— Я принес тебе какао, — сказал он и протянул ей чашку.

Встревоженные серые глаза внимательно посмотрели на него. Она медленно положила щетку себе на колени и, взяв чашку, отвернулась от него, пробормотав:

— Спасибо.

Ее щеки горели румянцем, рука, державшая чашку, дрожала. Кэбот решил, что она смущена из-за вчерашней ночи. Он хотел как-то расслабить ее, но не знал, как это сделать. Он не мог, не хотел иметь с ней близости, зная, что она хочет забыть Роберта в его объятиях. Боль опутала его железной сетью, он чувствовал ее при каждом движении, каждом вздохе.

Он понял, что если будет продолжать так стоять перед ней, то не сможет заговорить с ней о книге Роберта.

Сладкий запах, исходивший от Ли, щекотал ему ноздри. Он жадно оглядывал ее, желание не покидало его все сегодняшнее утро. Она выглядела очень хрупкой, беззащитной в ярком дневном свете, со свежей царапиной на бедной щеке. Взгляд его упал на щетку.

— Помочь тебе расчесать волосы?

После долгого молчания она подавленно ответила:

— Нет, не беспокойся, я управлюсь.

— Никакого беспокойства. — Он взял щетку, пытаясь не обращать внимания на волнение, которое почувствовал, дотронувшись до ее бедра. Он слишком резко обошелся с ней вчера и хотел исправить впечатление. — Я постараюсь не сделать тебе больно.

Она встретила его попытку к перемирию молча, с неуловимой улыбкой на губах. Ее черная вздувшаяся шишка на виске была спрятана под волосами, и Кэбот, увидев ее, ужаснулся. Он еще раз убедил себя в необходимости поговорить о дневнике.

Кэбот перекинул тяжелую копну волос ей через плечо, наслаждаясь прикосновением к этой шелковой массе, и начал осторожно расчесывать снизу, распутывая узелки. Ли сидела не шелохнувшись, как каменная. Кэбот молча расчесывал ее. Изредка пощелкивали дрова в камине. Он чувствовал свою необыкновенно тесную связь с ней, какой никогда и ни с кем прежде у него не было.

Ой заговорил тихо, осторожно подбирая слова:

— Ли, я понимаю, что ты можешь не хотеть пока обсуждать этот вопрос, но…

— О Роберте? — Она напряглась и, подняв подбородок, посмотрела прямо перед собой. — Ты поможешь мне?

— Помочь… — Он застыл, держа одной рукой ее волосы, затем спросил, стараясь, чтобы его голос звучал мягко, ровно: — Ты же не хочешь сказать, что собираешься продолжать это безумие?

— Да, я должна все выяснить.

— Но я тебе не позволю. — Он сжал прядь ее волос и тут же попытался подавить гнев, обуявший его. — Тебя чуть не убили.

— Как ты не понимаешь? — закричала она, задирая голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Ее серые глаза блестели, в них была решимость и мольба. — Я хочу оставить Роберта в прошлом. Как я могу сделать это, если я не знаю; каким он был на самом деле?

— Это — безумие. — Кэбот еле сдерживал себя. Он смотрел на ее тонкую шею и думал о том, как она уязвима. Он не хотел диктовать ей или принуждать ее, он только хотел получить от нее дневник. — Ты должна передать это шерифу Сандерсу. Где сейчас книга?

— Я не скажу тебе до тех пор, пока ты не пообещаешь мне, что не пойдешь к шерифу. — Она вздохнула и закрыла глаза.

Его рука по-прежнему касалась ее головы нежно, но твердо. Он хотел вытеснить все мысли о Роберте Бек-кере из ее головы.

— Не будь упрямой. Речь идет о твоей жизни, черт возьми. И о жизни Джека. И кто-нибудь еще может быть связан с этим. — Он говорил тихо, но с яростью, которую не мог больше сдерживать.

Он почувствовал, как она замерла под его рукой, и увидел, как побелели костяшки пальцев, сжимавших чашку.

— Я это знаю, но ведь речь идет и о жизни Роберта.

— Мне нужны эти записи, Ли!

— Нет.

— Я… не… хочу… — Он замолчал, не зная, сможет ли произнести это вслух: «Я не хочу терять тебя». Он не мог выговорить эти сяова. Это замечание докажет Ли, как он зависим от нее, а он этого не мог допустить теперь.

— Ты не хочешь, чтобы я это сделала, и я знаю почему, — снова начала она, — из-за Роберта…

— Нет, — прервал он ее, испытывая адские муки. — Все, что я делаю, никак не связано с Робертом.

