Однако Лимонов не согласился: «Если бы они мне предложили по-серьезному: “Дорогой товарищ Савенко-Лимонов, мы хотим направить вас в академию КГБ”, я бы, наверное, пошел, но стучать, быть какой-то шестеркой – отказался. Тогда мне подсунули бумагу о моем выселении из Москвы». Он подписал ее и собрался было уходить. Но тут его остановили и предложили насовсем уехать из страны. Эдик был потрясен: «Я ни в чем не участвовал, не был, не состоял, жизнью был очень доволен, только что женился, зарабатывал какие-то деньги шитьем брюк, писал высоко оцениваемые специалистами стихи. Не собирался я никуда уезжать! И вообще никуда не собирался из Москвы».
Но КГБ выбрасывало из Советского Союза чуждые, антисоциальные элементы, и весной 1974 г. супруги оказались в Вене, потом переехали в Рим, а оттуда – в Нью-Йорк. В США Лимонов сменил множество мест работы и освоил 13 профессий: каменщик, официант, гувернер, мажордом и т. д. В 1975–1976 гг. он работал корректором в нью-йоркской газете «Новое русское слово», где сблизился с американскими троцкистами тенденции «Социалистической рабочей партии», посещал их собрания, пикетировал здание «Нью-Йорк Таймс» и даже был вызван для беседы в ФБР.
В 1976 г. московская газета «Неделя» перепечатала из «Нового русского слова» статью Лимонова «Разочарование», после чего он лишился работы и жены. Елене Щаповой и по сей день приписывают роль эдакой злой музы, подтолкнувшей мужа к написанию нашумевшего романа «Это я – Эдичка». В книге автор рассказал о жизни в эмиграции плохо обеспеченного «маленького» человека, от которого ушла жена, не имеющего специальности и призвания, но добившегося успеха и внутреннего равновесия. Скандальность роману придали не столько сюжет, сколько ненормативная лексика и откровенные сексуальные сцены, прежде всего однополые, впервые столь натуралистически описанные в русской литературе. После того как первое издание книги публично сжигали американские эмигранты, имя автора стало нарицательным.
В ноябре 1980 г. парижский издатель Жан Жак Повэр (издательство «Рамсей»), выпустил роман «Это я – Эдичка» на французском языке и под названием «Русский поэт предпочитает больших негров». Книга имела успех и была переведена на 15 языков, а Лимонов стал считаться профессиональным писателем и в последующие 10 лет написал около 7 романов.
Интересно, что образ жизни Лимонова в тот период психоаналитики приводят в качестве яркого примера поведения классического «секс-терминатора»: «Обида на весь мир, показной цинизм, потребительское отношение к женщинам. Характерная черта терминаторов – рано или поздно их может запросто захомутать очередная наглая шлюшка, на которой они охотно женятся. Тихие и домовитые, коих на пути терминаторов было великое множество, их никоим образом не привлекают. В глубине души терминатор жаждет страданий. Его героиней сможет быть только отъявленная стерва. Исходя из этого затаенного желания мстителей, ими можно при желании манипулировать, даже не будучи стервой»…
Словно в подтверждение теории Эдуард в том же 1980 г. женился на скандально известной певице Наталье Медведевой, у которой он был пятым мужем. Последующий разрыв супругов, проживших вместе 15 лет, был так же предопределен, как их встреча: расставались они долго, и много месяцев Наталья возвращалась к мужу, прежде чем все закончилось навсегда. Сам Лимонов говорил: «Во всю нашу жизнь мы были принципиально неверны друг другу. У меня были фронтовые подруги, у Наташи были любовники, почему-то всегда неудачники – барабанщики всякие, гитаристы, цыгане… Это я настоял, чтобы она ушла. С вещами и в одно утро. Совместная жизнь была уже невыносима…»
Если о Лимонове были наслышаны даже школьники, то имя Медведевой широкой общественности почти ничего не говорило. Самая эпатажная звезда андеграунда, «центровая» подвальной богемы, Наталья Георгиевна Медведева родилась 14 июля 1958 г. в Ленинграде. Окончила музыкальную школу по классу фортепиано (детские годы описаны Медведевой в книге «Мама, я жулика люблю»). В 16 лет она впервые вышла замуж и вместе с супругом уехала в Америку: «Мой первый муж был блестящим мужчиной – чемпион по многоборью, золотая медаль по окончании школы, два института, превосходное знание английского языка и работа свободного переводчика в Торговой палате. Деньги, машины. Голос – он пел прекрасно! И из меня он хотел сделать суперстар».
