— Не тебе об этом говорить. Ты только и делал, что насмехался над окружающими и по своим собственным меркам судил обо мне и моей семье. Если же говорить о прошлой ночи, то она — заблуждение. У меня мороз идет по коже от одной лишь мысли, что ты прикасался ко мне…

— Хватит пяти секунд, чтобы ты изменила свое мнение…

Стефани уже раскрыла рот, чтобы поставить на место наглеца, но ярость ее вдруг куда-то исчезла и она почувствовала себя обессилевшей. Рей говорил правду, и они оба знали это.

— Я понимаю, что ты женился на мне с целью продолжения рода. Но сдержанность в этом деле тебе не помешает. Ты настоял, и я согласилась выйти за тебя замуж, но уволь меня от своей сексуальной невоздержанности и излишеств.

Если холодный резкий ответ и заставил его растеряться, то лишь на мгновение.

— Невоздержанность и излишества… По-моему, ты тоже не прочь позволить себе лишнее. Ты доказала это прошлой ночью. Не забывай, ты моя жена, — сказал он ей тоном, не терпящим возражений.

— Хватит вспоминать прошлую ночь… Она была ошибкой. — Стефани вытерла пот со лба.

На этот раз Рей спокойно воспринял ее слова. Он сощурил глаза, глядя на ее раскрасневшиеся щеки.

— Пойдем. Тебе не стоит быть больше на солнце.

— Спасибо за беспокойство, — пробормотала она, недовольная его тоном благодетеля, и пошла за ним. А что ей оставалось делать?

На обед было подано очень вкусное пряное блюдо из креветок с рисом и салатом. Затем Мария поставила на стол лимонный пирог, от одного вида которого потекли слюнки. Даже Стефани с ее плохим аппетитом захотелось его попробовать. Отведав пирога, она оставила мысль отказаться от еды и упасть в голодный обморок прямо на глазах у Рея.

— Хорошо. Если я кому-нибудь понадоблюсь, я буду у себя в кабинете, — сказал Рей, допив бокал охлажденного вина.

Мария, пытавшая запихнуть в Стефани как можно больше еды, посмотрела на него с неодобрением.

— Я думала, вы отдохнете после обеда, — сказала она с явным намеком, от которого Стефани опять покраснела.

…Яркое солнце проникает сквозь бледный шелковый балдахин над кроватью. Солнечные блики на теле Рея… его запах… звук вентилятора…

Картина, ожившая после слов Марии, заставила сердце Стефани неистово забиться. Желая скрыть волнение, она не моргая уставилась на переплетенные пальцы рук, лежавших на коленях. Рей, коснувшись ее плеча, заставил Стефани очнуться. Он смотрел на нее с необыкновенной нежностью, и хотя Стефани понимала, что все это делается ради Марии, сердце ее затрепетало.

— Мария считает, что я не уделяю тебе должного внимания, дорогая. После четырех часов я в полном твоем распоряжении, моя любовь… — Поцелуй был ничего не значащим дополнением к словам. В нем не было нежности. Но когда Стефани пришла в себя, она увидела довольную происходящим Марию, которая кудахтала как квочка. — Если хочешь, я научу тебя нырять, — продолжил Рей, глядя на пылавшие щеки и горящие глаза жены.

— Я не умею плавать.

— Тогда я научу тебя плавать.

Стефани собралась было возразить, но его палец коснулся ее губ, и она не произнесла ни слова.

— Учеба не займет много времени. Ты очень способная ученица. — Взгляд серых глаз вызывал ее на спор, но она хранила молчание.

Когда Рей ушел, Стефани поднялась наверх, чтобы принять душ. Он освежил ее тело, но не привел в порядок мысли. Через полчаса она уже сидела на тенистой веранде в широких ярких брюках и белой майке, которая подчеркивала ее пока еще слабый загар.

Вошла Мария и предложила холодный сок. Стефани улыбнулась и поблагодарила.

— Я смотрю, ты не надоедаешь ему, как та, другая, — заметила женщина, садясь рядом со Стефани.

— Ты имеешь в виду Полу?

— Значит, ты слышала о ней?

— Совсем немного, — ответила Стефани, не желая раскрывать истинную причину своего любопытства. Ей хотелось выпытать у Марии как можно больше. — Они были преданы друг другу…

— Да, некоторые так считают. — Мария только махнула рукой. — Когда они были здесь, а это было всего лишь один раз, она не отходила от него ни на шаг. Ей здесь не нравилось. Все слишком примитивно, как она выразилась. Потом, после ее гибели в авиакатастрофе, он вернулся сюда. Это было тяжелое время. — Темные глаза Марии погрустнели от воспоминаний. — Хорошо видеть его вновь в хорошем настроении.

