— Да, похоже, не столько тебе надо учиться есть с ложечки, сколько мне надо учиться тебя кормить, — сделала она вывод. Лиза радостно загукала и начала размахивать ложкой, а потом бросила ее на пол.

— Ну и силачка ты у меня.

Энджи удалось заставить ее проглотить полдюжины ложек рисовой каши, затем она отодвинула тарелочку с кашей и начала убирать со стола. Откуда-то потянуло табаком. Энджи застонала и, взяв на руки Лизу, подошла с ней к открытому окну. Хорошо хоть, погода теплая. Господи, какой же долгий день!

После того как попрощалась с Нэтом, она отвела Лизу к педиатру. Педиатр сказал ей, что у Лизы может развиться астма и аллергия, посоветовал подыскать район со свежим воздухом. Еще он составил для Энджи список гипоаллергенных продуктов детского питания, не содержащих лактозы, и сказал, что только ими она должна кормить Лизу, которую следует уже начинать приучать к твердой пище. Он уверил Энджи, что Лиза сейчас вне опасности, но потребуется немало усилий, чтобы не допустить повторения приступа.

После доктора Энджи отправилась в бюро социальной помощи, битый час простояла там в очереди и еще час проговорила с соцработницей, которая дала ей адрес специального приюта, где она может пожить некоторое время с Лизой, пока не подыщет подходящую квартиру. Оказалось, что в данном случае она имеет право на материальную поддержку, и, чтобы получить небольшую денежную сумму, Энджи пришлось заполнить кучу анкет.

— Многие находятся в куда более худшем положении, — уведомила ее соцработница. — Вы должны быть благодарны и за такую финансовую поддержку.

Энджи понимала, что она права, но тем не менее ей трудно переступить через свою гордость. Раньше она никогда ни от кого не принимала денежной помощи, никогда не брала в долг.

— Послушайте, — продолжала соцработница, — нет ничего постыдного в том, что вы нуждаетесь в помощи. Другое дело, если бы вы имели средства. Теперь вам нужно думать только о Лизе, ведь дети превыше всего.

Поблагодарив ее, Энджи отправилась с Лизой домой. Она решила позвонить тому, с кем хотела поговорить уже целых полгода, с того самого дня, как погиб Сэм, но не решалась. Подождав, пока уснет Лиза, она неуверенно набрала до боли знакомый телефонный номер. Хоть бы никого не оказалось дома! Но вслед за длинными гудками в трубке послышался голос ее отчима Марка:

— Алло!

— Здравствуй, — поздоровалась она, — это я, Энджи.

— Здравствуй, здравствуй, Энджела, — ответил Марк. — Ну как, справляешься с ролью матери?

Она взяла щетку, лежащую на подоконнике, и начала поглаживать ее острую щетину.

— Нормально, — проговорила она.

— Я получил твое письмо, где ты выражаешь свою благодарность. Рад, что тебе понравился комбинезон, который мы послали Лизе.

— Она в нем выглядит проста прелестно.

На заднем фоне послышался чей-то резкий голос, и Энджи догадалась, что в комнату вошла новая жена Марка. Марк, прикрыв трубку рукой, что-то пытался ей втолковать. Через минуту в трубке послышался тихий щелчок: ясно, она сняла трубку с другого телефона и подслушивает.

В трубке вновь раздался голос Марка:

— Надеюсь, у тебя все в порядке? Ничего не случилось?

Энджи посмотрела на Лизу. Та мирно спала в своей кроватке.

— У меня неприятности, — призналась Энджи и вкратце рассказала ему о приступе Лизы и о том, что теперь ей надо искать другую квартиру. Было слышно, как его жена презрительно фыркнула в трубку.

— Плохо, — нахмурился Марк; голос его звучал как-то нерешительно.

Наступил момент, которого так боялась Энджи. Нужно сказать сейчас или никогда.

— Я тут подумала… — Она запнулась. — В общем, я тут подумала, нельзя ли нам с Лизой пожить пока у вас? Всего несколько месяцев.

В трубке раздался пронзительный вопль.

— Я так и знала! — услышала она крик жены Марка.

У Энджи чуть трубка из рук не выпала, а Марк тем временем успокаивал жену, которая в самых конкретных выражениях объясняла, что она не потерпит присутствия его падчерицы в своем доме.

— Знай, что здесь тебе всегда рады. — Марку наконец-то удалось отнять у жены трубку. — Приезжай, и мы найдем, где тебя пристроить. Да отцепись ты! — крикнул он своей жене.

