И вот теперь Меллас сидел, запершись в своей каюте, держа в дрожащей руке роковой сигнал.

Записка гласила:

Старший офицер передал ее всего час назад, не зная, что в ней указано время, когда Меллас должен совершить террористический акт. Не указано только, как его совершить.

Он вытащил из тумбочки бутылку «Метаксы», сделал из горлышка два больших глотка. Коньяк обжег горло, на глазах выступили слезы. Слезы страха, стыда, жалости к самому себе.

Сорок восемь часов. Ровно через два дня «Коринфский купец» подойдет к нефтеналивным установкам Сауда-бей. На борту будет только основная команда. Судно доверху набито артиллерийскими снарядами и ракетами, предназначенными для уничтожения иракских войск в пустыне.

Темноволосому и симпатичному, несмотря на заросший щетиной подбородок, мужчине было под тридцать. В своей кожаной куртке и чистых джинсах он вовсе не выглядел белой вороной среди чумазых усталых сборщиков апельсинов, которые собрались в кафе «Неон» после очередного изнурительного рабочего дня. Он явно умел сходиться с людьми, привлекая их тем, что внимательно выслушивал все, что ему говорили.

— Вон та мне нравится, — сообщил он местному подростку, сидевшему за его столиком.

Мальчишка проследил за взглядом незнакомца и разглядел сквозь клубы табачного дыма двух девушек в дальнем конце зала. Обе черноволосые, но одна свеженькая, с округлыми юными формами, другая худее, бледнее, с изможденным лицом и черными кругами под мрачными усталыми глазами. Они ни с кем не заговаривали, просто сидели, равнодушно поглядывали по сторонам и, попивая кофе, пускали кольцами сигаретный дым.

— Старая кляча? — поддразнил юнец, который успел хлебнуть лишку, хотя вечер только начинался.

— Да нет, молодая. Старухи меня не интересуют.

— Выбрось из головы. Она крутит с американцем. Здоровущий такой детина. Только, — вдруг спохватился он, — его уже больше недели не видно.

— Разве она не гречанка?

— Она-то точно гречанка, а остальные, по-моему, ирландцы. Их компания снимает дом на берегу.

— Что им тут надо?

— То же, что всем. Собирают апельсины у моего папаши и других фермеров в округе. — Он снова перевел взгляд на незнакомца. — Ты-то зачем приехал? Работать?

Молодой человек одарил его одной из своих обаятельных и открытых улыбок.

— Нет, я по делам. Присматриваю недвижимость для покупки.

Он извинился и вышел из кафе. Разбитый тротуар снаружи был мокрым, но сырой ночной ветерок приятно бодрил. Скоро весна.

На противоположной стороне улицы стоял газетный киоск, и он попросил разрешения воспользоваться телефоном. Повернулся спиной к продавщице, набрал афинский номер и подождал, пока на двенадцатом этаже офиса капитана Легакиса из отдела по борьбе с терроризмом прозвенит звонок.

— Привет, Нико. Нашел. Она с компанией в городишке Платания. — Слушая собеседника, перевел взгляд на кафе. — Не беспокойтесь, я с нее глаз не спущу.

Вертолет приземлился на 115-й базе греческих ВВС, и Нико Легакиса, прибывшего вместе с тремя переодетыми в гражданское детективами из отдела по борьбе с терроризмом, встретил шеф местной полиции.

— Ваш сотрудник прекрасно обрисовал мне ситуацию, — сказал местный шеф, с признательностью кивая в сторону молодого сыщика в кожаной куртке и джинсах. — Вы уверены, что это люди из «Семнадцатого ноября»?

Он едва сдерживал волнение — организация только что провела в поддержку Саддама Хусейна четыре бомбовых и ракетных удара на материке, все только об этом и толковали.

Агент Легакиса предъявил своему боссу снятую скрытой камерой фотографию.

— Она?

— Никаких сомнений, — с болью в сердце ответил капитан. Даже беглый взгляд на ее изображение разбередил рану. — Чем она занимается?

