Ей не нужно было работать: своими исследованиями она уже успела заработать денег больше, чем сможет потратить. К тому же она получила еще больше денег по страховке после автокатастрофы, так, что она никогда не сможет потратить все это. У нее была единственная проблема: она хотела того, что невозможно купить за деньги. Свою семью. Второй шанс.

- Я сейчас не в опасности, - добавила она тихо. - Так скажи мне. Что ты будешь делать, когда станешь свободен?

Абсолютная определенность была скрыта в его чертах. - Убью своих мучителей. – Спокойно, холодно. Это был его обет. - После этого я отправлюсь в Элден.

 Фраза " Убью своих мучителей"не могла привести ее в движение, но она сделала это. Многих. Вся эта жестокость... Он будет защищать то, что было его, и будет бороться за то, чего он хочет. Всегда. Те, кто истязал его, или те, кто любил его, будут страдать. И с ним женщине никогда не придется беспокоиться ни о чем. Ну, кроме разве что трусиков. Они будут часто рваться.

- Если я позову целителя, и он сделает свое дело, а потом я отпущу тебя, но не вернусь немедленно домой, ты заберешь меня с собой?

Она не хотела оставаться здесь, она точно это знала. Николай мог планировать убить их всех, но он был лишь человек. Или вампир, как угодно. Здесь останутся выжившие. И выжившие захотят наказать человека, освободившего большого плохого вампира.

И чем дольше она находилась в этом дворце, тем в большей опасности она была. Она не могла не думать о себе. Она ничего не знала об этой стране. Об этом волшебном мире, где существовали заклинания, стирающие память и берущие могущественного вампира в рабство.

Он открыл рот, но потом закрыл. Расслабился, его тело обмякло на кровати. Выражение его лица смягчилось, потеплело. – Что ты готова сделать ради того, чтобы остаться со мной? - спросил он, и его голос был словно дымок, вьющийся вокруг нее, пытающийся подманить ее обратно.

Ее руки чесались от желания дотронуться до него, возродить его к новой жизни. Она хотела узнать все особенности его кожи, которым она еще не уделила достаточного внимания. Она хотела вновь обрести тепло его тела. Она уже было потянулась к нему...

Она снова вскочила на ноги и отошла от него. Сидеть рядом с ним было ошибкой. Она не могла сосредоточиться и не могла держать свои глупые руки при себе.

- Джейн, - раздраженно сказал он.

- Что?

Он прищурился, в его глазах проступили, прорываясь через серебро, золотые пятнышки ярости.

- Забудь об этом. Я ответил на твой вопрос?

- Да. Подожди, нет, я...

- Слишком поздно. Ты согласилась. Тут не о чем думать. А теперь зови целителя. - Он поднял руки, насколько позволяли ему удерживавшие железные браслеты. – И сними цепи.

К черту его. Он никогда не обещал взять ее с собой. - Договорились. Сначала цепи. Затем – целитель. Но ты мне будешь должен. Дашь больше времени. И не питайся от меня. Это не просьба.

- Заметано.

- Я доверяю тебе. Если ты не сдержишь свое слово, я никогда не доверюсь тебе. Однажды не сдержишь слова – и это уже навсегда. - Она повернулась и наклонилась к столику, выдвигая верхний ящик. Конечно же, длинный узкий ключ лежал на малиновом бархате, на самом виду. - Посмотрите-ка! Как все просто!

- Одетта! - петли скрипнули за секунду до того, как дверь спальни ударилась о стену.

Задохнувшись, Джейн повернулась. В проходе тяжело дышала тучная женщина с побагровевшими щеками. На ней было темно-синее с золотом платье, ткань туго обтягивала пухлую фигуру. Черные, как смоль, волосы были зачесаны и зализаны назад, в них проглядывала седина. Городу без времени все же удавалось брать свое.

- Ты имела наглость бросить мне вызов, девочка?

Королева, подумала она с ужасом и толикой паники. Ее "мать". Психичка с хлыстом . Не забывай, веди себя как Одетта.

Страх несся по венам Джейн с угрожающей скоростью, впуская ужас и панику. Опасность, опасность, опасность, кричал ее разум, и это результат вовсе не аппетитного вида Николая. Если в этом мире было что-либо, так это эта женщина, эта королева, имеющая абсолютную власть над всеми и вся в своем царстве. В том числе и над Джейн.

