Патти обогнала его, но она старалась изо всех сил, в то время как. Алекс, казалось, плыл без малейшего напряжения. На втором отрезке Грин уже слегка опережал ее.

Его длинные руки и ноги так мощно колотили по воде, что она с трудом пробивалась сквозь поднятые им буруны. В конце концов Патти сдалась и позволила себе полюбоваться безукоризненной работой его атлетического тела. Алекс выиграл у нее полкорпуса.

— Нужно было заключить пари на результат, — заметил он, когда они лежали на мелководье. — Я мог бы заставить вас приготовить обед.

— Вы это и так можете, — напомнила Патти. — Если, конечно, не довольствуетесь разогретыми полуфабрикатами.

— А для себя вы разве не готовите?

— Готовлю, конечно, но предпочитаю то, с чем меньше возни. Как вы относитесь к бобам, тунцу и макаронам с сыром?

— С отвращением — Алекс сделал стойку на руках и выпрыгнул из бассейна.

— Задавака… — пробормотала Патти, шлепая по бетонным ступенькам.

Он улыбнулся и протянул девушке полотенце.

Когда Патти попыталась взять его, Алекс отвел полотенце в сторону, покачал головой и принялся медленно вытирать ей руки и спину.

Прикосновение махровой ткани к коже было невероятно возбуждающим. Это опасно, подумала Патти.

— Хватит! — Она выхватила полотенце. — Вытирайтесь сами, пока не схватили воспаление легких.

— Сегодня почти девяносто градусов [8], — возразил Алекс. — Поэтому я умираю от жажды. И от голода тоже. Может, перекусим?

Они вместе пошли на кухню.

— У вас есть картофельные чипсы? — спросила Патти,

— Извините, не понял.

— Вы же сами говорили про закуску.

— Про закуску, а не про всякую отраву. Садитесь.

Она примостилась на стуле. Алекс достал из холодильника масленку, сыр «бри» и горшочек с чищеным миндалем.

Грин растопил масло в медной сковородке, бросил туда пригоршню миндаля и убрал масленку и кувшин на место. Затем он снял обертку с сыра, положил брусок на сковородку и накрыл ее крышкой.

— Боже мой, сколько возни, — проворчала Патти.

— Засекайте время. — Он отошел от плиты и принялся растирать волосы полотенцем.

— Никогда не могла понять, зачем мужчинам вытирать голову, — заметила Патти. — Короткие волосы сами собой высыхают через пять минут.

— Тогда вам имеет смысл остричься, — огрызнулся Грин. — Но не рассчитывайте, что это сильно облегчит вам жизнь. — Он достал из буфета пачку крекеров и выложил их на керамическое блюдо.

— Конечно, можно дать им высохнуть самостоятельно, но только в том случае, если вы хотите стать похожей на Харпо Маркса [9].

Не верилось, что этот сильный и веселый мужчина имеет что-то общее с крахмально-чопорным вице-мэром, на которого она налетела в Сиги-холле.

— Должно быть, сыр уже разогрелся. — Продолжая вытирать волосы одной рукой, другой он потянулся к сковородке. — Ох! — Пальцы Алекса быстро отдернулись.

Патти вскочила.

— Обожглись?

— Я не обращаю внимания на такие пустяки, — пробормотал Грин, баюкая поврежденную руку.

— Дайте взглянуть. Я училась оказывать первую помощь, делать искусственное дыхание и тому подобные вещи, которые могут пригодиться при работе с пожилыми людьми… — Патти взяла его руку и стала осматривать вздувавшийся волдырь.

— Я слышал, что рекомендуется смазывать ожоги маслом, — сказал Алекс.

— Ни в коем случае! — Она подвела Грина к раковине и осторожно подставила его руку под струю холодной воды. — Это худшее из того, что можно сделать.

— А что же лучшее?

— Лед, — сказала она. — Не убирайте руку. — Патти метнулась в ванную, схватила полотенце и завернула в него кубик льда. — Подержите его на обожженном месте. Это снимает боль и одновременно лечит. Если хотите, можно съездить в аптеку и купить мазь, но, мне кажется, ожог не слишком сильный.

