— Наср, тебя нисколько не интересует ни мое здоровье, ни моя внешность. Перестань перебивать меня. Я веду приятный разговор с этим хорошеньким существом. На чьей ты стороне? — спросила Мариам, поворачиваясь снова к Юсуфу. — Арагонского короля или кастильского? Разве не странно, что у них одинаковые имена?

— Педро, или Пере, как его называют в той провинции, где я живу, очень распространенное в христианских землях имя, Ваше Величество, — ответил Юсуф.

— Как Мухаммед, — сказала Мариам со злобой в голосе. — Интересно, любит ли и король Кастилии хорошеньких мальчиков. Не знаешь?

— Я ни разу не видел короля Кастилии и ничего не знаю о нем, но могу уверить Ваше Величество, что король Арагона не питает особой привязанности к мальчикам.

— Ты уверен? Умный мальчик может узнать очень многое даже от самых сдержанных людей. Они очень полезны, — сказала она со вздохом. — Я имею в виду — мальчики. Правда, их приходится многому учить, — добавила она, задумчиво глядя на Юсуфа.

Тут двери открылись, слуги внесли подносы со сладкими сиропами, маленькими пирожными и конфетами. Юсуф посмотрел на них с подозрением, потом взял финик с одного подноса и чашку сиропа с центра другого. Когда надкусил финик, заметил, что принц смотрит на него с любопытством.

— Вижу, ты жил при дворе, — сказал Исмаил.

— Я ожидал увидеть старуху, — сказал Юсуф, как только они вышли из дворца. — Седую, беззубую, с морщинистым лицом. Почему не предупредил меня?

— Ты знал, что у нее есть ребенок младше пяти лет и что ее старшему всего пятнадцать. Ей еще нет тридцати, — ответил со смехом Наср. — Я пытался предостеречь тебя.

— Пытался, но поскольку все называют ее старой царицей, я этого не ожидал.

— Признаю, сегодня она вела более возмутительно, чем обычно, — сказал Наср. — Почему-то хотела, чтобы ты неловко себя чувствовал, и я нахожу это интересным. Обычно она окружает своих гостей лестью и обаянием. Что она может иметь против тебя?

— Не могу представить, — ответил Юсуф.

— Понимаю, это звучит невероятно, — сказал Наср. — Она не может думать, что ты строишь заговор, дабы не допустить ее сына к трону, — негромко добавил он. — Ты жил в другой стране и не знал никого из нас.

— Почему принц Исмаил почти все время именует себя «мы»? — спросил Юсуф. — Это звучит очень странно.

— Нисколько. В течение многих лет он был уверен, что будет назван наследником трона.

— Почему он так думал?

— В этом его убедила старая царица, — ответил Наср. — И хотя он обращается с красивыми речами к своему брату эмиру, всем ясно, что он по-прежнему так считает. Он практиковал на тебе свои царственные речи и манеры, вот и все.

3

— После того как мы виделись вчера, жизнь была очень интересной, — сказал Юсуф. Он сидел у бассейна рядом с матерью, наблюдая, как она расчесывает волосы его братишке, а потом себе.

— Я слышала, — ответила она. — Ты не сказал мне, что собираешься устраивать скачки с Насром.

— Я не знал, — сказал Юсуф. — И Наср не знал. Видимо, обрывок разговора по дороге сюда другие истолковали как брошенный и принятый вызов. Впервые мы узнали об этом намного позже того, как я был у тебя.

— Это любопытно в свете того, что произошло, — спокойно сказала его мать. — Надеюсь, ты оправился от падения.

— Да.

— Хорошо. Мне так говорили, но я не хотела верить всему услышанному, пока не увижусь с тобой.

— Кроме скачек вчера произошло еще кое-что, — заговорил Юсуф. — Я очень хотел увидеться с тобой во второй половине дня, спросить тебя кое о чем — не только о людях, причастных к скачкам, но и о других вещах — потому что начинаю пугаться. Но маленький Абдулла, мой раб, сказал, что это будет очень неразумно. Знала ты, что он на самом деле принадлежит Ибн аль-Хатибу, который приставил его ко мне?

— Я не удивляюсь, — ответила его мать. — Он и твой отец были большими друзьями.

— Как думаешь, Абдулла должен шпионить за мной?