- Я... я... прошу прощения, - взгляд Джейн упал на Николая. Выражение его лица было пустым, его резкие черты сгладились. Тем не менее, он не мог скрыть напряженность в его бицепсах и прессе. Николай практически вибрировал. Насколько могла незаметно, она бросила ему ключ. - Я не хотела быть непочтительной к тебе, матушка и королева.

- И все же ты сделала это. Ты, моя наследница, единственная из моих людей, сделала из меня дуру. - По крайней мере, она не заметила ключ. - Вместо того, чтобы прийти к своей любящей матери, ты пошла к рабу.

Пока королева говорила, два охранника встали рядом с ней.

Джейн не знала их, они были выше и выглядели более злобными, чем прежние.

- Ты будешь наказана.

Мужчины продолжали наступать.

- Но... я... Ты не можешь этого сделать! Остановитесь. Не смейте прикасаться ко мне. Отпустите!

Николай издал рычание. Обещавшее боль. Много-много боли. Никто, кроме Джейн, казалось, не заметил этого. Охранники поймали ее за руки и потащили из спальни.

- Моя, - рычал Николай. - Не смейте трогать!

И снова его проигнорировали.

- Остановитесь! Отпустите меня! - Она пиналась и кричала, но они не ослабляли захват.

Она услышала, как позади Николай пытается выдернуть цепи. - Моя!

- Я могу делать все, что пожелаю, - сказала королева так напыщенно, что Джейн захотелось ударить ее. - Может быть, твоя шишка на голове заставила забыть тебя это. Но не беспокойся, лапочка. Я напомню тебе, и гарантирую, ты никогда не забудешь этого.

Глава 5

Она не плакала и не кричала, пока ей плетью сдирали нежную кожу.

Николай был прикован к постели Одетты. Он не поставил метку на Джейн, как хотел, но почему-то все равно был каким-то образом настроен на нее, и он сомневался, что такое когда-либо было с ним. Ему не следует так фокусироваться на ней, тем более что приходится бороться с обжигающим желанием к ней – к ее телу, крови - и все другие мысли по сравнению с этим становились туманными и незначительными.

Теперь же он испытывал ярость. Столько ярости, что он готов был разорвать на кусочки этих охранников.

Они протащили Джейн по богато украшенному коридору с портретами королевы и ее дочерей, вниз по винтовой лестнице с темными бархатными коврами, а затем в нелепый банкетный зал. Хотя Джейн уже не было в спальне, Николай все еще видел ее. Словно их сознания были каким-то образом связаны. Всю дорогу она боролась. Только когда они нагнули ее над обеденным столом и прижали лицом к полированной поверхности, только когда они задрали ее платье, она замерла.

Задыхаясь, она повернула голову, чтобы увидеть королеву. Дама Червей, женщина, способная использовать обеденный стол как место порки, пока чары и заклинания удерживают маску вечной молодости на ней.

- Не делай этого, - попросила Джейн. - Я не хотела обидеть тебя.

Королева подняла один из своих многочисленных подбородков, отчего остальные затряслись: - И все же ты совершила это преступление.

- Я сожалею.

- И будешь еще больше.

- Пожалуйста, - сказала Джейн, ее кожа стала бледной от страха и яркой от напряжения. - Дай мне еще один шанс.

Может, королева и ответила. Но Николай никогда уже не узнает об этом. Он был слишком сосредоточен на спине Джейн. Где, казалось, уже горели рубцы. Больше, чем он мог сосчитать. Они охватывали все от позвоночника до ребер, красные и горящие следы боли. Они виднелись сквозь разодранную ткань даже на ее ногах.

Какого дьявола было это с ней делать?

Он виновен в разрушении ее жизни, и он не сможет загладить эту вину. Он втянул ее в эти беды. Эту нежную, терзаемую прошлым женщину с дразнящим ароматом, ту, что предлагала ему солнечный свет в его пустынной темноте. Она пришла спасти его, доверяла ему настолько, что сидя на нем верхом, болтала с ним. Прижималась к нему, и его желание поднималось, даже не достигая оргазма, до непревзойденных высот. А ее сопротивление ему… о, боги, он хотел бы подавить его. Тем не менее, он этого не сделал. Он хотел, чтобы она познала его укус, его поцелуй.