Через сколько времени он очнулся – не знал. В голове пустота, чистая, звенящая, как апрельский вечер. Ни мыслей, ни желаний – чистый лист. Попробовал пошевелиться – может. Захваты убрали. Посмотрел на руки-ноги – вроде как всё на месте…и остальное, как всегда. Не кастрировали – и то спасибо. Ощупал там, где не видит – тело, как тело. Ничего не изменилось. Удивился:

‘Такие муки, такие страдания – и результата нет. Впрочем – есть результат! Он же жив! Не сработала их хитрая машинка! Их поганые вирусы! Не одолели они русского человека! Впрочем – русского ли? Безотцовщина же….поменьше пафосу, Слава. Побольше думай. Уж куда больше – обдумался весь вусмерть, обфантазировался по самое не хочу! Где тут одежда-то…а то как в бане, или в ожидании любовницы из душа. Упс! Только при одной мысли о любовнице – я уже готов! Это чего, побочное явление, или же специально? Подозрение, что специально….бабьё расстаралось. Слышал же – они там уже расписали меня чуть не по дням недели! Тааак…а что такое вделано тут? На виске? Вот оно – этой хрени не было, это точно. Кстати – мкара уже нет. Отпал, видать. А на виске какая-то заклёпка, как будто гвоздь вбили. Это неспроста! Как же, дадут они мне сбежать! Похоже – что-то вроде маячка повесили. Если не хуже. Итак – штаны на себя (Где трусы? Какого чёрта они без трусов ходят? Впрочем – если штаны одноразовые – на кой чёрт им трусы-то). Рубаха – опять свитер этот. Цвет только другой. Ну всё, готов. Пожрать бы ещё – что-то живот подвело от голода. Сколько я лежал? Да кто же знает. Долго, наверное. Что в памяти осталось? Жарко, рвало, корёжило всего. Чего там этот негодяй мне говорил о направленной мутации? Интересно – как же вирусы ещё всех их не перезаразили? Наверное, они саморазрушаются, сделав дело. А может входят в состав обмена веществ? Ну как бактерии, живущие в организме? Тогда мне нельзя пить антибиотики, чтобы не уничтожить полезную колонию вирусов. Полезную ли? Чего они там мне закачали – сексуальное влечение ко всем бабам без учёта их расы и возраста, плюс какие-то там навыки. Нет – не навыки – способности должны были какие-то проявиться. Какие? Откуда я знаю?! Ну-ка, перемножу числа…какие числа? Что, гладиатору числа нужны? Ему нужно лупить по башке своих противников, и как можно ловчее. А как проверить? Никак. Пока не выпустят на арену. Остаётся ждать’.

Лёг на ‘постель’, вытянув ноги в самозатягивающихся башмаках и закрыл глаза. Медленно стал проверять ощущения своего тела – что изменилось? Ничего. Булькает голодный желудок, толчками бьётся в висках кровь – всё как обычно. Сосредоточился – вроде какое-то ощущение уловил…чего-то такое неосязаемое, как дуновение… Нет, не поймать. Ушло. Совсем ушло. Стало скучно и опять задумался о еде.

Поразмыслил и отчётливо сказал вслух:

– Есть хочу! И пить! Дайте чего-нибудь!

Действие возымело результат – квадрат на стене запульсировал картинкой, изображающей человека с приложенной к нему рукой. На секунду задумавшись, скинул ноги на пол и приложил руку к квадрату – ничего не произошло. Ещё подумал – представил себе тарелку щей с плавающим в центре белым глазком сметаны, котлету с картошкой пюре и кружку ледяного пива, на литр размером. Квадрат засветился голубым светом, а когда Слава убрал руку – открылся, как дверца шкафчика. Внутри стояло всё то, что он себе представил. Щи, картошка, пиво. Почти не удивился. Оглянулся вокруг – куда ставить-то? На кушетку? Ещё поразмыслил:

– Стол. Стул.

Чуть не отпрыгнул: пол вспучился двумя огромными пупырами и выдавил из себя стол, похожий на перевёрнутую призму, и стул – обычный прямоугольник. Даже без спинки. Сел на стул, приложил руку и подумал – спинка резная, коричневая, дуб – всё представил в подробностях, стол – полированный тёмный дуб. Предметы тут же приняли облик, который он задумал. Ухмыльнулся – впечатляет! Встал, вынул из ‘шкафчика’ парящую чашку щей, второе, пив в ‘стеклянной’ кружке. Понял – хлеб забыл. Да ну и чёрт с ним. Стал хлебать горячую жидкость. Вкус немного отличался, от настоящих щей, но списал за неумение сконцентрироваться при создании продуктов. Пиво – скривился – горькое, какое-то водянистое. Тут точно напортачил. Но всё равно выпил – главное – холодное, с пузырьками, пить-то всё равно нечего. Почему оно так не понравилось? В чём отличие? А может вкус изменился после трансмутации? Посмотреть бы на себя…ага! Почему и нет?