— Сомневаюсь. Аль-Хатиб поверил моим заверениям, что ты сын моего Хасана и никем иным быть не можешь. И, разумеется, он видел тебя сам и убедился в этом. Абдулла, скорее всего, должен оберегать тебя от неприятностей. Думаю, ему можно доверять.

— А Насру? — негромко спросил Юсуф, так как Зейнаб то и дело выходила во двор и прислушивалась к их разговору.

— Надеюсь, что да, — ответила его мать. — Хотя никто не может знать, что в душе у честолюбивого молодого человека. Скорее всего, он заслуживает большего доверия, чем многие. Я слышала, ты встречался с Мариам, Скажи, что о ней думаешь?

— Сперва скажи, почему она как будто ненавидит меня, хотя ни разу не видела раньше.

— Подозреваю, что она строит или пытается строить заговор с христианами, чтобы они помогли ей возвести Исмаила на трон. И, видимо, не может решить, будешь ты помехой или помощником в этом деле. — Она положила гребенку и отправила маленького Хасана за сестрами. — Восшествие Мухаммеда на трон явилось для нее жестоким ударом. Знаешь, говорят, она уговорила нашего великого эмира Юсуфа позволить ей носить многие из царских украшений, а как только услышала, что он убит, спрятала их в надежное место. Теперь она баснословно богата. Говорят, она подкупила кое-кого из кастильских эмиссаров и, вне всякого сомнения, пыталась подкупить арагонских, которые уехали сегодня утром.

— Но не может же она ожидать, что кто-то из христианских королей вторгнется в эту страну только для того, чтобы возвести на трон Исмаила? Если вторгнутся, то, уверяю тебя, мама, для того, чтобы захватить эмират.

— Конечно, но Мариам считает, что решила эту проблему. Она выдала сестру Исмаила Зару замуж в богатое семейство, у которого, по слухам, есть полезные связи с кастильцами. Кажется, город пребывает в покое только тогда, когда она уезжает навестить Зару и ее мужа. Теперь скажи, что ты думаешь о ней.

Зейнаб с Айешей присоединились к ним, и Юсуф, оправившийся от первого шока после знакомства со «старой» царицей, щедро угостил их преувеличенным рассказом о ее возмутительном поведении. Двор оглашался пронзительным смехом, его смех был самым громким. Но когда смех прекратился, на глазах Юсуфа навернулись слезы, и у него защемило сердце по утраченным годам.

Глава шестая

ГРАНАДА. ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ

1

Юсуфу показалось верхом роскоши его жилье во дворце, выбранное с расчетом, чтобы поместить там Насра, а также Абдуллу и стражника. Было утешительно иметь вооруженного человека в их комнатах и видеть в коридоре другого.

— Где был Его Величество сегодня вечером? — спросил Юсуф Насра, когда они пришли в свои комнаты на ночь.

— Наверно, обедал где-то, — вкрадчиво ответил Наср. — Наверняка с друзьями.

— Его Величество обедал с женщинами, — негромко сказал Абдулла.

— Вот, видишь? Я должен знать все дворцовые слухи, и половину их приходится получать от Абдуллы, — сказал Наср. — Разумеется, вот почему Ибн аль-Хатиб знает дела каждого даже лучше, чем визирь.

— Интересно, почему нас так хорошо охраняют? — спросил Юсуф.

— Тебя это беспокоит?

— После вчерашнего нисколько, — ответил Юсуф. — Но я не ожидал этого.

— Его Величество поражен — чуть ли не больше нас — этой историей со скачками, — сказал Наср. — Ему кажется, что тут дело выходит за пределы обычного озорства мальчишек с конюшни.

— Это сделал кто-то из тех мальчишек? — спросил Юсуф.

— Ему было бы легче всего повозиться с седлом Сокола, — ответил Наср. — Но мальчишке с конюшни было бы трудно организовать скачки без согласия участников. Скажем так, что это дело еще разбирается. Но по крайней мере эту ночь мы проведем в безопасности. Что собираешься делать завтра?

— Не знаю, — ответил Юсуф. — Кажется, всякий раз, как я оглянусь, меня тот или другой уводят в неожиданные места. Но я собираюсь пойти утром к матери. В этом мне отказать не могут.