В 1969 г., через 11 лет после того, как он стал принцем Уэльским, Чарльз оказался центральным действующим лицом торжественной церемонии его инвеституры – введения в должность. Происходила она в замке Карнарвон, одном из самых известных валлийских замков. Пышно обставленное зрелище, кульминацией которого была коронация коленопреклоненного Чарльза его венценосной матерью, транслировалось по телевидению. Речь, которую наследник произнес на чистейшем валлийском наречии, произвела нужное впечатление – перед ним и Елизаветой II склонили головы даже самые ярые их противники.

В то время принц имел юридическое право на доходы с герцогства Корнуэльского, что составляло 200 тыс. фунтов годовых. Однако в день своего совершеннолетия он отказался от половины положенного ему дохода в пользу государства, что принесло наследнику престола солидные политические дивиденды и способствовало политике укрепления монархии, проводимой его матерью. О накале бурливших тогда в Уэльсе страстей можно судить по одному факту. Радиостанция Би-Би-Си на всякий случай приготовила траурное сообщение о смерти Чарльза, которое было готово для выхода в эфир в случае, если бы наследника тогда убили.

Так Чарльз официально стал «взрослым мальчиком» и открыто стал обращать внимание на женский пол. Первой «девочкой» принца стала Камилла Шенд. Эта энергичная блондинка, уже успевшая набраться сексуального опыта, принадлежала к нетитулованной, но влиятельной семье. Она строила отношения с принцем по простой схеме: быть всегда остроумной, ничего не требовать и умело просчитывать ситуацию.

Наследника престола устраивало в ней все. Ей же, как видно, не подошла его нерешительность. Подождав три года, Камилла вышла замуж за майора Эндрю Паркер-Боулза, которого с самого начала держала в качестве «запасного варианта». Семья ее мужа была дружна с королевской, что давало ей возможность постоянно вертеться у принца на глазах. Бывшие любовники продолжали встречаться, обмениваться подарками, а порой, называя друг друга ради конспирации придуманными именами, объясняться в любви по телефону.

Кроме растянувшегося на всю жизнь увлечения Камиллой, у Чарльза были и другие любовные истории. Одна из них чуть не закончилась женитьбой. После пяти лет ухаживаний за троюродной сестрой Амандой принц сделал ей предложение, но получил отказ. То ли Аманда слишком хорошо знала, что значит быть принцессой, и подобная участь ее не устраивала, то ли годы ожидания успели убить в ней все чувства и желания…

И тут сентиментальные поклонники монархии наконец-то получили подарок: в июле 1981 г. состоялось бракосочетание принца, давно заявлявшего, что он женится только на соотечественнице. Его избранницей стала никому не известная очаровательная леди Диана Спенсер. Весь мир испытывал чувство умиления при виде новобрачной пары, опровергающей мнение о том, что королям не дано жениться по любви.

Диана Фрэнсис Спенсер родилась 1 июля 1961 г. в имении Сандринхем (Норфолк), некогда принадлежавшем королеве Елизавете II, в богатой аристократической семье виконта Элторпа и Фрэнсис Шанд-Кидд. Когда девочке было шесть лет, мать бросила ее и еще троих детей и сбежала к другому мужчине. Спустя 8 лет отец унаследовал титул лорда и стал 8-м графом Спенсером, а его дочь получила право именоваться леди Дианой.

В детстве девочка дружила с членами королевской фамилии – одногодками принцем Эндрю и принцем Эдвардом. Она получила образование в частных школах в Великобритании и Швейцарии. После окончания обучения переехала в Южный Кенсингтон (Лондон), где стала преподавателем в детском саду при престижной школе в Пимлико. Вскоре Диана возобновила свои контакты с королевским семейством и однажды на охоте в родовом поместье Спенсеров встретила принца Чарльза.

В то время 32-летний принц был уже взрослым, сложившимся человеком, наследником престола, которому следовало найти жену из знатной фамилии. Диана оказалась вполне подходящей кандидатурой для королевской семьи – по признанию одного из друзей Елизаветы II, «на бумаге партия выглядела просто идеально». Чарльз признавался, что никогда еще не видел человека, который так же, как Диана, умел бы сопереживать чужой боли. Эта способность проявилась у девушки после развода ее родителей. Той же причиной объясняли и другую черту ее характера, о которой сегодня принято умалчивать. Окружающие утверждали, что Диана «с детства была заядлой вруньей или, выражаясь деликатнее, любила пофантазировать». С ранних лет она знала, что «станет выдающейся», а к 15 годам уже твердо решила, что ей нужен именно принц Уэльский.

