— Постой. Уж не хочешь ли ты сказать, что видел их вместе? То есть вы все трое знакомы друг с другом?

Ответ на свой вопрос он прочитал в холодно-насмешливых глазах Стормонта и в его недвусмысленном молчании.

— Ты, должно быть, совсем спятил, — продолжал ворчать Эйден. — Если Кэсси Стюарт проболтается Фрейзеру о том, что знакома с тобой, а тот, в свою очередь, проследит, куда ты приезжаешь на работу, это будет означать полную катастрофу. Ведь это здание известно всем. Все в Лондоне знают, что здесь находится штаб-квартира Фирмы.

— Ни Фрейзер, ни кто-либо другой не сможет вычислить меня и уж тем более проследить за мной. Ты же прекрасно знаешь, что Мунро никогда не подъезжает к этому зданию, а останавливается где-нибудь неподалеку. Кроме того, я всегда слежу за возможным «хвостом», и пока еще Бог миловал. А самое главное, что во время всей этой операции я использую наши внешние базы. К примеру, с завтрашнего дня я буду находиться на Тули-стрит.

— В любом случае тебе не следует встречаться с Евой, кроме как в конспиративном доме. И уж тем более с Кэсси Стюарт.

— Мне хорошо известны правила игры, Эйден. И если я не всегда следую им, то это не означает, что я их забыл.

— Почему же ты нарушаешь их?

— Потому что мне нужно хоть изредка видеть Еву. Я должен находиться в полной уверенности, что с ней все в порядке.

— Разве это не может сделать кто-нибудь другой?

— А кто еще? Помимо меня, о ней знают только два человека — ты и шеф. Шеф не будет выполнять работу простого агента, а что касается тебя, то ты же прекрасно знаешь, что она просто не станет разговаривать с тобой. Поэтому я остаюсь единственным человеком, который может периодически общаться с ней. А посвящать в это дело кого-нибудь еще я не хочу. Они просто не смогут понять ее, верно оценить ее поступки. Да и ее прошлого они не знают. Как она может довериться таким людям? Это невозможно. Ведь от нее можно ожидать Бог знает чего.

— Ты хочешь сказать, что она снова может сесть на иглу?

— Это, конечно, маловероятно, но я хочу быть уверенным в том, что такое больше не случится. Кроме того, я хочу знать каждый ее шаг, чтобы не допустить неоправданного риска с ее стороны.

— Почему ты считаешь, что она может пойти на неоправданный, как ты выразился, риск?

— Потому что у нее проявляется необузданная страсть к риску и всяким авантюрам. Она просто балдеет от ощущения риска и может натворить глупостей. Ее все время приходится держать на коротком поводке, а с большого расстояния я этого сделать, сам понимаешь, не могу.

— Вынужден задать тот же вопрос: зачем ты решил использовать ее в деле, если считаешь, что это довольно рискованно?

— Потому что мне нужен Фрейзер, а достать его может только Ева.

— Ну хорошо. Я вижу, тебя невозможно переубедить. Но зачем тебе понадобилась Кэсси? Здесь-то какие могут быть у тебя оправдания?

— Это просто еще один способ держать руку на пульсе всей операции и присматривать за Евой. Кэсси очень лояльна по отношению к Еве. Ева не вполне доверяет Кэсси, но не может же она разорваться. Как она может обойтись без нее? Но со временем, как мне кажется, Кэсси станет относиться к своей подруге по-иному. Она, естественно, еще больше сблизится с ней, но в то же время постарается отдалиться. Другими словами, она может стать для нас важным резервом.

— И ты уже сообщил об этом шефу?

— Он знает только то, что ему нужно знать. Если я нарушу неписаные правила, то тем самым возьму на себя полную ответственность за происходящее.

— За то, что подверг риску свою любимую Еву и Кэсси Стюарт?

Стормонт удивился, отчетливо уловив в голосе Эйдена признаки горечи. Он прекрасно понимал его профессиональную осторожность, но это было что-то новое, что-то очень личное, и не могло не насторожить его. На лице Эйдена появилась маска подобострастного уважения к боссу, как будто он неожиданно понял, что в своих откровениях тот зашел слишком далеко.

