Его отцу суждено теперь доживать век в пустоте дома, слишком огромного для одинокого больного старика, которого кроме студентов и коллег никто и не навестит.

А может, и заходит кто-нибудь еще.

— Заходят, заходят, — улыбнулся на озвученный вопрос племянника Эн-Сотто. — Пришел бы на час раньше, встретился бы с ним.

— С кем?

— Да с наследничком своим.

Лайс скривился так, словно в келс вместо сахара всыпали пригоршню соли.

— Все экспериментируешь? — брезгливо выдавил он. — И как успехи? Отыскал ген-носитель Пилаг?

— Нет никакого гена-носителя, сам знаешь. На Свайле еще это проходили. А мальчик заходит иногда. Навещает старика. В отличие от некоторых, — полный укора взгляд профессора заставил Лайса опустить глаза, — большинство кардов чтят родственные связи. Пусть даже и возникшие… хм… нетрадиционным путем.

Эн-Сотто помолчал с полминуты и добавил с хитрецой:

— Я-то, конечно, не прочь заполучить образчик. Для личного пользования. Но Мариза глаза выцарапает, если след от иглы увидит или хоть коготок остриженный. Трясется над пацаном, не приведи небо.

— Не хочет делиться результатами, — презрительно бросил Эн-Ферро.

— Какими результатами? — возмутился старик. — Ни одна нормальная женщина не позволит над своим ребенком опыты проводить.

— Так то — нормальная, — возразил Лайс. — А Мариза прежде всего — ученый, доктор медицины. Или уже гран-доктор?

— Уже. Только это-то тут при чем?

— Да все при том же! — не выдержал Эн-Ферро, как и всегда случалось, когда разговор касался этой темы. — Какие демоны гнали ее выставлять свою кандидатуру, когда ваши генетики полгода подыскивали моему отпрыску соответствующую родительницу? Отличиться захотелось? Взять все под контроль еще в начальной фазе? Я же ее с вот таких помню, — отмерил рукой полметра от пола, — Я же ей…

От дочери старого знакомого, которую он знал еще ребенком, Лайс такого поступка не ожидал, и это возмущало его больше всего в этой истории.

Эн-Сотто удивленно воззрился на Идущего.

— Ой, дурак! — протянул он, хватаясь за голову. — Ты что, ничего не знаешь?

Лайс замер, не донеся до рта чашку, и ошарашено глядел на буйствующего родственника.

— Действительно, не знал! — нервно хохотнул профессор. — Вся кафедра знала. Да почитай, вся колония! А он — ни сном, ни духом! Повылазило тебе что ли? Да она ж по тебе, дураку, сохнет. Влюбилась, как девчонка, твоя гран-доктор.

Эн-Ферро возблагодарил небо за то, что сидит.

— В смысле — влюбилась?

— В прямом смысле! Как все влюбляются. Карды, люди, эльфы. Хранители, наверное, тоже. И только Лайсарин Эн-Ферро, хваленый магистр Пилаг, не подозревает о существовании данного чувства.

— Я подозреваю, — неуверенно начал Идущий. — Точнее, я знаю. Но ведь так не бывает, чтобы на пустом месте…

— На пустом месте?! В башке у тебя пустое место! Память у него абсолютная, а как же! Лет пятьдесят назад ты у меня гостил, помнишь? Я тебя еще в университет пригласил. Лайс Эн-Ферро, национальный герой, Проводник через Миры прочел студентам лекцию по теории Сопределья. Было? Было. Запись этой лекции до сих пор хранится в архивах университета. А после лекции?

— Кажется, был банкет, — нахмурился Лайс.

— А кто сидел рядом с тобой на этом банкете? Кому ты весь вечер нашептывал комплименты и трепался о своих похождениях?

— Ну, была какая-то студентка…

— И на утро вы проснулись в одной постели.

— Проснулся я один! — оторвался Эн-Ферро. — Я выпил тогда. Почти ничего не помню.

— Выпил он! Уши бы тебе надрать, коту шкодливому! Ты тогда, как проспался, сразу же ушел. Даже со мной не простился — записку оставил, и вся недолга. А что с девочкой было, знаешь? Так я тебе расскажу. Ждала она. И через день. И через год. И через сорок лет, когда ты, наконец, заявился. И чего она дождалась? "Здравствуйте, госпожа доктор"? Ты не узнал ее в первый раз и даже не вспомнил во второй, мнемонический ты наш!

