— Он был для тебя слишком стар, Энджи. Ты любила его как отца, а не как мужа. То чувство, которое ты питала к Сэму, не любовь, а что-то другое.

Она дернула руку, но он ее не отпускал.

— Ты думаешь, что сказал что-то оригинальное? Думаешь, я не понимала, насколько он меня старше? Думаешь, мы не обсуждали вопрос возраста с Сэмом? Тебе не дано понять то чувство, которое существовало между нами. Я любила Сэма Кейджа всем сердцем. — Ее глаза наполнились сердитыми слезами. — И этого ни ты, ни кто другой у меня никогда не отнимет.

Нэт нахмурил лоб, его темные глаза горели в сумерках.

— Ты просто боишься, — выдохнул он.

Она снова отдернула руку, и он ее отпустил.

— Я никогда в жизни ничего не боялась.

— Неправда. С Сэмом ты чувствовала себя спокойно, надежно. А со мной все по-другому. — Он замолчал и глубоко вздохнул. — Теперь я твой муж, Энджи. И гражданский закон и клятвы тут ни при чем. Я твоя судьба, твой любимый. И пока ты не станешь моей, ты не будешь жить полноценной жизнью.

В ее груди шевельнулся страх, и она прижалась к дверце машины. Он пододвинулся к ней. Казалось, он сверлил ее взглядом.

— Черт побери, Энджи. Открой глаза, пока не поздно.

На секунду она испугалась еще больше, а затем чувство страха сменил гнев.

— Может, хватит командовать, что мне делать и о чем мне думать? Тебе бы понравилось, если бы я выворачивала тебе руки и навязывала свое мнение просто потому, что я сильнее и у меня голос громче? Да кем ты себя возомнил?

Нэт, казалось, сейчас взорвется. Но взрыва не последовало. Он вынул ключ зажигания, распахнул дверцу, и, хлопнув ею в сердцах, направился куда-то в противоположную от дома сторону.

Глава 9

Давно наступила ночь, близился рассвет, а Нэт все не появлялся. Энджи ждала, когда он вернется или хотя бы позвонит, и прокручивала в уме все те ужасные, грубые слова, что она ему наговорила. Она вспоминала, что сказал ей Нэт. С тем, что она любила Сэма как отца, а не как мужа, она категорически с ним не соглашалась. Но в одном Нэт прав: где-то в глубине души она не вполне доверяла ему и боялась полюбить его со всей страстью, на которую способна. Но что же ей мешало?

Когда она выходила за него замуж, она честно рассказала ему обо всех своих сомнениях. Она надеялась, что он примет ее такой, какая она есть, и не будет спешить, а подождет, пока ее робкое чувство дружбы не перерастет во что-то большее.

Она уверяла себя в том, что за последние несколько недель их обоюдное чувство любви возросло. До этого злосчастного ужина в ресторане она даже думала, что скоро их отношения вступят в новую, более близкую фазу. А теперь она и сама не знала, что ей нужно.

О какой физической близости может идти речь, если она настолько не доверяет Нэту, что даже ничего не сказала ему о письмах Джеймса? Не важно, что Джеймс не имеет никаких юридических прав на ее малышку. Нэту не понравится, если он узнает о том, что она скрыла намерение Сэма и Элизабет отнять у них ребенка. Но с другой стороны, зачем Нэта посвящать в ее отношения с родственниками бывшего мужа? Он даже ни разу не спросил, хотят ли они принимать участие в ее воспитании.

Энджи застонала. Она сидела у окна и, прислонившись лбом к стеклу, смотрела, как хлещет на пустынной улице дождь. И где он только бродит? Хоть бы возвращался поскорее! Но почему же, почему их всегда разделяет какая-то стена непонимания? Она ведь по-своему любит Нэта. И он наверняка это чувствует. Но она почему-то все равно боится открыться ему, хотя иногда очень хочется откровенно поговорить о своих чувствах. Может, если бы Нэт так сильно не ревновал к Сэму, он бы помог ей разобраться в ее настроении, найти причину отчуждения между ними.

