Точно так же не увенчались успехом и покушения на железной дороге под Москвой и в Александровске. Затем была еще одна неудачная попытка – взрыв в Зимнем дворце в Петербурге в феврале 1880 года, который произвел Степан Халтурин. И снова Одесса. И снова организатор покушения – Вера Фигнер, а в ее группу теперь вошли С. Перовская и А. Якимова. И снова неудача.

Подготовка к восьмому по счету покушению велась очень тщательно. Народовольцы собирались на конспиративной квартире, которую держали Вера Фигнер и Григорий Исаев. С января 1881 года здесь происходили все заседания группы, на которых до мельчайших подробностей разрабатывался план терракта, здесь был назначен день покушения – 1 марта и составлена прокламация об убийстве царя. Фигнер вместе с товарищами здесь же подготавливала бомбы. Еще одна явочная квартира была на Малой Садовой улице, где Н. А. Богданович и А. Яковлева открыли лавку по продаже сыров. Теперь отсюда велся подкоп под проезжую часть улицы, где проходил один из маршрутов воскресных прогулок императора.

1 марта Вера Фигнер должна была находиться на своей конспиративной квартире и ждать товарищей. Григорий Исаев принес весть о том, что покушение опять провалилось – царь проехал по другой улице. Вера была в отчаянии. Очередная неудача! Снова силы потрачены зря! Но в тот же день она узнает, что все-таки цель достигнута – Александр II был казнен. «На улицах всюду шел говор, – вспоминала Фигнер, – и было заметно волнение: говорили о государе, о ранах, о крови и смерти. Когда я вошла к себе, к друзьям, которые еще ничего не подозревали, то от волнения едва могла выговорить, что царь убит. Я плакала, как и другие; тяжелый кошмар, давивший в течение десяти лет молодую Россию, был прерван; ужасы, тюрьмы и ссылки, насилия и жестокости над сотнями и тысячами наших единомышленников, кровь наших мучеников – все искупала эта минута, эта пролитая нами царская кровь».

Но затем начались всеобщие аресты. Вера Николаевна единственная из членов Исполнительного комитета осталась на свободе. Были осуждены и казнены Н. И. Кибальчич, А. И. Желябов, А. Д. Михайлов, С. Л. Перовская. И тем не менее, Фигнер пыталась возродить «Народную волю», укрепляя имеющиеся связи и создавая новые. Она даже пыталась самостоятельно заниматься террористической деятельностью, организовав в декабре 1881 года в Одессе покушение на военного прокурора. Летом 1882 года ею был принят в члены партии С. П. Дегаев, которому была поручена одесская типография. Но через полгода типография была раскрыта, а Дегаев арестован. Он оказался провокатором, согласившись выдать Фигнер властям. Был сымитирован побег из полицейского участка, и Дегаев отправился на поиски Веры Николаевны. Отыскав ее в Харькове, он устроил ей «случайную встречу» с агентом В. Меркуловым, который знал ее в лицо. Утром 10 февраля 1883 года ее арестовали прямо на улице.

Арест знаменитой революционерки произвел фурор в столице. Ее водили показывать директору департамента полиции, министрам юстиции и внутренних дел, на нее приходили посмотреть чиновники рангом пониже. Сам император Александр III на известие об ее аресте якобы воскликнул: «Слава Богу, эта ужасная женщина арестована!»

Затем были 20 месяцев, проведенные в Петропавловской крепости, и суд, получивший в истории название «процесс 14-ти». Во избежание народных волнений процесс в печати не освещался. Фигнер было предъявлено обвинение из восьми пунктов. От защиты она отказалась, заявив, что не желает «ни милости, ни снисхождения». Ее поведение на суде было настолько твердым, что восхищенный генерал Середа пришел в камеру к Вере Николаевне, чтобы поцеловать ей руку. Потом прозвучал приговор – смертная казнь через повешение, которая была «всемилостивейше заменена каторгой без срока». 12 октября 1884 года началось ее одиночное заключение в Шлиссельбургской крепости. Когда мать попыталась узнать что-либо о Вере, ей ответили: «Вы узнаете о своей дочери, когда она будет в гробу». Мать дала Вере слово не просить за нее, но почти 20 лет спустя подала прошение царю, которое удовлетворили. В январе 1903 года Фигнер объявили, что бессрочная каторга заменена на двадцатилетнюю. Она тяжело восприняла эту милость. «С горьким чувством постучала я товарищам, – пишет сама Вера Николаевна, – о свалившемся на меня несчастье, потому что несчастьем для меня было помилование. Я чувствовала себя униженной монаршей милостью. И кто же меня унизил? Мать, глубоко чтимая мать…». Но Екатерина Христофоровна так и не увидела свою дочь. 15 сентября 1904 года она скончалась от рака, а Вера Николаевна, которой исполнилось уже пятьдесят два года, покинула Шлиссельбург через две недели после этого.

