Как ему удавалось быть таким дьявольски упрямым — и в то же время таким привлекательным?

— Может быть, в университете, где преподает Уилл, кто-нибудь знает? — предположил Джексон, отводя взгляд.

— Сомневаюсь. Ваш брат не собирался никому ничего рассказывать.

— Под «никому» вы подразумеваете, очевидно, меня?

Джорджия не ответила и скрестила руки на груди. Какой он настойчивый — самый настойчивый из всех, кого она знала. «Никогда не сдавайся» — очевидно, было его девизом. Интересно, в постели он такой же властный и настойчивый? Если вспомнить их поцелуй прошлой ночью, то ответ будет однозначным.

Хотя ей-то какое дело! Теперь, когда он узнал правду, он испарится, не задерживаясь здесь ни на минуту. Продолжит преследовать молодоженов или вернется к своей роскошной жизни в Нью-Йорке. Возможно, пройдут годы, прежде чем им доведется встретиться снова, несмотря на то что они стали родственниками.

Странно, но ей не хотелось, чтобы все было так. Она никогда не встречала человека, который смог бы разозлить ее за столь короткий срок. И даже сейчас, глядя на его темноволосую, склоненную в раздумьях голову, она чувствовала, что выходит из себя.

Как старшая сестра, она всегда считала своим долгом присматривать за младшей, даже когда они обе повзрослели, поэтому понимала его чувства к Уиллу гораздо лучше, чем он думал. Он просто не хотел, чтобы брат совершил ошибку, это было очевидно. Но, разумеется, ни Джексону, ни кому-либо другому не дано предугадать будущее. Если Уилл и Фейт и ошиблись, в чем она сомневалась, то только время покажет, как сложится их дальнейшая совместная жизнь.

— Джексон! — голосок Ноя раздался сверху. — Ты идешь? Я уже почистил все клетки!

Джексон поднял голову. Она подумала, что как раз сейчас ему совсем не до ее сына, но его спокойный дружеский ответ удивил ее:

— Уже иду, Ной. — Он встал и пригладил волосы. — Пойду посмотрю зверюшек Ноя.

— Вам не обязательно идти сейчас, то есть я имею в виду, если вы не хотите, Ной поймет, — произнесла Джорджия.

— Я обещал ему, — твердо сказал Джексон, проходя мимо. — Кроме того, никогда еще не видел трехногого хомячка по имени Гарри. Мне очень любопытно.

Она с трудом сдержала улыбку.

— Хотите я позвоню вместо вас?

— Я сам сделаю это позже, спасибо.

Он вышел из комнаты. Она проводила его взглядом. Его обманули, но не унизили, подумала Джорджия, убирая посуду со стола.

Уилл был абсолютно прав насчет своего брата. Джексон обладал крутым нравом. Но он не был таким уж плохим, если узнать его получше.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Джорджия занималась делами на застекленной террасе, и, поскольку та соединялась с кухней, ей было слышно, как Джексон обзванивает мастерские по ремонту машин, адреса которых нашлись в телефонном справочнике. Он упрашивал и даже предлагал большие деньги каждому, кто брал трубку. Но все было бесполезно. Во всем Техасе не нашлось ни одного свободного тягача, чтобы доставить машину в автосервис, и ни одного мастера, чтобы починить ее на месте.

Он даже звонил в магазин и пытался купить машину с доставкой. Но и это ему не удалось. Теперь он говорил по телефону с диспетчером автобусного парка. Он что, пытался арендовать или купить автобус? Деньги-то у него точно есть — в этом Джорджия не сомневалась.

Пока Джексон висел на телефоне, Джорджия занималась починкой чудесного старинного кресла из красного дерева, которое собиралась выставить в магазине. Ной сидел в гостиной и читал толстую книгу о пингвинах — подарок от Уилла и Фейт.

Наконец она услышала тяжелые шаги Джексона, входящего на террасу.

— Ну как, удачно? — спросила она приветливо.

— В автобусном парке сказали, что надеются к вечеру наладить транспортное сообщение. Есть автобус, который останавливается в Суитуотере по пути в Даллас около семи. Ты можешь подкинуть меня до города к семи?