— Ева и Кэсси уже сейчас подвергаются серьезному риску, — продолжал Стормонт. — Моя цель — уменьшить этот риск даже ценой привнесения дополнительного, но гораздо меньшего риска. Это неизбежное отклонение от первоначального плана, Эйден. Ты же знаешь, что невозможно осуществить операцию в соответствии с какими-то абстрактными правилами. Я всегда действовал подобным образом и никогда не сожалел об этом.

— Да, я знаю, — тихо сказал Эйден и умолк. Он действительно знал, что все операции Стормонта были проведены блестяще и дали поразительные результаты. Но эта операция была совершенно непохожей на все остальные. Она создавала такую высокую степень риска, о которой его босс даже не подозревал. Это вызвало у Эйдена настолько приятное ощущение собственной значимости, что он невольно улыбнулся. «Самонадеянный кретин», — подумал он, вставая. Придет время, когда он поймет свои ошибки и осознает, что был ослеплен собственными причудами.

Стормонт молча посмотрел на выходящего из его кабинета Эйдена и подумал, что тот, наверное, никогда не станет блестящим экспертом по разведоперациям. Он слишком прозрачен и легко провоцируется побочными обстоятельствами. Конечно, легко обвинять своего помощника, но он ничего не мог с собой поделать. Стормонт снял трубку.

— Кэсси, это Стормонт.

— Эндрю? Я очень рада. — Она была слегка удивлена его звонком, но в ее голосе почти мгновенно появились уже знакомые ему игривые нотки. Стормонт понимал, что интервал между предыдущим его звонком и этим слишком невелик для простого знакомства и Кэсси не скрывает своего удивления.

— Я все еще помню о твоем обещании поужинать со мной. Может быть, сегодня?

— Я бы с удовольствием, но, к сожалению, не могу.

— А завтра? — настаивал Стормонт, удивляясь собственной наглости, которая уже граничила вопреки всем писаным и неписаным правилам с сексуальным домогательством.

— Завтра было бы замечательно.

Если бы она тоже придерживалась вполне определенных правил, то легко могла бы сослаться на занятость. Тем более в пятницу вечером. Она могла бы пробормотать что-нибудь вроде того, что у нее важная встреча, которую никак нельзя отложить. Скорее всего у нее действительно назначена встреча, но она все-таки решила пожертвовать всем ради свидания с ним.

— Какое время тебя могло бы устроить?

— В девять.

— Замечательно. Ты не будешь возражать, если я заеду за тобой?

— Не буду.

— А где ты живешь? — спросил он, прекрасно зная ее адрес.

Кэсси объяснила ему, как проехать, и положила трубку.

Ее охватило легкое волнение из-за внезапно возникшего осложнения. Роман с чужим мужчиной всегда был явлением необыкновенно волнующим. Это все равно, что игра с чужими деньгами. Ими можно распоряжаться по своему усмотрению, а оплачивать счета должен кто-то другой. Хотя Стормонт не был похож на человека, который всецело принадлежал Еве. Во всяком случае, они оба слишком рьяно отрицали наличие более глубоких чувств. Кэсси невольно вспомнила давние времена. Тогда она тоже отбила у Евы мужчину, но это не имело никаких последствий для их дружбы. Ева всегда отличалась необыкновенной самоуверенностью, и ничто, казалось, не могло потревожить ее невозмутимо спокойную душу.

ГЛАВА 21

После полудня Кэсси пребывала в состоянии волнующего беспокойства. Она пыталась закончить предварительный отчет по проекту Евы, но мысли разбегались, и она вынуждена была делать частые перерывы, чтобы поболтать с секретаршей и выпить чашечку кофе.

Из офиса она вышла в шесть вечера и направилась в сторону Найтсбриджа. Было очень тепло. Все женщины как будто сговорились и вышли на улицу в коротких разноцветных платьях, похожих на яркие цветы. Она уныло посмотрела на свой деловой костюм — юбка опускалась до самых лодыжек, — а потом машинально провела рукой по талии и бедру, испытывая странное ощущение, словно касалась чужого тела.

Не долго думая, Кэсси направилась в «Харви Николс», который с давних пор был главным источником пополнения ее гардероба. Там она сгребла в охапку несколько платьев и вошла в общую примерочную. Женщины завистливо оглядывали ее стройную фигуру, когда Кэсси сбросила костюм и стала примерять одно платье за другим. В конце концов она остановила выбор на трех платьях — два с коротким рукавом, а третье с несколькими разрезами, доходившими почти до бедер. Довольная, она вышла из магазина и поймала такси.