Чёрт бы подрал мою жалость!

Мужик же времени не терял, дёрнул на себя. Я честно пыталась затормозить ногами, но в результате только сильнее впечаталась носом ему в грудь. Щеку царапнули края рубцов.

Чтоб ещё раз я помогла какому-то чуваку с дороги? Да никогда в жизни!

К моему удивлению, мужик как-то резко отступил, чуть не навернувшись на стоящих вдоль стены ботинках.

— Ты кто? — выдохнул, сливаясь со стенкой.

— Конь в норковом пальто, — отскочила в сторону.

Лицо городского даже со всеми бинтами приобрело потерянное выражение. Он вжался в стенку, будто в ней можно было утонуть. Поняв, что опасность миновала, я стерла пот со лба и заковыляла на кухню. Дикарь какой-то. Компьютерный клуб был одним из немногих заведений в поселке, работавшим без выходных и моим единственным источником дохода. Пропускать день из-за чужого горя, рискуя потерять работу, я не собиралась. Пока кипел чайник, мне удалось насладиться странными звуками за дверью. Видимо, гость действительно ни черта не видел, раз сумел натолкнуться на мирно стоявший в углу пылесос. Через некоторое время герой дня выплыл на кухню в мантии из белой простыни. Зрелище было довольно безобидное, учитывая, что окна на кухне, выходившие в общий с Катериной сад, я всегда прикрывала шторами. Диалог мы начали одновременно:

— Где я?

— Что это?

Мужик прокашлялся, пальцами проверяя закрытость тела спереди:

— Ты кто?

— Конь в пальто тебя не устроил? — я налила себе чай и уселась поглощать бутерброды. — Ты у меня дома.

— Где?

— У меня дома… — подняла брови.

— В каком городе?

— Омская область.

— Область? — переспросил.

— Поселок Любинский.

Мужчина замер как статуя, уставившись в пространство впереди себя. Я решила, что было бы неплохо поведать все детали нашей встречи. Что я, собственно, и сделала:

— ..У тебя не было документов при себе. Их забрали, я так полагаю? Ты помнишь, где живешь хоть?

Гость начал вполголоса припоминать свою биографию, из которой я поняла лишь то, что он действительно жил в городе и имел свою машину, из которой успел выйти, перед тем как потерять сознание. Под конец монолога в голосе мужика явно читались нотки самодовольства. Отчего-то ему очень понравилось очутиться в грязном подвале дома в области.

Пока он рассказывал, я быстро смастерила дополнительные бутерброды. Мужик смел их в мгновение ока и явно ожидал чего-то ещё.

— Приду с работы, будет добавка. Выйти сможешь? У нас есть один травматологический пункт недалеко.

Не будь у него на лбу этой повязки, я бы сказала, что городской уставился на меня как на вестника смерти:

— Никаких больниц, — отрезал.

Ну, значит не сильно головка и болит. Познакомив гостя с местом дислокации комнаты чудес, я вышла подышать свежим воздухом. Соседка как раз закрывала дверь в свое жилище. Оделась как всегда прекрасно — в короткую юбку и розовую кофточку с глубоким вызывающим вырезом. Не знаю, как так получилось, но у нас в поселке гламурные блондинки никак не собирались выходить из моды.

Я перепрыгнула через кусты и сделала свое коронное "бу!" сзади.

— Кира! — перепугалась соседка. — Опять!

— Ага, — я улыбнулась, довольно поглаживая набитый живот.

— Ну, что? — Катька уложила ключи в сумку. — Как отделалась от Квазимодо?

— Да никак пока.

Соседка удивленно захлопала глазами:

— Какой смысл тогда был его сюда тащить? — я почесала бровь. — Оправится и уедет. И никакой он не…

— Кира! Твоё чувство справедливости тебя когда-нибудь до могилы доведет! Ты не можешь помогать всем, пойми! Он страшный! Не прыщавый, как Ванька! Не с поломанным носом и пивным пузом, как Митька! Он страшный как чёрт, понимаешь?! Наверняка какой-то криминальный элемент! Гнил бы дальше в подвале, наверняка дружки сюда для этого и скинули! Как будто прошлый год не помнишь!

