Она родилась в Москве 13 апреля 1955 г. в семье научных работников. Отец – Муцуо Хакамада, японский коммунист, эмигрировавший в СССР по политическим мотивам в 1939 г. и принявший советское гражданство, работал в Гостелерадио переводчиком. Он был очень скромным человеком и, как настоящий самурай, безумно эгоистичным. Отец не научил дочь ничему из того, что блестяще мог делать сам: «Я не умела плавать, я не умела играть в теннис, и ни о каком подводном плавании не могло быть и речи, и он не научил меня японскому языку. Он был весь сосредоточен только на себе. Его расстраивало, что я все время болею, что я не мальчик, он каждый раз говорил: “Почему такой больной?”, расстраивался и уходил из комнаты, если я в очередной раз лежала с ОРЗ».
Мать – Синельникова Нина Иосифовна – работала учительницей в школе: «Она очень любила меня, но не понимала. Я была очень замкнутым ребенком, и я ей все рассказывала, рассказывала про все свои проблемы, про все свои двойки, единицы. Если я убегала с уроков, то единственный человек, который знал, что я совершаю хулиганский поступок, была моя мама. И она защищала меня от всех директоров, учителей, врала все подряд, она была настоящая мама. Она была эмоциональная русская мама. То она говорила: “Японское отродье, не люблю”. То она меня обнимала, целовала, и последние копейки… потому что отец деньги тратил в принципе только на себя, он жил своей жизнью и очень экономил на семье, мы жили очень бедно, и она все, что зарабатывала, пыталась тратить на меня».
В 1978 г. Хакамада закончила экономический факультет Университета Дружбы народов им. Патриса Лумумбы, затем 3 года училась в аспирантуре экономического факультета МГУ, которую закончила в 1981 г. На первом курсе она вышла замуж и родила сына Данилу: «Первый брак устраивал всем. Мне семнадцать лет, романтическая влюбленность, рождение ребенка. А потом у нас с мужем полностью разошлись стратегии жизни. Я увлеклась наукой, пошла в аспирантуру – он остался на том же интеллектуальном уровне, на котором я его встретила. Через шесть лет мы расстались».
В 1984 г. Ирина защитила кандидатскую диссертацию по специальности «экономист-преподаватель политэкономии» и влюбилась второй раз: «Было реальное чувство любви, объединяли общие интересы. Он был молодым и перспективным кандидатом экономических наук. Чего ему не занимать, так это самостоятельного мышления. Для меня даже не стало проблемой то, что он был вдовцом с ребенком. Так что семья сразу получилась из четырех человек: мама, папа и двое детей с разницей три года».
Они прожили вместе 12 лет в квартире родителей Хакамады, вместе с ее мамой. Ирина занималась наукой и работала: «Кормила троих мужиков. Не потому, что так надо, а потому, что не было другого выхода, зарплаты мужа не хватало».
Все неприятности начались в 1989 г., когда она стала проявлять себя как деловая женщина. Занялась кооперативами, биржей. У мужа на этой почве возник комплекс. Он пытался доказать, что у нее ничего не получится. Они спорили – с утра до вечера были скандалы, страдали дети. В конце концов, муж с сыном ушел в свою квартиру, которую они сдавали, а Ирина осталась с Данилой у мамы.
В 1984 г. она вступила в КПСС. Два года работала младшим научным сотрудником НИИ АСУ при Госплане РСФСР, затем была заместителем заведующего и преподавателем кафедры политэкономии на заводе-ВТУЗе при ЗИЛе. В 1989 г. оставила преподавательскую работу, вышла из КПСС и стала заместителем председателя кооператива «Системы + программы». Кроме того, Ирина возглавляла группу, созданную на базе нескольких московских кооперативов и некоторых районных отделений Красного Креста, занимавшуюся благотворительностью и организацией системы социальной защиты для неимущих, престарелых, детей-сирот и инвалидов, многодетных и малообеспеченных семей.
Тогда же вместе с Константином Боровым Хакамада работала над созданием концепции Российской товарносырьевой биржи и после ее учреждения в октябре 1990 г. стала членом биржевого Совета, главным научным экспертом и руководителем ее информационно-аналитического центра. В следующем году вместе с Боровым она участвовала в организации Российского национального коммерческого банка и Агентства экономических новостей и стала главным научным экспертом Российской инвестиционной компании «Ринако».