— Это мой долг, Кэбот.

— Да? А как насчет других долгов? — Слова, как будто сами по себе, вылетели из него. — Ты — моя жена, черт побери!

— А-а, наша сделка! — с болью в голосе воскликнула она. Ли замолчала и долго сидела тихо. Он стал думать, что она отступит и даст ему книгу. Ли закинула голову и посмотрела на него, глаза ее блестели от отчаяния. — Как бы ты себя чувствовал, если бы узнал, что Джек — не тот человек, за кого себя выдает…

— Мы говорим не о Джеке.

— … и что ты построил дружбу, партнерство с человеком, который предал тебя в конце концов? Ты должен был бы это выяснить, разве не так? — Голос ее дрогнул, но она продолжила: — Если Роберт был замешан в этой работорговле, то, значит наш брак был ложью. Я должна это знать.

— А почему бы шерифу Сандерсу не выяснить это? — жестко спросил он, так как знал, что он бы ответил так же, как она. — Почему ты должна заниматься этим в одиночку?

— Я буду не одна, если ты мне поможешь. Кэбот решил попробовать другую тактику:

— Сандерс сможет выяснить то, чего не сможешь ты. Это — его работа.

— Роберт не заслужил такого отношения. Если он был невиновен, я не хочу, чтобы его имя вообще упоминалось в связи с этим делом.

— И твое имя, — тихо добавил он, смотря поверх ее головы на затухавший в камине огонь. Она быстро дотронулась до его руки:

— Теперь мое имя не Беккер, но я должна все выяснить о Роберте.

Сердце его радостно забилось, он искал ее взгляда. Она оставила в прошлом фамилию Роберта, но не память о нем. Радость сменилась отчаянием.

— Мне не нравится все это. Совсем не нравится.

— Я, должно быть, подошла совсем близко к разгадке, иначе кто-то не стал бы…

, — Ты слишком легко воспринимаешь то, что с тобой случилось вчера. Или последствия этого, — резко заметил он, не пытаясь смягчить свой тон. Он импульсивно сжал прядь ее волос. — Вас с Джеком чуть не убили. Когда я думаю об этом… Нет, я не могу позволить тебе заниматься этим делом.

— Пожалуйста, Кэбот, пойми меня, — голос ее зазвучал хрипло и низко от волнения. — Скажи, что поможешь мне, не обращаясь к шерифу Сандерсу.

Он закрыл глаза, взбешенный этой просьбой. Ему не хотелось понимать ее просьб, .сопереживать ей.

— Пообещай, что ты ничего не будешь без меня предпринимать. Ничего. Никакой слежки в одиночку?

— Ладно.

— Будешь возвращаться домой до темноты? Молчание.

— Ли! — закричал он. .

— Да. — Она вздохнула и заерзала на кресле.

— И будешь давать нам с Джеком знать, где ты находишься?

Недолгая пауза. Ли посмотрела на его через плечо:

— Да, обещаю. Все?

— Нет, не все. Я не шучу. Это все слишком опасно. Тот, кто хочет достать книгу, не остановится ни перед чем, пока не получит ее.

— Я знаю, — Она всхлипнула и попыталась дотянуться до Кэбота. — Пожалуйста.

Он посмотрел на протянутую руку, но не взял ее. Ярость бурлила в нем. Стук копыт прервал его мысли, и он подошел к окну.

— Ты поможешь мне?

— Похоже, к тебе целая компания едет: полгорода уже показалось на холме. — Он отдал ей щетку и направился к двери, довольный тем, что разговор прервался.

— Кэбот, пожалуйста. — Она ждала от него ответа.

Он схватился рукой за дверной косяк, стараясь не давать выхода своим эмоциям. Сжав зубы, он обернулся и посмотрел на нее сквозь прищуренные глаза:

— Я признаю тот факт, что у меня нет выбора.

— У тебя есть выбор. — В глазах ее была мольба. Внизу застучали в дверь.

Голос его прогремел на всю комнату:

— У меня нет выбора! Я сделал свои ставки, если ты помнишь. Если я не помогу тебе, то ты все будешь делать сама. И вероятнее всего, тебя убьют.

— Спасибо тебе, ты не пожалеешь, — проговорила она извиняющимся тоном.

— Я уже жалею.

Стук раздался снова, на этот раз более громкий и настойчивый. Кэбот развернулся и пошел вниз, ругаясь про себя. Он согласился помочь ей спасти имя Роберта, — человека, которого Кэбот не любил уже потому, что Ли до сих пор любила его. Эта мысль сделала его больным и беспомощным.