— Спасибо. Очень приятно иметь рядом человека, который знает, что делает.

Этот комплимент заставил Патти пожать плечами.

— О, я мало что умею. Заняться сыром?

— Да, пожалуйста. — Грин сел за стол и принялся следить за тем, как девушка выкладывает сыр на тарелку, стараясь, чтобы миндаль оказался сверху. — Мне кажется, вы могли бы прекрасно готовить, если бы захотели.

Сыр действительно разогрелся и даже немного потек. Патти положила кусочек в рот.

— Очень вкусно. Не могу поверить, что это блюдо так легко готовить.

Она сидела рядом, намазывала крекер сыром и протягивала Алексу. Наконец он отложил компресс.

— Все прошло. Спасибо вам. — Его здоровая рука легла на ее обнаженные плечи и принялась поглаживать нежные ключицы.

Ласки Алекса становились все более страстными. Патти, плохо соображавшая, что с ней происходит с отсутствующим видом жевала сыр.

— Удивительно, как вы подходите к этому дому, — пробормотал Алекс. — Он словно создан для вас.

Испуганная Патти подняла глаза. Это что, шутка? Но он был совершенно серьезен.

— Что вы такое говорите? То есть дом, конечно, прекрасный, но он вовсе не в моем вкусе.

— В самом деле? — спросил Алекс.

— Ну… я хотела сказать… — Я хотела сказать, что он слишком совершенный, слишком подавляющий, подумала она. Но внутренний голо твердил ей что дом очень удобный и приветливый.

Алекс протянул руку, взял ее за запястье и притянул к себе на колени. Захваченная врасплох, Патти подчинилась и сразу же ощутила возбуждение от близости крепко прижавшегося к ней тела.

Сильные нежные ладони обхватили ее щеки, глаза пристально заглянули в глаза, а потом губы нашли губы. Этот поцелуй отличался от предыдущих: он был более уверенным.

Патти уютно устроилась в объятиях Алекса, Его язык командовал, ee — подчинялся. Она превратилась в дымящееся озеро, бурлящее от желания принять в себя тело пловца.

А тем временем кончики пальцев Алекса принялись гладить ее скулы, пульсировавшие жилки на висках, изящные уши, без слов изъясняясь на понятном ей языке.

О Боже, как они подходят друг другу… Как легко раствориться в нем и начать жизнь, которую она уже готова принять…

Все чувства Патти отвечали ему. Она обоняла мускусный запах разгоряченного тела, слышала хриплое дыхание и ощущала вкус жадных и вкрадчивых мужских губ.

Нужно остановиться, пока они не зашли слишком далеко. Если она позволит этому человеку овладеть своим телом, он заодно овладеет и всеми ее чувствами. В Алексе Грине не было и намека на ветреность. Совсем наоборот. Он надежный, уважаемый, солидный человек.

Человек, который будет держать ее в своем роскошном доме как в тюрьме и заставит вести размеренную, добропорядочную жизнь. От нее ничего не будет требоваться, кроме вежливых улыбок коллегам мужа, умения вести беседу, элегантно одеваться и устраивать пустые, никому не нужные приемы.

Зачем ему это понадобилось? — с болью в сердце подумала Патти. Алекс — слишком ясно дал понять, каков его идеал жены. Она сможет вдоволь писать акварелью, пока не понадобится сделать что-нибудь действительно важное — например, навести в доме чистоту…

— Алекс… — Не хочется останавливать его, но без этого не обойтись. — Пожалуйста. Я хочу встать.

Грин неохотно отпустил ее, и девушка вернулась на свое место.

— Патти, я не хочу торопить вас.. — Алекс перегнулся через стол и встретил ее взгляд. — Я знаю, что вы пережили, но вам придется научиться доверять мне.

— Дело не в доверии. — Она вздрогнула, почувствовав внезапный холод. Открытый купальник плохо защищал от нагнетаемого кондиционером прохладного ветерка.

— Именно в нем. Вам придется поверить в то, что я действительно забочусь о вас — о Патти Лайон, очень одаренной, умной и красивой молодой женщине.