С Константином у Ирины были дружеские отношения: «Мы всегда друг другу помогали. Супруга Борового даже как-то сказала ему: “Пока с тобой рядом Ирина, все будет нормально. Она направит тебя на путь истинный”. У Кости действительно есть манера выдавать себя за сердцееда, но между нами ничего не было. Хотя бы потому, что я женщина, которая ставит перед собой две задачи: реализоваться профессионально и жить по любви. Какие-то мелкие романы меня не волнуют. Потому-то у меня и было так много браков. Любовь заканчивается, появляется привязанность и дружба. Они длятся очень долго, а потом наступает конфликт личностей. Если моя личность, мое мировоззрение мужем не принимаются, я ухожу».
Третьим мужем, разделившим ее мировоззрение, стал бизнесмен, вице-президент АО «Ринако» Дмитрий Сухиненко. Именно он и поставил диагноз второму браку Ирины, убедив ее, что надо развестись: «Я влюбилась в него безумно. Мы стали жить вместе без всяких официальных регистраций». Вначале Ирина была вполне счастлива: «С Димой брак очень своеобразный. Мы люди разные. Со вторым мужем мы были, напротив, схожи, но скорее это и привело к полному непониманию. Дима в принципе человек с хорошим образованием, но все-таки узкоспециализированным [инженер-механик] – я знаю всего понемногу. У него есть потрясающие природные способности – я умею трезво анализировать и налаживать контакты. Он был импульсивный – я более консервативная. В общем, мы все время дополняем друг друга; по-моему, это хороший союз, и подобные браки сейчас будут распространяться. Наверное, кое-что изменилось бы, если бы у нас были общие дети».
Но дети в этом браке появиться не успели. Виной тому, по словам Дмитрия, «“оголтелая” ситуация, при которой человек вынужден работе посвящать практически всю свою жизнь. Человека просто не хватает, чтобы участвовать в семейной жизни эмоционально». Ирина же причины разрыва с третьим мужем видела не только в этом: «Он с большим уважением относился к моей политической деятельности, но, как и все предыдущие мужья, не верил в победу. Когда же в 1993 г. я стала депутатом, он осознал весь мой потенциал и, вероятно, испугался.
Его реакция была своеобразной: он решил, что его мир должен быть совершенно обособлен от моего. Постепенно брак превратился в существование соседей по коммунальной квартире. Мы никогда не отдыхали вдвоем, не появлялись вместе на приемах. И это меня убивало: все мужчины приходят на мероприятия с женами, а мой муж всегда отказывается. Вместе мы просуществовали четыре года. Он был очень обеспеченным и преуспевающим бизнесменом, и я жила как у Христа за пазухой. Но мне не хватало элементарной теплоты, человеческого общения»…
В 1994 г. Хакамада организовала Либеральный женский фонд, который был призван помогать тем женщинам, «которые сами что-то могут и чего-то хотят, независимо от того, в какой области – в политической, экономической или какой-либо другой – они работают». На пресс-конференции, посвященной созданию фонда, Хакамада заявила, что все женщины-организаторы фонда «не любят политику и очень не любят революции, но нужно сделать какую-нибудь женскую революцию, потому что так дальше жить невозможно». Одним из самых первых проектов фонда был социально-психологический, который предполагал оказание помощи женщинам в снятии различных комплексов, которым они подвержены.
В то время Ирина говорила репортерам: «На мой взгляд, в парламенте бабников немного. Такое впечатление, что для них главная женщина – это политика. А вот в исполнительной власти такого типа людей значительно больше. Я не люблю слово “бабник”, так как не приемлю слово “баба” – это какой-то механизм для рождения детей. Бывает, что мужчины-политики позволяют себе всякие вольности, но чаще всего они очень красиво обставлены со стихами, цветами и объяснениями. Хотя сразу видно, чего они добиваются. Я не терплю всякое ханжество. Но и безнравственность в таких вопросах не одобряю. Кстати, вы, журналисты, очень мало знаете об интимной стороне жизни политиков. И слава богу, что это проехало мимо вас».