– Может и следят – равнодушно откликнулась Лера – меня больше интересует, что с нами будет, а не то, что – следят они за нами, или нет.

– Что будет – нам уже сказали. Примерные планы. Больше меня интересует – как отсюда выбраться!

– Так о том и речь…вон, эта, кошка идёт. Сейчас чего-нибудь скажет!

В столовую действительно вошла инопланетянка, которая и правда, согласно меткому лериному замечанию можно было принять за кошку, стоящую на задних лапах. Её пушистая шерсть выглядывала из-под свободного мешковатого комбинезона, а на поясе висел такой же чехол, как у Наалока, с энергетическим мечом. Рядом с мечом торчал ствол, не оставляющий никакого сомнения, что это что-то вроде здешнего пистолета. Он крепился каким-то хитрым образом – крепления не было видно совсем – только было ясно, что хозяйка может воспользоваться им в любую секунду. Что и делала не раз – судя по потёртой рукояти оружия.

– Всем слушать! – без предисловий и вступлений заявила ‘Кошка’ – вы наша собственность. Пока наша. Сегодня будет распродажа – вас выкупят хозяева школ бойцов и вы будете принадлежать им. От дальнейшего вашего поведения зависит то, сколько вы проживёте. Запомните – на свою планету вы не вернётесь никогда, и никогда не освободитесь из рабства. Да, вы рабы. И мы можем сделать с вами всё, что захотим (Слава вспомнил разрубленную пополам даму). Хозяин может сделать вашу жизнь вполне сносной, или же сделать её кошмаром. Те, кто не поймёт этого, закончат в роли киборгов в боевых машинах и флаерах. Сейчас все встали и пошли на выход. Там вас рассортируют и отправят к хозяину!

Люди зашевелились, загомонили, Слава встал и подмигнул Лере:

– Похоже, расходятся наши пути – постарайся выжить, хорошо?

– И ты – грустно улыбнулась девушка – если уж ты не выживешь, такой могучий, что со мной будет?

– Будем надеяться на лучшее – Вячеслав на прощание сжал руку девчонки, оставив на ней следы своих жёстких пальцев и поспешил к выходу, отбросив все мысли – не хватало только влюбиться, и где – в рабских лагерях! Это хрень собачья, а не любовь, когда ты не знаешь, будешь завтра жить, или нет.

В дверях гладиаторов встречали охранники и группа людей, стоящих немного поодаль от входа. Когда какой-то из людей переступал границу столовой и выходил в коридор, в воздухе загорались голографические картинки – портрет этого человека а рядом портрет купившего его хозяина и его имя.

Слава тут же был отброшен в сторону небольшой группы человек в двадцать, в которой он заметил и американца, и масаи – потешно выглядевшего в европейском наряде – тем более, что свои башмаки он держал в руках, стоя босиком, а все его яркие бусы и остальные побрякушки нацепил поверх свитера.

– Привет, русский! – радушно поприветствовал американец – мы тут с Дикарём уже обсудили – окажемся мы с тобой в одной группе, или нет. Пришли к выводу – что лучше бы нет! Вдруг придётся встретиться с тобой в бою. Больно уж ты опасен!

– Не зови меня дикарём, иначе я тебе башку разобью – возмутился масаи – и вообще, я ничего такого не говорил. Это ты всё болтаешь, как женщина! Мне вообще наплевать на вас, белых, настоящие воины только масаи!

– Ладно, ладно, успокойся…как там тебя звать? Сенду? Извини, Сенду, я забыл. Кстати, тебя как звать, русский лесоруб?

– Почему лесоруб? – не понял Слава

– Здоровенный – вон, ладони, как лопаты, физиономия как из дерева вырублена. Я видал такого лесоруба – он такие плечи себе отмахал топором – вот как у тебя!

– Чего врёшь-то – усмехнулся Слава – у вас бензопилы везде, какие топоры?

– И топоры есть, да. Как в лесу без топоров-то? Но не будем углубляться в эту проблему. Как тебя звать? Меня звать Арни. Арнольд, то есть. Как Шварцнеггера – слышал про такого? Только я круче – он уже старый, а я ещё ого-го!

– Болтун ты, как я погляжу – улыбнулся Слава – Слава меня звать. Вячеслав, если быть точным, но твой америкосовский язык всё равно не выговорит.

– А он и не собирается выговаривать! – не смутившись продолжил Арни – ну да, люблю поболтать! Может нам осталось жить полчаса – чего не поболтать-то?