Суровая капиталистическая действительность быстро избавила Наталью от каких-либо иллюзий относительно «свободного мира». Благодаря стараниям мужа в 1975 г. началась ее карьера манекенщицы: «Вообще он в меня вселил понятие моей значимости. Другое дело, что я его не любила так, чтобы всеми своими кишками». Потом она работала на подиумах США, Японии, Европы, о чем позже написала в книге «Отель “Калифорния”». Брала частные уроки актерского мастерства, истории сценического костюма, в Лос-Анджелесской консерватории освоила эстрадный вокал и стала выступать с русскими романсами и отрывками из мюзиклов. Ее благодарными слушателями были завсегдатаи голливудских кабаков и ночных клубов.
Вторым мужем Медведевой стал владелец ювелирного магазина, который поощрял все ее слабости – лень, ничегонеделанье, транжирство. Когда он обанкротился и стал хозяином авторемонтной мастерской, Наталья ушла и от него: «Мне это было не интересно. Я хотела петь, выступать. Он, с одной стороны, очень любил, когда я пела романсы или когда я играла роль эдакой «фамм фаталь». В то же время мог запросто дать мне по физиономии прямо в ресторане за то, что я, по его мнению, слишком высоко подняла юбку, исполняя эту самую роль!»
Потом у нее был скучный американский муж – страховой агент. Был и французский муж, и она носила имя мадам Мариньяк, хотя этот брак являлся скорее фиктивным, для документов. А сама она стала за эти 10–12 лет, по ее же признанию, «черт знает кем». Она откровенничала, что если бы сама не начала писать стихи, не «заболела» бы этим вирусом «все написать, все сказать», то и с Лимоновым никогда бы не познакомилась: «Мне кажется, что наша пара состоялась тогда, потому что мы были как два одиноких волка, стоящих на краю. Внизу все копошатся, а мы стоим, будто думаем: прыгать к ним или нет. Но все равно знаем – даже если и прыгнем, будем чужаками».
Конечно, обоим было бы лучше, не случись этой встречи. Потому что оба в результате стали теми, кем и должны были стать. Они отточили друг друга, как сабли, которые только друг о друга и точат. Лимонов – весельчак и плейбой – стал «идеальным солдатом», Медведева – той, кого солдат всегда вожделеет. Добропорядочные девушки не привлекают бойцов.
Встреча с Эдуардом определила дальнейшую судьбу певицы: в 1982 г. они вместе отправились в Париж. Квинтэссенцией французского опыта Лимонова стал его «Дисциплинарный санаторий» – академическая работа о сути «западных ценностей». А Наталья продолжала концертировать, записала компакт-диск «Париж-Кабаре Рюс», одновременно сотрудничая с модными журналами. Ночные выступления – вещь небезопасная, и в марте 1992 г., когда Медведева ранним утром выходила из ресторана «Балалайка», на нее напал неизвестный. Ранения были страшными: по свидетельству мужа, шесть ударов отверткой в лицо. Один из них, в висок, едва не стоил певице жизни.
В отношениях супругов было все: безумное взаимное притяжение, пьяные скандалы, измены, а как следствие – выяснения отношений столь бурные, что оба нанесли друг другу существенный телесный ущерб. У них немало было шрамов – не каких-то фигуральных, а вполне реальных: не только от нападения маньяка остались у Медведевой отметины – она дралась с возлюбленным так, что соседи в ужасе затыкали уши. Жалкая их парижская мансарда была ареной фантастических стычек – и столь же фантастических примирений.
Лимонов стал ездить по «горячим точкам» планеты, чтобы не видеть, как женщина его жизни отдается случайным посетителям парижских кабаре, не особенно стесняясь его присутствия. Ее романы проходили у него на глазах. Он ездил на войну – и, возвращаясь, распалял себя мыслями о том, как застанет ее с другим – и действительно заставал. В «Анатомии героя» Эдуард подробно описал свои галлюцинаторные видения, страшные картины мщения – вот он идет по Парижу с ее отрезанной головой, любимой головой, никому не отдаст эту голову… Все эти 15 лет жизни с Медведевой – даже оставшись без нее, он все равно жил с ней, в ее присутствии, – он заглядывал в бездну. И безнаказанно такое не проходит: он просто обречен был стать «новым русским революционером».