— Работает в бригаде сборщиков апельсинов. Жила с американцем, но его не видно уже вторую неделю. Их компания обретается в пансионате на пляже. Еще одна пара — ирландцы, как и трое других мужчин. — Он виновато улыбнулся. — Простите, капитан, мне кажется, это не похоже на «Семнадцатое ноября».

Легакис вынужден был согласиться. Может быть, она просто хотела скрыться, чтоб не попасть под суд за убийство полицейского в Афинах. Может быть, этот ирландец просто случайный любовник…

— Слушайте, — сказал он, — не делайте из меня идиота. Я уверен, что эта женщина замешана в убийстве нашего офицера, и нечего тут деликатничать. Возьмем всех, потом разберемся. Только потише, я не хочу объясняться в штаб-квартире по поводу трупов ни в чем не повинных иностранцев.

— Чем я могу помочь? — спросил шеф местной полиции.

— Пусть ваши люди блокируют выезд из города в оба конца по прибрежному шоссе. Возьмите с собой двух моих сотрудников — они прорвутся в дом через входную дверь. Я в тот же момент посажу вертолет на пляже, и мы замкнем кольцо. Но, ради Бога, если дело дойдет до стрельбы, предоставьте это моим ребятам.

Через час после описанных событий Кон Мойлан вернулся из Ханьи с тайной встречи с Михалисом, который поддерживал связь с Георгосом и Эстикбарой.

День начинался удачно. Все выходило как нельзя лучше. По расписанию нынешним вечером «Коринфский купец» должен быть в доке, а О’Хейр и Салливен успешно провели испытательные стрельбы из гранатомета.

Однако принесенная Михалисом новость поразила его, словно гром среди ясного неба, и он вошел в дом в мрачнейшем настроении. Двое ирландцев ждали, пока женщины приготовят ужин, в комнате пахло рыбой и оливковым маслом, и это еще больше разозлило Мойлана.

— Вы ничего вокруг не заметили? — спросил он.

О’Хейр и Салливен переглянулись и покачали головой.

— Нет, Кон, а что?

Он выглянул из-за шторы.

— Полиция в городишке засуетилась. По дороге из Ханьи я встретил несколько полицейских машин.

— Перекрыли дорогу?

Мойлан покачал головой.

— Нет, пока нет. Но их кругом полным-полно.

— Никто не знает, где мы, — сказал Салливен. — И знать не может.

— Надо тебе усвоить, что все может быть, — едко ответил он. — Особенно после того, что я услышал от Михалиса.

София перестала громыхать посудой.

— Что?

Ирландец сморщился.

— А то, что наши друзья Макс Эвери и Джерри Фокс не попали к иракцам в Аммане. Кто-то вмешался — ЦРУ, британская разведка или даже Моссад, черт их разберет.

— Но ведь это должно было произойти — сколько — дней десять назад? И они только что соизволили сообщить? — растерянно пробормотал О’Хейр.

— Это не так просто, Тип. У Ирака почти нет связи с окружающим миром. Их группа не вернулась из Аммана. Стали ждать — нету. Послали агента разведать — пусто. Ходят слухи, что иорданская полиция вывезла кучу трупов, а об их людях больше никто ничего не слышал.

— Что с Максом? — спросила ошеломленная Мегги.

Он оглянулся на нее.

— По-прежнему носит свечку за твоими английскими шпионами, мышка-норушка, указывает дорожку. Ничего я не знаю и знать не хочу, только надеюсь, что Джерри Фокс, если он убит, не успел исповедаться им перед смертью.

— Фокс знал об операции? — спросил Салливен.

— Нет, конечно, — отрезал Мойлан. — Он просто получал и передавал мои распоряжения. Но мог случайно сказать что-то такое, за что уцепилась разведка. Сложили вместе два и два.

— У тебя начинается паранойя… — начал было О’Хейр.

— Моя паранойя не раз и не два спасала тебе жизнь, — парировал Мойлан. — Не забывай.

София подошла к окну.

— Там за бамбуком на дорожке машина. Не уверена, но похоже, полиция. — Все застыли. — Двое прохаживаются. В штатском.

— Узнай, что им нужно, — обратился к ней Мойлан. — Может, им до нас дела нет, какие-нибудь нелегальные рабочие… Запудри им мозги.

— Как?