А потом огонь добрался до них. Жар был нестерпимым. Кэра закрыла лицо руками. Стало нечем дышать.

Рев стоял оглушительный. Кэра была уверена, что они сгорят заживо.

Она ждала боли.

Но через некоторое время, показавшееся ей вечностью, яростный шум постепенно начал стихать.

Кэра почувствовала, как Лукас пошевелился. Она открыла глаза, щурясь от едкого дыма.

Русло, где только что прошел огонь, выглядело обуглившимся пепелищем. Некоторые деревья еще горели, но это были уже отдельные пылающие островки.

Кэра посмотрела вокруг. Там, где они сидели, пламя не было настолько сильным, зато в том месте, где русло сужалось, огонь кубарем перекатился на противоположный берег и продолжал свое шествие сплошной стеной.

Лукас поднялся первым и помог Кэре встать.

— Вы в порядке? — спросил он, обхватив ладонями ее перепачканное сажей лицо и заглядывая ей в глаза.

Она прикрыла его ладони своими и кивнула.

— А как вы?

— Нормально.

— Мне просто не верится, что мы живы. И что вы нашли меня.

Внезапно Лукас притянул ее к себе и без лишних церемоний поцеловал. Это был бездумный порыв; поцелуй, грубый, страстный, заставил тело Кэры откликнуться на него, ее губы раскрылись, словно приглашая Лукаса следовать дальше. Он руками обхватил ее бедра и так крепко прижал к себе, что сомнений не оставалось: он хочет ее, хочет сильно, прямо здесь и сейчас. Казалось, что пожар, незадолго до этого настигший Кэру и Лукаса, зажег огнем и их кровь.

Они оба опустились на колени. Лукас оторвался от ее губ, чтобы покрыть поцелуями нежную шею, и Кэра изогнулась ему навстречу, запрокинув лицо.

Он, погрузив пальцы одной руки в копну ее золотисто-рыжих волос, снова приблизил свои губы к ее. Другая его рука проникла под рубашку Кэры и ласкала ей спину, опускаясь все ниже.

Кэра открыла глаза и посмотрела ему в лицо.

Рука его вдруг замерла.

— Не останавливайтесь, — прошептала она.

Но Лукас в ответ лишь глубоко вздохнул и крепко обнял ее.

— Почему? — спросила Кэра, пытаясь по выражению его лица понять, что случилось. — Я сделала что-то не так?

Лукас покачал головой:

— Нет-нет.

— Я, кажется, влюбилась в вас, — тихо сказала она.

— Не говори так, Кэра.

— Вот почему я не спала прошлой ночью. Вот почему к утру я ушла из палатки. Мне хотелось разобраться в себе…

— Не в чем разбираться.

— Ты ничего ко мне не чувствуешь?

Лукас, присев на корточки, взглянул на нее:

— Я испытываю к тебе то же, что любой мужчина испытывает к привлекательной женщине.

— Но ведь только что…

— Только что, — перебил он ее, — я хотел, чтобы ты мне принадлежала. Мы едва не погибли, и после всего пережитого самая естественная на свете вещь — броситься друг другу в объятия. Но идти дальше было бы ошибкой — по крайней мере для тебя.

— А для тебя?

Он коснулся ее щеки.

— Для меня это был бы только физический контакт, и ничего более.

Кэра с трудом сглотнула слюну. Ей почему-то никогда не приходило в голову, что мужчина, в которого она наконец-то влюбится, отвергнет ее любовь.

— Понятно.

— Надеюсь на это.

Над их головами пророкотал грозовой раскат.

— Нам надо попытаться вернуться к остальным, — сказал Лукас, отворачиваясь от нее. — Наверное, часть дороги можно пройти руслом.

Очень трудно было не чувствовать себя униженной, но Кэра крепилась изо всех сил. Да и что ей оставалось? Самое лучшее, что она могла придумать, — сделать вид, будто ничего не случилось.

Но ведь это случилось.

Пока они шли, Кэра заметила, что яркое утреннее солнце все больше затягивается грозовыми облаками. Вскоре стало так темно, что показалось, будто наступила ночь. Озаряя небо, сверкали молнии, и земля сотрясалась от грома.

Наконец упали первые, невероятно крупные капли дождя. Шлепая по воспаленной коже, они причиняли боль, а попадая на еще тлеющие деревья и траву, росшую по берегам высохшей реки, мгновенно испарялись, шипя и испуская струйки пара.