Я скорчила кислую мину:

— Ты слишком часто пересматриваешь "Бригаду". Потом вроде говорили, что тот чувак сам в запое сюда забрел…

По крайне мере, это я прочитала в интернете, после того, как отряд омской милиции прикарманил труп неизвестного в лесополосе. Почему-то они приехали намного быстрее, чем скорая, которую я вызвала со скрытого номера, когда наткнулась на ещё живого мужика в кустах. У него было несколько пулевых ранений и небрежно срезанный кусок щеки. В приличной одежде, он вряд ли был бедным человеком. Мои бинты и перекись мужику бы не помогли в любом случае. Сделав звонок, я убежала, надеясь, что скорая поможет, но она приехала, когда тела уже не было.

Екатерина пренебрежительно фыркнула и махнула рукой:

— Как знаешь. Если у тебя будут проблемы, я предупреждала.

Смотря подруге вслед, я не могла не согласиться, что проблемы быть могли. Возможно, даже серьезные. С другой стороны, оставлять человека помирать в подвале канализации, было чуть более чем неправильно. В ту ночь с него не капала кровь, так как уже засохла, а нас никто не видел — всё казалось сравнительно безопасно.

Когда я повернулась, гость стоял на крыльце, подобно видению больного разума — простыня победоносно развевалась на ветру и заслоняла дом вплоть до окон кухни. Мужской торс едва прикрывался, а уж боксеры вовсе перестали быть откровением. Мне потребовалось всё самообладание, чтобы не заржать. Вместо этого я огляделась по сторонам. Федор Борисович уезжал на завод первым автобусом в шесть утра, но вот его маман представляла опасность круглосуточно.

— Ты что вышел? Вдруг кто увидит?

Мужик, до этого нюхавший ароматы огорода, повернулся на голос. В ближайшие дни мне следовало разучиться кидать в ответ. Словив концы развевающейся простыни, я повела мужика обратно в дом. Надо признать, солнце бы ему и впрямь не помешало. Если лицо городского ещё можно было списать на легкий загар, то остальные элементы тела напоминали готическую субкультуру. В остальном у него были очень широкие плечи и соответственно, феноменальной площади торс, сужающийся к бедрам. Наверняка ходил в качалку или что-то такое — пресс смахивал на кладку кирпичей…

Как он сказал его звали? И говорил ли вообще?

— Мне надо сменить повязку.

Без проблем. Этим мы и занялись в ближайшие полчаса. Товарищ держался как настоящий спартанец и пальцем не пошевелил, пока я отдергивала промокшие бинты.

— И что-то на глаза, — сказал. — Голова кружится от света.

Я принесла свои очки унисайз.

— Жмут на виски, — поморщился. — Замотай.

Так и получилось, что от носа и выше голова городского напоминала мумию.

— Ты же так вообще ничего не видишь.

Мужик снова завалился на диван, укутываясь в простынь.

— Все нормально? Я могу прийти в обед и мы пойдем в больницу.

— Нет.

— Тебя надо показать врачу, это не обсуждается. Вдруг сотрясение?

— Плевать. Не смей никому звонить, поняла? Будут проблемы, если меня найдут.

Почему-то именно сейчас я задумалась, почему называю незнакомого человека на "ты". На вид он был старше меня. Возможно, лет тридцать пять. Я нашарила пачку Пэлл Мэла и закурила прямо в спальне:

— Ты преступник? — прямо поинтересовалась.

— Нет.

Поняв, что больше мне ничего не светит, я прикусила сигарету и выключила свет:

— Отдыхай и не двигайся сильно. Дом деревянный. Если что случится…

— Деревянный?

— … приду вечером. И сразу говорю, мы на окраине поселка, до остановки методом тыка не дойдешь, а билет до города стоит шестьдесят рублей, которых в доме нет.

На этом распрощались. На работе меня ждала занятная картина. Так как сегодня была суббота, а школьники у нас в этот день не учились, группа энтузиастов пришла под самое открытие. В китайских спортивных штанах и оттянутых олимпийках, эти чудные животные щелкали семечки прямо напротив дверей.

— Это ты Кира с оврага? — спросил один из них, когда я дала добро на вход внутрь.

Оврагом, как ни странно, местная молодежь называла конец поселка.