– Зеркало. В рост!

Одна из стен сделалась зеркальной, во весь потолок. Посмотрелся – тот же, что и был. Короткие соломенные волосы, слегка грубоватые черты лица, как вырубленные из камня (Прибалтийский тип лица, как ему говорили. Хотя – в любом городе средней полосы сошёл бы за местного парня). Довольно правильные черты лица, да. Ему говорили, что он красавчик – но кто из мужчин может понимать в мужской красоте? Только те, кого мужчинами можно назвать только с натяжкой… Женщинам виднее. По крайней мере – не смазливый, как эти… Довольно мужественный на вид…и на правом виске заклёпка – ага, в этой заклёпке пульсация красного огонька! Как тогда, когда им вешали на грудь – удары сердца отбивает.

– ‘Похоже, что где-то есть контролирующий пункт, что-то вроде диспетчерской. Иначе – куда он передаёт сигналы? А он передаёт, уверен!’

Поел, посмотрел на остатки трапезы, сказал:

– Убрать стол, стул и посуду! – столик выгнулся, захватил грязные тарелки и ушёл в пол, следом за втянувшимся в него стулом.

Подумалось:

– ‘Классно! Вот тебе фантастика! Шоб мы так жили! Только вот долго ли вот так проживём?’

Как ответ на мысли, открылась стена, голос из ниоткуда:

– Выйти, повернуть направо, идти по жёлтой светящейся полосе. Сход с полосы считается побегом. Наказание.

Славу передёрнуло – они хоть за что-то поощряют? Или только – наказание, наказание, наказание…наверное так и есть. Так правильно. Чего животное поощрять – спасибо, что кормят и не бьют, а ты будь доволен, скот.

Вышел – жёлтая, слегка пульсирующая полоса. Пошёл по ней, внимательно смотря по сторонам – чего-нибудь может быть, и увидит. Того, что пригодится ему в жизни…или для продления жизни. Бежать? Опять – куда бежать? Надо подождать…

Полоса вывела в зал, ничем не отличавшийся от остальных помещений – тупой квадратный дизайн – комната, углы, пол – ничего более. Цвет серо-бежевый, как обивка какой-то иномарки. Немного подосадовал – чего они, не могут цвет повеселее подобрать, что ли? Всё как в какой-то районной больнице. Пусто и гулко. В зале стояла группа тех, с кем он прибыл в этот мир, и на эту базу – только поредевшая. Подошёл, молча и тихо, поискал взглядом Леру – вроде как она, небольшая, стройная фигурка в комбинезончике. Подошёл к ней, легонько взял за руку:

– Привет, красавица!

– Издеваешься, да? – повернула к Славе лицо, и он чуть не вздрогнул – её кожа была очень смуглой, слегка даже красноватой, а по лице расходились пятна, похожие на пятна леопарда – чёрные на смуглом.

– И по всему телу так! – отчаянно сказала она – а глаза видал? Я теперь женщина-кошка! Ой, мамочки! Никогда не вернусь на Землю, куда я в таком виде! Уродка! А ещё – стыдно признаться даже – я не знаю, что со мной сделали – как только меня касается мужчина, я хочу под него лечь! Просто замурлыкать, скинуть одежду и прижаться к нему! Я теперь маньячка! Я всё время хочу мужчину, до одури хочу! Слава, это кошмар!

– Если тебя успокоит – я всё время хочу женщину, любую, какую увижу – угрюмо ответил Слава, косясь на вертикальные зрачки в жёлтых глазах своей нечаянной подруги. Ему было очень жалко сияющего света голубых глаза Леры и в душе кипел гнев – кто им позволил творить такое с ними? Как они могли такое сделать?! Отбросил эти вопросы – если уж земные люди творили на Земле такое зверство, что в голове не укладывается, почему инопланетянам подобного не творить?

Лера тихонько вытянуло руку вперёд, и показала ему:

– А ещё вот, смотри! – её прелестные пальчики вдруг раздвинулись, и из них вылезли блестящие, даже на вид острые когти сантиметров двух в длину, кривые и такие страшные – пантеры отдыхают.