— Нет! И даже не могла себе представить!

— Вы вместе полгода, и ты не знала? И он тебе не сказал?..

— Нет. Ни он, ни его родственники, ни Лола, ни твой муж.

— Ну небось думали, что ты уже знаешь.

— Боже мой… Ты тоже так думала?

— Ха! — Она развела ручками. — А иначе на кой шут тебе Марк? Ты — вона какая знаменитость, а он кто? Мы в Куассоне сразу смекнули, что дело-то непростое. — Она многозначительно подмигнула. — Чего тебе тут после столицы-то искать? А?..

— По-твоему, я полгода назад задумала убить мужа?!

— Ой, ну при чем здесь ты? На, держи! — Она протянула мне кружку с компотом, а сама со стаканчиком вина взгромоздилась рядом со мной на диван. — Не бойся! Марк — хороший парень. И он все сделал правильно! Никто его здесь не осудит. Никто! Ни один человек! Этот твой му-у-уж зарезал его мать! Как же простить такое?

Я отпрянула.

— Марк не хотел его убивать! Это просто несчастный случай!

Она лукаво прищурилась.

— Да ладно! Это мы все сутяжным-присяжным расскажем, чтобы выпутали нашего Марка. Мне-то не надо.

— Полетт! Как ты можешь?!

— Тсс… тихо, тихо… — Она гладила меня по колену, не давая встать. — Да после этого я сама его зауважала! Он мне прям как родной сын сделался! А раньше я его тоже ненавидела! Не веришь? Да. Ненавидела. Вот слушай.

— Не хочу я ничего слушать! — Я отпихнула ее руки и отодвинулась на диване. — Ты несешь бред!

— Вовсе нет! Мой Жак понял с первого дня, что задумал Марк. Глаз с него не спускал, а не углядел все равно. — Она подмигнула, а я не могла вымолвить ни слова. — Кто же мог подумать, что вы твоего доктора прямо сюда заманите! Это же смелость какая нужна! Чтобы среди бела дня…

— Никто никого никуда не заманивал! — наконец выкрикнула я, не узнавая своего севшего голоса. — Бруно сюда сам явился! Сам!

— Сам, значит, сам. — Доброжелательная улыбка. — Ну чего ты? Чего ты распсиховалась? Мы все тебя любим. И я, и мой Бетрав, и Марк, и… Слышь, должно быть, Бруно тоже тебя любит, если сам сумел отыскать!

— Это было несложно, — сквозь зубы процедила я.

— Неужели?

— Черт побери, Полетт! И я, и Марк вчера сто раз рассказывали Бетраву о том, как Бруно меня нашел! И ты делаешь вид, будто не знаешь! Проверочка? Скажи честно, у тебя в кармане диктофон?

— Жак никогда не делится со мной про работу. Он вообще не делится со мной… — Она слезла с дивана и покатилась к входной двери. — Со мной вообще никто не делится. Я — всего лишь неизбежное приложение к кухонной плите…

Она обиделась так явно и беспомощно, что мне стало жаль эту определенно не самую счастливую на свете низенькую толстуху в стоптанных туфлях и с пластиковой заколкой в волосах.

— Ладно, Полетт. Не дуйся. Бруно просто думал, что все это время я живу у своей матери. Он был полгода в Ванкувере, его пригласили туда как специалиста. Мы с ним в ссоре, и он прекрасно знает, что я подала на развод. Он должен был вернуться на днях, но не сообщил, когда точно. Поэтому вчера вечером я собиралась уехать в Париж, чтобы, когда он прилетит, поскорее уладить дело с адвокатами.

Утром за мной заехала мама и повезла в Куассон к гинекологу. Я еще вполне замечательно помещаюсь за рулем, но мама и Марк категорически против, чтобы я сейчас сама водила машину. Марк бы и сам меня свозил, но мама заявила:

— Мы не так часто видимся, тем более моей крошечке скоро предстоит общение с этим психопатом Бруно, и я как мать просто обязана правильно ее настроить.

На деле же наше с мамой общение свелось к ее восторгам по поводу дальнобойщика Анатоля и ее замечательного моста на верхней челюсти, выстроенного на средства того же Анатоля.

— Безусловно, мама, Анатоль достоин всяческих похвал! Я не помню никого, кто прожил бы с тобой так долго. Только на моей памяти вы вместе уже полгода! И к тому же он соорудил прекрасную лестницу на второй этаж. Просто фантастика!

— Ха! — горделиво отреагировала она. — А как он наладил крышу? И, между прочим, Анатоль сделал мне предложение!