Лукас не говорил ни слова. Он просто шел и шел вперед. Как и Кэра.

Стоило ей свыкнуться с дождем, как он стал даже доставлять удовольствие. На удивление холодная вода остужала жар тела, смывая с него копоть. Вымокшие грязные пряди волос не казались ей неряшливыми. Кэре было все равно, как она сейчас выглядит. А ведь еще совсем недавно собственная внешность доставляла ей столько забот. И комфорт казался важнейшим условием существования.

Досадным следствием спасительного дождя явилось то, что русло начало быстро заполняться жидкой грязью. Лукас вскарабкался на берег и протянул Кэре руку, чтобы помочь ей выбраться. Она колебалась, принять ли его помощь.

— Я не кусаюсь, — сказал он.

— Вы это уже сделали раньше. — Она вложила свою руку в его ладонь и позволила себя вытащить.

— Дождь как следует промочил землю, так что идти равниной теперь безопасно.

— Вы говорите это с такой уверенностью, будто подобное происходит постоянно.

— Пожары здесь обычная вещь. Хотя оказываться в самом пекле приходится не часто.

— Как же получается, что они обходят Сараджи стороной?

— Для этого существует противопожарная полоса. А кроме того, рядом с домом нет деревьев. Смотрите, куда ступаете. — Он подставил ей руку и помог перешагнуть через упавший ствол акации, продолжавший тлеть, несмотря на низвергавшуюся с небес влагу.

Дождь усиливался. И уже не доставлял былых приятных ощущений.

Там, где находился только сухой растрескавшийся ил, теперь возник бурлящий поток. Он прибывал на глазах, превращаясь в стремительно несущуюся настоящую реку. Кэре такие превращения казались просто невероятными.

— Вы знаете, куда мы идем? — громко, стараясь перекрыть шум дождя, спросила она.

— Да.

— А вам не хочется со мной поделиться?

— Обратно в лагерь.

— Уверены, что идете правильно?

— Разумеется.

Они свернули в сторону от реки.

Дождь кончился так же внезапно, как и начался. Тучи рассеялись. Молнии, вспыхивавшие с раннего утра, постепенно исчезли.

Кэра, откинув мокрые волосы с лица, ужаснулась тому опустошению, какое оставил после себя пожар.

— Как скоро все снова зарастет травой? — поинтересовалась она.

— Вы сможете увидеть ее уже завтра.

— Завтра? — переспросила она потрясенно.

— Для новых деревьев, конечно, потребуются годы, но трава начинает расти прямо сейчас.

— Как это может быть?

— Огонь бежит быстро. Он опалил только верхний слой почвы, не повредив корней, спрятанных в глубине. В некоторых районах местные жители сами поджигают траву, чтобы уничтожить старую, сухую и дать вырасти молодой.

— А как же животные?

— Их приспособляемость просто изумительна. Увидев такой пожар в первый раз, я был уверен, что из-за него погибнет масса животных, но пострадали всего лишь единицы. Возможно, звери инстинктивно знают, как себя обезопасить.

— В отличие от некоторых людей, — добавила Кэра сдержанно.

Лукас усмехнулся.

— Это точно.

Их взгляды, встретившись, задержались друг на друге.

Кэра первой отвела глаза.

— Квинн приехала в лагерь или вы оставили ее в Сараджи?

— Она осталась там. Думаю, ей до конца дней хватит походной жизни в Африке.

— Она вам сама так сказала? — решила уточнить Кэра.

— Она выразилась достаточно определенно, чтобы дать мне понять, что у нее несколько другие представления о рае.

— А по-вашему, рай именно такой?

— Возможно, эти края были похожи на рай лет пятьдесят тому назад. А теперь они напоминают поле битвы.

— И все-таки вы не согласились бы жить в каком-нибудь другом месте?

— Я почувствовал, что здесь мой дом, с того самого момента, как только ступил ногой на эту землю.

— Здешняя земля для вас больше чем дом. Она — ваша возлюбленная, — сказала Кэра тихо.

Он пристально посмотрел ей в глаза.

— Это правда, Кэра.

С холма навстречу им со всех ног бежали Крейг и Аджани. Крейг, первым увидев Кэру, подскочил к ней и, схватив в охапку, закружил.