– Ну… – Макс задумался. Она была его женой, и все же он почти не знал ее. Эта красотка была для него незнакомкой. Макса захлестнуло ощущение бессмысленности собственного существования. Он прислушался к себе, но ничего не услышал, потому что внутри было пусто. Вся его жизнь представляла собой бесцельную шараду. К счастью, моменты самоанализа проходили у Макса быстро.
– Как насчет последнего раза? – спросил он.
Кристл была не чужда романтики.
– Ну, ладно, давай.
Макс подполз к ней по ковру и вытянулся вдоль потрясающего тела Кристл.
– Вряд ли у меня изо рта очень уж хорошо пахнет, – признался он. – Ты не видела, мне вчера, случайно, в рот никто не отливал?
Освежитель дыхания всегда был у Кристл под рукой. Она побрызгала Максу в рот и себе заодно, потому что накануне поужинала перцовой водкой и кукурузными хлопьями с чесноком. Потянувшись за сумочкой, она достала довольно внушительный на вид флакон.
– Ладно. Вставай и стягивай штаны, – сказала она. – Ты мне, конечно, муж, но я понятия не имею, где ты был.
– Вряд ли я смогу встать, Кристл. До первой чашки кофе башка кружится на любой высоте повыше плинтуса.
– Вставай и показывай, Макс, или можешь ждать у моря погоды, – сказала Кристл, непреклонная и суровая, когда дело доходило до сексуальной гигиены. Макс знал: ничто не выводит ее из себя быстрее, чем отказ от мер предосторожности, поэтому он поднялся, пошатываясь, и спустил джинсы. Кристл побрызгала ему в пах спермицидным аэрозолем, покрывшим его пенис эластичной пленкой.
– Аэрозольный презерватив, наверное, величайшее изобретение со времен надувного оружия, – сказала Кристл, подышав на покрывающую член пленку, чтобы быстрее подсохла.
– Меня устраивает, – сказал Макс. – Правда, надеюсь, растворитель у тебя тоже есть.
Макс на собственном горьком опыте знал, что растворитель должен быть под рукой. Аэрозольный презерватив представлял собой вершину современной полимерной инженерии. Его можно наносить на член, пребывающий в спокойном состоянии, а потом он растягивается и движется, словно вторая кожа. В обычном презервативе на кончике есть полость, в которую выливается сперма. Аэрозольный презерватив просто растягивается, принимая все, что необходимо. Он растягивается, но никогда не рвется. Для небольшого количества сексуальной влаги это отлично, но если хочешь отлить, а растворителя нет, дело уже хуже. Максу, как и многим мужчинам, приходилось испытывать боль и смущение, когда он мчался в аптеку со здоровым пузырем мочи, свисающим с конца члена.
Кристл втащила Макса на себя. Они обнялись, и она поцеловала его долгим и страстным поцелуем. В городе, где умение хорошо целоваться является нормой, Кристл была звездой. Говорили, что если делаешь косметическую подтяжку лица, не нужно целоваться с Кристл хотя бы полгода, потому что она просто высосет все лицо. Такие слухи поползли, когда Кристл было всего шестнадцать. Она была подростком-звездой, прошедшей через секс, наркотики, колледж и официально диагностированную зависимость от прессы, и вышла замуж за стареющую звезду, человека с карьерой семидесятилетнего старика и лицом тридцатипятилетнего мужчины. По крайней мере, его лицо выглядело так до первой брачной ночи с Кристл. В ту ночь из апартаментов в гостинице в Аспене, Колорадо, доносились громкие крики. Из «Седарс Хоспитал» был вызван врач отделения косметической хирургии быстрого реагирования, и новобрачный не появлялся на людях четыре месяца.
– Она просто съела лицо старичка, – уверяли друг друга люди.
– Я слышал, что его зубы пришлось вытаскивать у нее из горла. Эта малышка чуть не подавилась протезом своего старикана.
Теперь Кристл показывала Максу свои навыки работать ртом словно поршнем, но поцелуй, способный прочистить трубу, явно не мог зажечь пламя страсти.
– Кажется, милый, у тебя под пленкой ничего не шевелится? – нежно спросила она.