Наконец она прилегла на кушетку и забылась беспокойным сном. Утром она проснулась с опухшими глазами. Дождь все еще моросил. Повесив свое красивое платье в шкаф в комнате Нэта, она натянула новые джинсы и новый светло-желтый свитер в надежде, что одежда ее подбодрит, но ничего не помогало. Настроение оставалось скверным. Она отправилась в фотостудию, прихватив с собой Лизу — в тот день Энджи работала в утреннюю смену. Когда она вернулась домой, оказалось, что Нэт еще не пришел, и ей пришлось пропустить занятия: не с кем оставить ребенка. Странно, что Нэт обо всем забыл: на него как-то не похоже. Энджи разложила на столе учебники. Как непривычно: в первый раз она пропускает занятия.

Лиза задремала, а Энджи, выйдя на крыльцо, некоторое время вглядывалась в пелену дождя, потом зашла обратно в дом и позвонила в автосервис «Викс». Директор ответил ей, что Нэт сегодня с утра работал, а сейчас у него обеденный перерыв. Если Энджи хочет, он передаст ее мужу, что она звонила. Узнав, что Нэт все-таки вышел на работу, Энджи немного успокоилась. Но он ей так и не перезвонил. Дело шло к вечеру, и Энджи начала бояться, что он и сегодня не вернется домой. Они с Лизой поужинали. Включив свет, она села у окна с ребенком на руках. Теперь-то его рабочий день должен уже закончиться. Быстро спустились сумерки. Дождь перестал, но по небу по-прежнему плыли тяжелые, холодные тучи.

Она купала Лизу в ванночке, когда на крыльце раздались шаги. Энджи прислушалась.

— Ну наконец-то, — прошептала она, уловив скрежет ключа в замочной скважине. Лиза, должно быть, тоже услышала, потому что начала радостно агукать и плескаться водой.

— Энджи? Ты где? — раздался голос Нэта.

— Я наверху, в ванной, — отозвалась она.

Энджи стояла, согнувшись, рядом с ванночкой, руки ее, по локоть в воде, придерживали Лизу за пухленькие ножки, чтобы она не упала. Она повернулась к двери ванной комнаты на его голос. Несколько светлых прядок выбились из ее хвостика, и она мокрыми пальцами заправила их за уши. На лестнице послышались его шаги, и в сердце ее шевельнулся испуг. Потом появился и он сам в рабочей робе, со спутавшимися волосами на лбу. Прямо под ниспадавшей на лоб прядкой — черное масляное пятно.

За спиной он держал вешалку с костюмом.

При виде его у нее учащенно забилось сердце, а в горле встал комок. Он даже не улыбнулся.

— Как Лиза? — спросил он.

— Хорошо.

Он неторопливо кивнул, глядя на малютку, которая с довольным видом сосала желтую резиновую утку.

— Я так рада, что ты вернулся, — проговорила Энджи.

— Да неужели?

Их взгляды пересеклись, и сердце чуть не выскочило у нее из груди. Она заправила за ухо еще одну выбившуюся прядку. Вот бы он поцеловал ее и ушел.

— Конечно, рада.

Он прислонился к дверному косяку.

— Я бы не стал ничего такого утверждать.

Раньше она не слышала в его голосе жестких ноток, да и в глазах не замечала такого сурового выражения. Энджи нахмурилась. Похоже, он что-то задумал.

Она почувствовала, как у нее кровь стынет в жилах. Ее охватила паника.

Нужно разработать стратегию, и побыстрее.

— Ты не подашь мне полотенце? — попросила она.

Взяв из его рук полотенце, она завернула в него Лизу. Девочка заерзала и высунула из полотенца крошечную розовую ножку. У Энджи разрывалось сердце, ей очень хотелось извиниться перед Нэтом, но он так холоден сегодня, что она не решалась. Он уже повернулся к двери, чтобы уйти, и тут Энджи не выдержала.

— Почему ты не пришел посидеть с Лизой, зная, что у меня занятия?

Он приподнял одну бровь, и лицо его приняло ироническое выражение.

— Прости.

Ее даже передернуло. Все, что он может сказать в свое оправдание!

— Если в следующий раз не сможешь за ней присмотреть, то дай по крайней мере мне знать заранее, — предупредила она. — Я найму няню.

Он смерил ее взглядом и, вытянув свободную руку, принялся рассматривать свои ногти. Неожиданно его цинизм уступил место усталой покорности.

— Ну, я тогда уберу, что ли, здесь воду, если ты закончила купать ребенка, — предложил он, повесив вешалку с костюмом на заднюю ручку двери.

Энджи, держа в одной руке Лизину грязную одежду, а в другой — саму Лизу, боком, стараясь не задеть его, вышла из ванной.