Лайс засопел, вперив взгляд в пол и сжав кулаки, до боли впиваясь когтями в ладони. А старик не унимался, видимо, решив вывалить на племянника все, что накопилось в душе за эти годы.

— А ты знаешь, как Мариза попала в проект? Почему именно ее отобрали из двух десятков более подходящих кандидаток? От чего ей пришлось отказаться и чем пожертвовать ради права выносить твоего сына? А чего ей стоило оставить мальчика в семье, в то время как весь Совет Народа кружил над ребенком коршунами? И после всего того, что знаю о ней я, ты являешься в мой дом и смеешь так высокомерно и пренебрежительно высказываться в адрес этой женщины? Да ты со всей своей магией и кончика ее хвоста не стоишь!

Эн-Ферро смерил дядю долгим взглядом, хотел было что-то сказать, но только крепче стиснул кулаки.

— И знаешь что? — не успокаивался старик. — Я даже рад, что ты не интересуешься ребенком. Без твоего вмешательства Мариза Гиалло сможет достойно его воспитать. Пусть мальчику никогда не стать магом, но во всяком случае, он не вырастет таким же безответственным, как его отец!

Лайс с силой стукнул по столу чашкой, и недопитый келс коричневым пятном растекся по скатерти.

— Спасибо, что напомнил мне об ответственности, — процедил он, вставая. — У меня, если не забыл, к тебе дело. Дашь ключ, или мне обратиться за помощью в Центр? Думаю, за новую порцию генетического материала не откажут. На Юули еще немало женщин, кончика хвоста которых я не стою!

Профессор примирительно опустил сухонькую руку на плечо Идущего.

— Не сердись на меня, — высказавшись, облегчив душу, Эн-Сотто успокоился. — Можешь воспользоваться лабораторией как обычно.

Старик порылся в карманах халата и протянул племяннику тоненькую, испещренную насечками пластину ключа.

— Только не злись, — повторил он. — Просто ребенок… Это для тебя, а не для Маризы, он всего лишь результат эксперимента. Прости. Я был уверен, что ты знал…

Эн-Ферро молча принял у профессора ключ и развернулся к выходу.

— Лайс, — тихо, уже в спину окликнул его старый кард. — А теперь, когда я рассказал тебе, может…

— Может, — глухо отозвался Идущий. — Но не сейчас. У меня действительно есть дела.

***

Тар. Марони

Январь, 1056 г.

Не дай боже, чтобы все выходные были похожи на этот.

Встали ни свет, ни заря, на улице, как назло, снег валит, а мы на керов и айда в Паленку. С Вратами полчаса провозилась: лет сто, видать, ими не пользовались. Еще час ждали, чтоб проход на Юули открылся. И зачем Лайсу эти анализы? А потом еще маяк. Это Рошану легко сказать. А мне сделать? Нужно, чтобы по возвращении на Тар, при имеющихся в этом Мире двенадцати регулярно используемых Вратах, Эн-Ферро втянуло именно в эти, забытые, тринадцатые! Я не суеверная, но на всякий случай приготовилась ждать пару месяцев, пока братишка со спасенным эльфом доберется в Марони откуда-то с Саатара. Может, мне повезет, и в дороге эльф потеряется.

Увы. Только устроилась у камина с увлекательнейшим трактатом об оборотнях, заскрипела входная дверь и в комнату заглянул раскрасневшийся с мороза Лайс.

— Принимай гостей, хозяйка!

Принимай, это в смысле пои-корми, или достаточно поздороваться?

— Это Иоллар.

— Можно Ил, — буркнул эльф.

И как он не окоченел по дороге? Курточка на рыбьем меху, шапки вообще нет.

— А это…

В ожидании "галчонка" я поудобнее перехватила книгу: сейчас как стукну!

— …Галла, — закончил так и не узнавший о нависшей над ним угрозе кард.

— Очень приятно, — не слишком убедительно соврала я.

Приятного в навязанном братцем квартиранте было мало. Разве что внешность. Стройный, высокий, темноволосый. Ну ни капельки на Окнира не похож! Нос прямой. Подбородок сильный, волевой, но отнюдь не тяжелый — симпатичный такой подбородок с чуть заметной ямочкой. И глаза: зеленые-зеленые, в обрамлении густых черных ресниц.