– Ты может хоть ненадолго заткнёшься? – угрюмо осведомился масаи – ты баба, а не воин!

– Ну, ты уже об этом говорил – добродушно парировал американец – сам-то, сам-то как тут оказался, воин хренов? Чего отбиться не смог?

– Я думал, это бог дождя Нгаи забирает меня на небо. Откуда я знал, что это какие-то белые?

– Какие, к чертям, белые? – не выдержал и прыснул смехом Арни – этот вот зеленокожий – белый? Да ты спятил, масаи!

– Он хоть и зеленокожий – но белый – упёрся масаи – белые, это не цвет кожи, а мягкость, вот эти штуки всякие – стреляющие и летающие! Настоящий воин не будет пользоваться вот этим – он скинул на пол башмаки. Он ходит только босиком и пользуется своим копьём! Я убил уже два льва! А вы – жалкие мягкотелые белые!

– Сомневаюсь, чтобы ты сладил вот с этим ‘мягкотелым белым’ – усмехнулся Арни и показал на Славу – что касается штук-машин белых – то-то вы приспособились выпрашивать деньги за фотографии у всех туристов! Представляешь, Слава – приезжаешь в Кению, только направишь фотоаппарат на этих ‘гордых воинов’, так они толпой налетают, требуют денег, того и гляди копьями проткнут! Приспособились паразитировать на туристах, бездельники! Целыми днями стоят и любуются закатом, оперевшись о копьё! Вот и вся их спесь, вся их гордость – только кэш хапнуть с туристов!

– Вы наглые белые норовите забрать частичку души с фотографией – вы должны платить, за то, что мы рискуем душой – угрюмо ответил Сенду, презрительно глядя сверху вниз на плотного американца.

– Ага – а бабла получили, и сразу душа защищена, да? Попрошайки вы, и нищеброды! – не успокаивался Арни, и тут же получил удар чёрным кулаком в глаз. Он зарычал, и бросился на масаи, отбивающегося длинными, плавными ударами, вскользь задевающими американца по плечам и голове. Американец ловко уворачивался и не позволял тому нанести ни одного прямого удара.

Конечно, драка между рабами не кончилась хорошо – охранники тут же остановили ‘бой’ и через минуту оба драчуна корчились на полу в болевых судорогах, не в силах вытянуть сведённые болью ноги.

– Вы, скот – когда попадёте к своему хозяину – делайте что хотите – если он позволит. Пока вас не доставили к нему – не сметь портить товар! Иначе будет очень, очень больно!

Надсмотрщик отошёл от рабов с побелевшими лицами, и снова занялся сортировкой выходящих из столовой.

Через полчаса всё было закончено. Группы купленных потенциальных бойцов расставили по сторонам, к каждой группе подошли по охраннику и скомандовав, погнали их по коридору. Ещё через двадцать минут они сидели на длинных скамьях у борта – как Слава понял – летающего аппарата, по типу вертолёта либо небольшого самолёта.

Только вот не было слышно никаких звуков, рёва, как на этих тарахтелках. Когда они садились в ячейку на скамье, из неё выдвинулся мягкий широкий захват и плотно прижал человека к спинке – тут, видимо, преследовалось две цели. Это и вопрос безопасности при крушении – как ремни безопасности, и вопрос безопасности для экипажа аппарата – никто не может встать с места без позволения хозяев.

Слава замер, разглядывая обстановку аппарата и соседей – насколько позволяла шея, уложенная во что-то вроде держателя.

Их было двадцать человек – он пересчитал. В основном – мужчины – крепкие, рослые, от двадцати, до сорока лет. Но были женщины, и Слава с непонятной радостью заметил Леру, сидевшую с края скамейки и полуприкрывшую свои синие глаза. Женщин было семеро – самая молодая Лера, а так – двадцать пять – тридцать пять лет, вполне симпатичные особи. ‘Интересно!’ – подумал Слава – ‘Купивший нас явно не из простых – выбрал самых лучших. Интересно, сколько я стою?’ Он хмыкнул и криво усмехнулся – никогда эта мысль не пришла бы ему в голову на Земле – ‘Сколько я стою?’. Впрочем – у американцев, вроде как, есть такое выражение, означающее, что имеется в виду количество капитала, которым владеет человек. Здесь же это всё приобретало совсем другое значение, то, которое было во времена флибустьеров.