Они долго ругались. Энджи все ждала, когда же они перестанут, а потом устала ждать и повесила трубку. Плюхнувшись на диван, она свернулась калачиком. Слезы подступали к горлу, и она собиралась разреветься, но тут проснулась Лиза. Энджи пришлось вставать и успокаивать ее.

Настало время принимать решение. Нельзя же каждый раз открывать окно над автостоянкой, когда нужен свежий воздух! Можно принять предложение, которое ей сделали в бюро социальной защиты, можно временно обосноваться у отчима: там, безусловно, свежий воздух, зато психологическая атмосфера оставляет желать лучшего. Если она переедет к ним, то они с женой совсем перессорятся. Еще можно выйти замуж за Нэта Фарадея.

Как всегда, от волнения она испытала легкое чувство тошноты. Впервые она испытала подобное ощущение в детстве, когда ждала на остановке автобуса, который отвозил ее в начальную школу. Тогда у нее тоже возникло такое чувство, что она стоит на пороге чего-то нового, неизвестного. Сейчас подойдет автобус, и она сядет в него независимо от того, готова ли она, хочет ли она ехать или нет. Но теперь у нее по крайней мере есть выбор. Пусть не ахти какой выбор, но все же. И если она примет предложение Нэта, то не от безысходности, а по зрелом размышлении.

Она включила приемник и настроилась на местную студенческую волну. Ей ни о чем сейчас не хотелось думать. Она устала принимать решения, экономить каждую копейку и бороться за благополучие, которое наступит только в будущем. Будущее… А во что превратилось ее настоящее? Она уже полгода не отдыхала. Смерть Сэма в буквальном смысле выбила у нее почву из-под нот. В ее сердце всколыхнулась обида на покойного мужа, но ей сразу же стало стыдно. Ведь Сэм не собирался умирать. Он составил завещание задолго до их свадьбы и не успел его переписать… И получилось так, что основная часть его скромного состояния отошла к детям от его первого брака.

Джеймс, брат Сэма, тоже умудрился урвать кусок поместья под тем предлогом, что должен же он следить, чтобы его уже взрослые племянники получили все, что им причитается. Пока он с ними, никто не посмеет обидеть сироток. А Энджи, в то время на седьмом месяце беременности, потрясенная случившимся, даже не стала заполнять бумаги в отделении суда по делам наследства. Она знала, что родственники Сэма не питают к ней особой симпатии, но она и предположить не могла, что они окажутся настолько бессердечны. Они просто ее игнорировали. Она посылала им иски, но они каждый раз находили лазейки в законе, чтобы не удовлетворять их, а ведь с ее милой дочуркой их связывали узы крови.

Энджи достала из шкафчика чистый детский комбинезон и пару полотенец, набрала воду в кухонную раковину, проверила, не слишком ли она горячая, и начала раздевать Лизу. Лизе нравилось купаться, и в воде она казалась Энджи еще более легонькой. Глядя, как она барахтается в раковине, Энджи не могла удержаться от смеха. Она намылила Лизе голову шампунем. Мягкие, пушистые волосики Лизы намокли и прилипли к черепу; она стала совсем не похожа на себя. Ее глаза, казалось, увеличились в два раза. Она визжала и брызгалась водой, в то время как Энджи легонько массировала ей голову.

— Что же будет лучше для нашей Лизы? — промурлыкала Энджи, вспоминая сегодняшний разговор с соцработницей. Она представила: вот уютный дом Нэта, через занавеску пробиваются лучи солнца… Потом перед ее мысленным взором встал сам Нэт Фарадей с его лукавой улыбкой и чертиками в глазах. На душе у нее почему-то стало легко-легко. Он предлагал ей дом, семью, но она испытывала к нему неоднозначные чувства.

Завернув Лизу в полотенце, Энджи уселась с ней на диван и начала ее одевать.

— Ах, Лиза, Лиза, — вздохнула она. — Подскажи мамочке, как ей поступить.

Энджи давно уже не обращала внимания на мужчин. Странно, что она так часто думает о Нэте. Она почувствовала укол совести: рассматривая Нэта как потенциального супруга, она словно бы изменяет Сэму. Энджи нахмурилась, вдевая Лизину крошечную ручку в рукав распашонки. Не забудь, напомнила она себе, что он будет вправе потребовать от тебя исполнения супружеских обязанностей. Молодая женщина внутренне содрогнулась. Не то чтобы ее пугала мысль лечь с Нэтом в постель. Он очень привлекателен и наверняка превосходный любовник. Но она не может согласиться на близость с практически незнакомым мужчиной.