— Мама, но он моложе тебя на одиннадцать лет!

— Подумаешь! Твой Марк тоже тебя моложе. — Она посмотрела на меня и подмигнула. — Это у нас семейное! Как только он разведется, мы сразу поженимся.

— Так он женат?

— А кто, по-твоему, сделал это? — Она постучала пальцем по зубам своего моста. — Керамо-гранит!

— Мама, металлокерамика…

— Тем более! Его жена.

Я чуть не икнула.

— Да. Она у него стоматолог. Чудная женщина! Мы так подружились… Но ему совершенно не подходит!

— Почему, мама?

Теперь она постучала пальцем по своему виску.

— Сама-то подумай! Дальнобойщик и стоматолог. Что между ними общего? Молчишь. Вот то-то! Но она этого долго не понимала и не давала ему развод. Все-таки сын и дочка!

— А теперь дает?

— Еще бы! Я ей все объяснила, и теперь она спокойна — Анатоль в хороших руках. У него же геморрой и радикулит. Кто о нем позаботится? А теперь есть я. Она и нижний мост мне тоже бесплатно сделает, лишь бы нашему Анатолю было хорошо.

— Бесплатно? Тоже? Ты же сказала, что он заплатил!

— Заплатил. — Мама кивнула. — Конечно! Не бесплатно же он столько своих лет загубил с этой заумной выскочкой!..

После гинеколога мы заехали в супермаркет — мне нужно было купить провизию для рабочих на следующую неделю. Мама скучающее переминалась с ноги на ногу рядом со мной, а потом сказала, что пойдет в секцию готового платья. Там я ее и нашла. И в первый момент потеряла дар речи: на маме было свадебное платье и фата.

— Как ты находишь, дорогая сестра? — спросила она нарочито громко.

— Супер…

— О! Если Анатоль увидит меня такой, он сразу же даст ей развод! Или лучше эта фата? — Она нацепила другую.

— Но разве он не давал развода? Вроде бы она.

— Ой, не путай меня! — Мама примерила еще одну фату. — Ну, сестрица, какая лучше?

— Никакая. Пойдем отсюда. Я купила тебе коробку шоколадных конфет.

— Зачем ты вечно покупаешь коробки? Гораздо выгоднее — на вес. Ты совершенно не умеешь обращаться с деньгами.

Он стоял прямо за воротами Бон-Авиро.

— Похоже, родственники твоего Марка из Парижа пожаловали! — оживилась мама.

— Не думаю, — сказала я. — Ни у кого из них нет «форда».

— Ну, значит, купили!

— Такую развалину? Не смеши. Скорее это какого-нибудь подрядчика или торгового агента. Давай, мам, аккуратненько объезжай дом и подгони поближе к летней кухне. Разгрузимся, а потом перекусим. Между прочим, Лола с самого утра готовит для тебя свою лазанью. Специально в честь твоего визита.

— Лола! Лола! — Мама поморщилась, заворачивая за угол. — Далась она тебе. Я просто не понимаю, какого рожна ты приваживаешь эту шлюшку? У тебя молодой муж, а ты…

Мама не договорила, и я еще не успела ничего возразить, как мы обе онемели. Возле летней кухни за столом для сезонных рабочих мы увидели Марка, маминого Анатоля и… Бруно. Причем они были настолько увлечены друг другом, что даже не отреагировали на появление маминого «ситроена».

— Черт… — выдохнула мама. — Откуда они тут взялись?

— Сейчас подъедем и узнаем, — кашлянув, сказала я.

— Слушай! По-моему, они все в стельку пьяные!

— По-моему, тоже…

Следы драки на физиономиях всех троих, но мужчины вели себя так, будто давние и закадычные друзья. Из кухни робко выглянула Лола и виновато развела руками — мол, я тут ни при чем.

— О-о-о! Мои девочки! — Первым на наше с мамой появление отреагировал Анатоль. — Парни! — Он приподнялся, но, закачавшись, снова рухнул на стул. — Парни! Знкмтесь! Это моя мамочка! И моя Сл… сл…солнышко! Моя дочечка! — Он оперся руками о стол, встал и все-таки удержался в вертикальном положении. — Мамч-ка! Доччка! Знкмтесь! Это Брно и Мрк! Мои друзья! Мои лчшие дрзья! — Он протянул к нам руки и попытался выбраться из-за стола, вероятно, чтобы пойти навстречу, но потерял равновесие и упал. — Ммчка! Брно и Мрк!..