— Эй, что происходит? — громко спросил Конев, остановившись среди суетящихся компаньонов, — в чем дело?

— Шмотки собираем, валить отсюда надо, вот в чем, — невозмутимо поведал ему Санька, водружая на нарты очередной тюк с «добычей».

— Это ж чье такое решение? — усмехнулся Виктор.

— Народ решил, — Конев уверенно посмотрел в глаза «начальнику экспедиции», — А что тут делать? Этим помогать? Они и сами справятся, ценного у них в самолете ничего нет, одно железо, его отсюда не вывезешь. На металлолом его сдавать, что ли? Я уже их лайнер весь облазил — ни груза, ни чего-либо интересного на борту нет. Это военный самолет. А раз так, нужно держаться от него подальше.

— Кажется, деньги вам я плачу? — холодно спросил Виктор, — Или вы, как в колхозе, на хозрасчет перешли?

— А мы нанимались добро, с «юнкерса» перевозить, вот мы тебе его и перевозим. Не нравится, можешь тут сам оставаться…

— Не время ругаться, делаете вы все правильно, — вмешался поляк, — но старший у нас один, и дисциплина нам нужна особенно сейчас. Пойду звонить. Где мой чемодан?

— Последний вагон, верхняя полка, — сообщил Кошкин, — Не бухтите, товарищи командиры, подчиненные должны проявлять разумную инициативу. Мы же не смылись без вас, а просто на всякий пожарный приготовились дать деру. Подсуетились, так сказать, пока наши гости отсюда срыли. Кучкуются возле своей лайбы, небось что-нибудь гадостное замышляют.

— Ладно, — сменил гнев на милость Виктор, — грузитесь, так и быть.

Стас нашел свой дипломат, достал из него «мобильник» и пристегнул к нему аккумулятор темного цвета. К его удивлению, на панели телефона высветилось обозначение того, что аппарат находится в зоне доступа. Разведчик отошел, чтобы остальные не слышали, о чем пойдет разговор, и набрал нужный номер. Через мгновение он услышал знакомый хрипловатый голос полковника Вацлава Пенязя. Слышимость была отличной, как будто собеседник находился где-то рядом, на удалении вытянутой руки, а не за тысячу километров отсюда. Полковник выслушал доклад своего подчиненного, ни разу не перебив его. Потом уточнил:

— Вы говорите свободно? Вас никто не слушает, никто не мешает?

— Совершенно свободно, — подтвердил его молодой коллега.

— А ситуация под контролем?

— Что имеет в виду пан полковник? — уточнил Стас.

— Я про наше дело, вы все проверили?

— Точно так. Но здесь семьдесят сантиметров снега, найти невозможно. Есть признаки, что кто-то побывал здесь перед нами. Один из моих помощников предлагал навести справки в лесничестве, но, в связи с изменившимися обстоятельствами, это становится опасным.

— Хорошо, выбирайтесь оттуда, я доложу руководству обо всем, что случилось. На всякий случай с этого момента держите телефон на приеме, — сказал полковник и отключился. Стас спрятал трубку в карман и аккуратно закрыл его на молнию. Через минуту он присоединился к остальным.

— Что сказал босс? — осведомился Виктор. Он сидел возле кострища и курил, воплощая в жизнь принцип: хороший начальник никогда не мешает подчиненным выполнять свою работу.

— Одобрил «решение народа», — улыбнулся Стас.

— Тогда вперед, труба зовет, — Конев выбросил сигарету в тлеющие угли прогоревшего костра и поднялся на ноги. Поклажа была уже увязана, а «народ» нервно курил возле снегоходов.

— По коням! — бодро скомандовал Виктор, но его подчиненные не успели и сдвинуться с места, как прозвучала другая команда. Резкий властный женский голос с ужасным акцентом, но по-русски отчеканил:

— Ни с места, руки вверх! Кто прикоснется к оружию, мы сразу убить!

— Ни хрена себе! — только и сказал Виктор, оглянувшись назад.

Вокруг них стояли члены экипажа норвежского самолета с пистолетами в руках. Санька медленно потянулся к прикладу карабина. Он не успел его даже коснуться, грохнул выстрел, и у его ног вздыбился фонтанчик снега.

— Больше не предупреждать!

— О-о-о, пани хорошо знает русский? — зло усмехнулся поляк.