Диана согласилась стать женой человека, который много лет любил другую женщину (и она об этом хорошо знала), а Чарльз пошел на поводу у родителей, оправдывая себя тем, что царствующему дому очень хотелось иметь наследника. Их роман стремительно развивался, было объявлено о помолвке, и 29 июля 1981 г. в лондонском кафедральном соборе Святого Павла состоялась пышная церемония венчания, обошедшаяся английской казне в 1 млрд долларов. Телевизионную трансляцию из собора смотрели примерно 750 млн зрителей в 74 странах. За последние 300 лет Диана стала первой англичанкой, вышедшей замуж за наследника престола. Обычно английские короли женились на заморских принцессах.

В первое время леди Диана столкнулась с неожиданными трудностями – она оказалась совершенно не подготовленной для жизни в королевской семье. Ее брат и сестра, Эрл и Сара Спенсер, рассказывали о том, как принцесса училась всем премудростям придворной жизни: «Этот натиск чудовищен, все глаза глядят на вас, каждый придирчиво рассматривает ваши украшения, косметику, прическу. С ног до головы оглядывает, как вы одеты. Это просто страшно. Может быть, модели на подиуме знают, как с этим справиться, но обычная девушка вряд ли. Ее к этому совершенно не готовили… Со стороны двора она не получила никакой поддержки. В действительности ее готовили меньше, чем кассиршу в супермаркете. Ей ни слова не сказали о том, что она должна делать. Она была испугана, взвинчена, одинока и растерянна».

Через год после свадьбы принцесса родила своего первенца Уильяма. Чарльз показал себя примерным отцом. Он прочитал кучу книжек по воспитанию детей, с удовольствием занимался ребенком и купал его с таким рвением, что однажды сам свалился в ванную. Вся страна с умилением наблюдала за счастьем королевского семейства. Сестра Дианы вспоминала: «Я помню один вечер на играх в Бремере. Я была там и наблюдала за ними. Весь вечер он не сводил с нее глаз, целовал ей руку, ухаживал. Это было в сентябре 1982 г. Уильяму было тогда всего несколько месяцев. Принц выглядел совершенно влюбленным в свою жену. Это было публичным проявлением заботы и нежности».

Но, увы, это продолжалось недолго. После рождения в 1984 г. второго сына, Гарри, отношения между супругами заметно охладели. Чарльз все время возился в саду с любимыми фикусами, а Диана запиралась в спальне и плакала дни напролет. Кроме того, на нервной почве у нее начались приступы булимии – нервного расстройства пищевого процесса, сопровождаемого чувством постоянного голода и частой рвотой.

Виндзоры и принцесса Диана едва ли смогли бы ужиться «под одной крышей». И королевский двор за это действительно осуждали: и Елизавету II, и ее супруга – принца Филиппа, и ее престарелую матушку – королеву-мать. Да и сам принц Чарльз оказался в этих распрях по другую от жены, сторону баррикад и попал в Англии в немилость. Причем не только по причине отсутствия любви к супруге. Чарльз поступал так, как того требовал дворцовый этикет, был верен исторической традиции, следовал настояниям матери, семьи. Традиция требовала, чтобы Диана знала свое место. Не любит муж? Должна смириться, стерпеть, притвориться, сделать вид… Ради интересов монархии, во имя долга, ради своих детей…

А молодая, пылкая, искренняя в своих проявлениях Диана была «просто другой». Она олицетворяла собой новый век. Век равенства между мужчиной и женщиной, век естественности и простоты в отношениях между людьми. Она отвергала ценности и качества, которые на протяжении столетий несла в себе британская аристократия, представляя их в качестве «чисто английских» черт характера – высокомерие к тем, кто ниже тебя по социальной лестнице, холодное равнодушие к окружающим, ирония, презрение и неприязнь к «чужим», к неангличанам, показное равнодушие даже к собственным детям…