Потом были два года ссылки в Архангельской и Казанской губерниях. Затем – эмиграция, пропаганда революционных идей за границей, создание Парижского комитета помощи политическим каторжанам. И снова Россия, и снова арест и ссылка в Нижний Новгород, но и здесь она продолжала свою активную политическую деятельность.

Октябрьскую революцию Вера Фигнер не приняла. Позже она вспоминала: «Переворот 25 октября старого стиля, которым началась наша социальная революция, и все последовавшее затем я переживала крайне болезненно. К борьбе социалистических партий – этих родных братьев – я была не подготовлена… Когда пришли солдаты с приказом очистить Мариинский дворец, я чувствовала себя глубоко униженной и была в числе меньшинства, голосовавшего за то, чтоб не расходиться и быть удаленными силой. Роспуск Учредительного Собрания был новым унижением заветной мечты многих поколений и наивного благоговения веривших в него масс…».

Фигнер отошла от политики и посвятила себя литературе. В 1926 году ей была назначена персональная пенсия. Она прожила долгую жизнь, пережив четырех императоров – Николая I, Александра II, Александра III, Николая II, она была свидетелем Октябрьской революции, застала годы Советской власти и начало Великой Отечественной войны. Близкие называли ее «исторической тетушкой». Умерла она в 1942 году в возрасте 90 лет, оставив после себя книгу воспоминаний «Запечатленный труд» – книгу о себе и своих соратниках, о революционной борьбе, долге и чести, о судьбе России…

ХАЛЕД ЛЕЙЛА

Террористка, член Народного Фронта Освобождения Палестины (НФОП). В 1968 году руководила первым угоном американского самолета, предпринятым палестинцами. Совершила попытку захвата израильского самолета рейса Тель-Авив – Амстердам – Лондон в 1970 году.

Террористки были всегда, начиная с древних времен. В Библии написано о прабабушке царя Давида, Руфи, которая, пробравшись в лагерь неприятеля, убила их предводителя. Женщина, замахивающаяся кинжалом на вельможу, изображена на древнеегипетских фресках. Многочисленные народницы и эсерки покушались на царских сатрапов. Софья Перовская организовала удачное покушение на российского самодержца Александра II, скромная учительница гимназии Вера Засулич стреляла в петербургского градоначальника Ф. Трепова, Мария Спиридонова убила тамбовского чиновника Г. Луженовского. В середине 1950-х годов в Алжире на французское население наводили ужас «девочки Ясера». Эти студентки из приличных семей без угрызений совести подкладывали бомбы в людных местах. Только за один день, 30 сентября 1956 года, эти невинные создания взорвали сразу несколько кафе в столице Алжира. А лозунг итальянской террористки Сильвии Баральдини «Ударь одного, чтобы научить сотню», подхватили ее единомышленники из «Красных бригад». Они потрошили кассы, объявили войну средствам массовой информации, покушались на редакторов газет и прокуроров. В результате с 1971 по 1980 год погибли 15 человек.

«Прославились» и террористки из печально известной западногерманской фракции «Красной армии» («РАФ»), на 80 % состоящей из женщин. Начиная с 1970 года они почти 30 лет держали в страхе всю Германию, а затем и Европу. Экстремисты грабили банки и магазины, нападали на чиновников, похищали банкиров и предпринимателей, взрывали бомбы на американских военных базах. Особой жестокостью и дерзостью отличались Гудрун Эннслин, которая являлась одной из создательниц РАФ. В ее предках числится сам Гегель, девушку с ранних лет занимала идея переустройства мира. Для этого она оставила мужа и ребенка, организовала побег из тюрьмы своего дружка Андреаса Баадера. Не отставала от нее и ведущий теоретик терроризма 1970–1980-х годов журналистка Ульрика Майнхоф, бросившая ради «правого» дела мужа и двоих детей. Она покончила жизнь самоубийством в возрасте 42 лет. Среди активистов экстремистской Фракции – Петра Шельм и Ирмгард Меллер, отсидевшая в тюрьме 22 года, и Биргит Хогефельд, отбывающая наказание за террор.