Она улыбнулась Стефани, явно давая понять, что одобряет его нынешний выбор. Однако молодая женщина прекрасно понимала: возвращением к жизни Рей был обязан в первую очередь своей силе воли, а никак не Стефани. Неужели он был другим в те дни, когда был женат на женщине, которую боготворил?

Опять этот острый приступ ревности! Не верилось, что эти несказанно красивые серые глаза светились от совсем других чувств, а не от презрения и насмешки.

— Ты слишком быстро пьешь напиток, — сказала ей Мария.

— Что? О да! Он очень вкусный, — улыбнулась Стефани. Допив все до последней капли, она съела кусочек неизвестного ей фрукта, который был на дне. — Думаю, мне пора пойти переодеться. — Встав, она почувствовала странную слабость в ногах. — Нельзя заставлять учителя ждать, — пояснила Стефани и покачнулась.

Когда она спустилась вниз, Рей уже ждал ее в холле. Увидев ее в купальнике, он удивленно поднял брови.

— Точна и послушна. Ты меня радуешь.

Стефани видела, как он разглядывает ее едва прикрытое тело, но это ее почему-то совсем не обеспокоило, скорее наоборот, забавляло. Сейчас она испытывала то же самое странное чувство, которое несколько минут назад заставило ее выбрать очень открытый купальник-бикини вместо закрытого, который шел ей гораздо больше.

— Да, точна и послушна, когда это нужно мне! — подтвердила Стефани с вызовом. — Ты думал, что тебе придется тащить меня за шиворот? — спросила она, проходя мимо неподвижно стоящего Рея. — Ну, так ты идешь? — бросив эти слова через плечо, она направилась дальше, соблазнительно покачивая бедрами.

Они шли по горячему песку и, наконец, остановились в тени под пальмой. Рей снял шорты и тенниску и остался в плавках. Опять перед ней были эти крепкие, мускулистые плечи, мощная грудь, длинные ноги и плоский, как будто вылепленный, живот. И когда он поймал ее жадный взгляд, она потупилась.

— Не лучше ли тебе снять вот эту вещицу? — Его низкий, грубоватый голос услаждал ее слух.

Стефани хотела возразить, но вместо этого почему-то сняла с себя лифчик.

Серые глаза Рея медленно, с наслаждением скользили по ее телу. Воздух вокруг, казалось, звенел от напряжения. Так много хотелось сказать… так много чувств требовало выхода. Усилием воли она освободилась от грез и помчалась к воде.

С каждым шагом становилось все глубже и глубже. Вода уже закрывала ей бедра, потом стала по пояс… Вдруг нога Стефани подвернулась, и она упала. Рей поднял Стефани, выдержав ее удары и пинки. Она кашляла и сплевывала соленую воду, которой наглоталась.

— Хотела покончить с собой? — спросил он, а морщинки на его лице, казалось, стали глубже за эти минуты. Взяв в руку ее намокшие волосы, он потянул ее голову назад. — Ты ведь зашла совсем не глубоко. Тебе надо было просто встать на ноги! — крикнул он. Слезы, смешавшиеся на лице Стефани с морской водой, абсолютно не трогали его.

Выйдя на берег, он бесцеремонно опустил, почти бросил ее на песок. Стефани откинула назад волосы. Ее тошнило, и ей было ужасно жаль себя.

— Ты собирался учить меня, — напомнила она ему с обидой, — а вместо этого чуть не утопил.

— Выслушай меня, — начал он, опускаясь на песок рядом с ней. — Ты помчалась в воду, как будто за тобой гнались бешеные псы. В одну секунду ты оказалась в воде, а в другую… — Он пригладил рукой свои волосы, и желваки на его скулах заходили. Рей наклонил голову совсем близко к Стефани, и выражение его лица тут же изменилось. — Ты, оказывается, пила…

Стефани посмотрела на него с возмущением.

— Вовсе нет.

Рей взял ее за подбородок.

— Я чувствую запах.

— За обедом вместе с тобой я выпила бокал вина, а ты начинаешь допрашивать меня, как будто я алкоголичка и скрываю это. Хотя, выйдя за тебя замуж, не мудрено начать пить.