Джорджия обдумала его просьбу… вряд ли это возможно, но он был в таком отчаянии. Господи, он так стремился выбраться отсюда, что готов был ехать автобусом! Автобусом! Да он хоть видел когда-нибудь автобус в глаза? Сомнительно. Но отказать она не могла.

— Ну что ж, попытаемся сделать все возможное, — обнадежила она.

— Какая у вас машина? — поинтересовался он.

— Грузовик.

Его лицо просветлело.

— Великолепно.

— Не надо радоваться раньше времени, Джексон. Ему двенадцать лет, а на счетчике намотано сто двадцать тысяч миль, три лысые покрышки, и переключатель скоростей заедает.

Мотор тоже может заглохнуть в такую погоду, если, конечно, вообще заведется. Но Джорджия умолчала об этом.

— Я мог бы догадаться, — сказал он хмуро. — Вы думаете, ничего не получится?

— Но попытаться можно. — Джорджия вытерла руки тряпкой и начала собирать инструменты. — Здесь больше нечего делать, а мне уже надоело торчать дома.

Он молча посмотрел на нее и почесал затылок.

— Принимая все во внимание, вы правы, Джорджия Прайс, — спокойно сказал он.

Она улыбнулась и поймала на себе его восхищенный взгляд. Он смотрел на нее какие-то доли секунды, но этого было достаточно, чтобы температура воздуха поднялась на несколько градусов.

— Принимая все во внимание… спасибо за комплимент.

Они втроем представляли собой забавное зрелище, когда, надев на себя всю непромокаемую одежду, которую Джорджия смогла отыскать в доме, направлялись к грузовику. Хотя ветер успокоился, дождь продолжал лить как из ведра, несмотря на обещанное прояснение.

Пока они дошли до грузовика, ботинки Джорджии насквозь промокли, что не предвещало ничего хорошего. Даже если им и удастся добраться до города, автобус может не приехать. И если Джексону ее кровать показалась неудобной, то только потому, что он не спал на скамейке в местном кафе. «А кафе вообще открыто ночью?» — подумала она, искоса глянув на него. Тогда пусть ночует в полицейском участке — в одиночной камере. Уж там-то точно удобная кровать.

Видимо, Джексона уже ничто не остановит. Он стремится уехать, впрочем, это только к лучшему. Чем дальше он уедет, тем лучше будет для всех. Но почему ее так огорчает его отъезд? Во всем, видимо, виноваты дожди и перспектива провести еще одни сутки взаперти, когда дома совершенно нечего делать. Кроме как играть в карты с Ноем — и позорно проигрывать восьмилетнему ребенку.

Ной, похоже, был единственным, кого радовала поездка. Он бежал впереди, весело шлепая по лужам. Джорджия думала о том, заведется ли вообще грузовик в такую погоду, а ведь им предстояло проехать приличное расстояние до города по размытой дождем дороге.

Но Джексон был настроен решительно. Если бы он силой воли мог двигать предметы, они бы уже давно были на месте. Очевидно, его ничуть не огорчал отъезд. От этих размышлений ей вдруг стало тоскливо и одиноко.

— Залезайте, парни, — постаралась она перекричать дождь, открывая дверцу водителя. — Ной, ты сидишь в середине!

Как только они залезли в машину и плотно закрыли за собой дверцы, Джорджия, мысленно перекрестившись, вставила ключ в зажигание. Мотор слабо захрипел, но все-таки заработал.

— Пока все хорошо, — бросила она взгляд на Джексона. Похоже, теперь он был более взволнован своим отъездом, чем несколько часов назад, когда ему вообще не светило выбраться отсюда.

— Сколько, вы сказали, лет грузовику? — спросил он.

— Он пенсионного возраста. Если вы не против, я не стану сейчас заниматься подсчетами, — включая первую передачу, отозвалась Джорджия.

Машина дернулась раз-другой и каким-то чудом тронулась с места. Когда они проезжали по особенно глубоким лужам, все переднее стекло забрызгивала грязь, а когда подпрыгивали на ямах, Джексону приходилось хвататься за приборную доску, чтобы не удариться головой о потолок кабины.

— У-ух, — выдохнул он, подпрыгнув в очередной раз. — Я бы хотел добраться до города целым и невредимым, если вы не возражаете.

— Но вы хотели добраться туда любой ценой, не так ли? Если я поеду медленней, мы застрянем.