— Зато остальные его не знают, — отрезала Сандра, — поэтому они будут не говорить, а стрелять.

«Любители зимней охоты» медленно подняли руки вверх. Сандра нервно рассмеялась, впервые с момента вынужденной посадки на ее лице играла торжествующая улыбка. Бен с неприязнью сделал вывод: «А ведь сейчас она просто упивается своей властью над оказавшимися под прицелом людьми». Через пять минут все русские были добросовестно связаны, их усадили возле костра, в который подбросили свежих досок. А сами летчики приступили к осмотру снегоходов. Охрану «арестантов» поручили Эриксону, вооруженному отобранным у русских карабином. Остальные тем временем принялись сбрасывать с нарт поклажу. К русским подошли девушка и Бен.

— Вы, — она пнула носком ботинка сидящего Виктора, — говорить быстрее, где горючее и пища!

— Ищите, и обрящете, — мрачно процедил Виктор, не оборачиваясь в ее сторону.

— Мы не иметь время. Говорить быстро, или мы стрелять!

— Пошла ты!.. — отозвался на ее угрозу Кошкин. — Резвая больно, я бы с тобой порезвился при других обстоятельствах!

Девушка перешла на английский и сказала Руану: «Лейтенант, ударьте прикладом главного, они не хотят говорить, где у них горючее и продовольствие».

— Вы предлагаете мне бить пленного? — удивился Эриксон.

— Делайте, что я вам говорю, мы только зря теряем время.

— Руан, сделайте вид хотя бы, что собираетесь это сделать, — сказал Бен, — думаю, этого будет достаточно, это обыкновенные туристы.

— Как скажете, — пробубнил Эриксон и, наклонившись над сидящим русским, замахнулся прикладом.

Выстрел прогремел туго и надрывно, как удар бича. В ткани куртки Эриксона на спине образовалась дыра, в стороны брызнули какие-то осколки. Он крутанулся волчком и рухнул в снег, на его лице застыла гримаса удивления и боли. Никто не успел сдвинуться с места, в голосе, отдавшем приказ, прозвучавший сразу после того, как стихло эхо выстрела, не было ни капли сомнения:

— Everybody lie dawn! Who'll move — dead! (Всем лечь, кто пошевелится — покойник!)

В одно мгновение положение изменилось, летчики послушно опустились в снег.

— Arms on neck, legs on width of shoulders! (Руки на затылок, ноги на ширину плеч!)

Лежащие в снегу послушно выполнили приказ.

— Don't move! (He двигаться!) — скомандовал кто-то, все еще невидимый, из своего укрытия.

— Наши подоспели, наверное, погранцы! — на небритой физиономии Кошкина расцвела улыбка.

— Сиди спокойно! — приказал ему Виктор. — Макс, ты? — крикнул он, оборачиваясь к лесу.

— Я, кто ж еще? — спокойно прозвучало в ответ, из-за елки появилась крепкая фигура в белом маскхалате и заскользила к ним на коротких широких лыжах. Не выпуская из поля зрения лежащих, Макс освободил Виктора, вручил ему винтовку с оптическим прицелом и сказал:

— Игрушка вроде в твоем вкусе?

— В самый раз, — подтвердил Виктор и любовно погладил ложе оружия, — это Макс, кореш мой питерский, — объяснил он оторопевшим членам своей команды. Виктор растер затекшие руки и перехватил оружие удобнее.

— Ты вовремя, — сказал он приятелю. Потом занял позицию, так чтобы все члены экипажа «Ориона» были у него под прицелом.

— Раньше смысла не было. Я еще вчера смекнул, чем все это может закончиться, когда увидел приземление этих гуманоидов. Только решил до времени не высовываться.

— Правильно решил, — подтвердил Виктор. Теперь присутствующие поменялись ролями. Летчиков обезоружили и связали. Их пистолеты раздали недавним пленникам.

— И что теперь? — спросил Игорь.

— Теперь придется сдать эту гвардию законным властям, — предложил Стас, — что же еще?

— Думаю, с властями мы связываться не станем, — решительно сказал Максим.

— Вы предлагаете их всех того? — осведомился Стас.

— Зачем же того, пусть сидят здесь и ждут, пока их найдут.

— Но они же скажут, что мы убили их товарища! Сообщат наши приметы, нас будут искать!

— Кого убили? — рассмеялся Максим, — Этого, что ли?