– Дело не в тебе, Кристл, просто еще рановато, ну, понимаешь? Я вчера здорово перебрал и…
– Похмелье не веселье, что ли? – сказала она. – Давай я покажу тебе, что мне сделали на прошлой неделе.
Кристл встала и прошлась по комнате. Эта походка заставляла дымиться сотни миллионов шлемов виртуальной реальности. Подойдя к туалетному столику и легко присев на его краешек, она взглянула на силящегося завестись Макса.
– Нравится? – спросила она.
Будь Макс сделан хоть из гранита, даже из заведомо голубого гранита, он бы не устоял. Кристл представляла собой невероятный образец искусственно созданного и полученного в результате рыночного исследования совершенства. Она выглядела словно японская порнозвезда, только что нарисованная при помощи компьютерной графики. Конечно, она казалась немного бездушной, но, как часто повторял ее хирург: «Кристл, есть любители сисек, и есть любители задниц, а единственные любители прекрасной души, которых я встречал, это художники».
– Значит, нравится? – выпятила губки Кристл. – Тогда смотри.
Она взяла тонкую трубку, прикрепленную к маленькому цилиндру в ее косметичке. Макс в изумлении наблюдал, как она сняла то, что казалось ему крошечной родинкой в глубокой впадине между грудей, прикрепила трубку к месту, где была родинка, послышалось шипение, и без того щедрые груди Кристл начали увеличиваться. Макс ахнул, он никогда не видел ничего подобного. Кристл засмеялась, увидев его изумление.
– Здорово? Обошлось очень дорого, – сказала она. – Зато для карьеры просто супер, так что должно окупиться. Понимаешь, теперь я могу играть грудастых девчонок и плоских девчонок. Серьезная актриса должна быть многогранной, ты согласен? Кожу пришлось сделать пластичной, так что растяжек не будет, и через пару часов они спадают. Ну как?
Макс не особенно любил большие груди, но ему было неловко говорить это, учитывая, что женщина только что не поленилась увеличить свои размеры, чтобы доставить ему удовольствие. К тому же либидо Макса наконец начало прорываться сквозь марево перегара и выкуренных косяков, а Кристл была из тех женщин, которые смотрятся хорошо в любых пропорциях. Он определенно хотел лечь с ней в постель. Проблема заключалась в том, чтобы переслать это сообщение вниз.
У Макса уже много лет были проблемы с эрекцией. Он не становился моложе, да еще эти комплексы. Как только он начинал об этом думать, ба-бах! Все падало. Причина крылась не в физиологии, а исключительно в голове. Каждому мужчине известно, что пенис – параноидальный отросток. Если он знает, что ты о нем беспокоишься, он устремляется на юг. К счастью, есть решение. Нужно просто перестать об этом думать. Макса спасали тайные фантазии, помогавшие отвлечься от сложившейся тяжелой ситуации. Однако Кристл не расстроилась бы, узнай она о предмете тайных грез Макса, потому что он думал не о других женщинах, а о себе. И не в сексуальном, а в профессиональном плане. Макс был актером, и самой возбуждающей вещью в мире для него была мысль о том, как он обалденно хорош.Он думал о триумфах, слезах, занятных маленьких студийных постановках, в которых он по-прежнему участвовал, потому что, несмотря на статус мегазвезды, он в первую очередь оставался артистом. Он думал о том, как отлично выглядит на разминке, в трико и старой рваной футболке… И вот вам, пожалуйста, мощный, здоровенный, гордый стояк словно по волшебству и готов к действию.
Кристл была довольна. Она не сомневалась, что ее надувные груди совершили положенное им чудо.
– Значит, тебе нравится, – промурлыкала она, покачивая ими.
– Конечно нравится, Кристл, – сказал Макс. – Если только они не лопнут и тебя не разорвет на части, как воздушный шарик.
Красивая эротическая сцена
Макс еще раньше снял джинсы и трусы, чтобы получить порцию аэрозоля. Теперь он сбросил мокасины, прошелся по комнате и встал перед ней, на мгновение затаив дыхание. Не отводя от нее взгляда, он стянул футболку, открывая упругий, загорелый торс. Он был теперь обнажен и выглядел отлично.