Я спросила, могу ли воспользоваться ванной комнатой, и, когда Морган дала необходимые наставления, попросила показать комнату Гевина.

— Комната наверху. Поднимитесь по лестнице и направо, — ответила она, не глядя вверх.

Я вдыхала запах свежей краски, который меня несколько разочаровал. Казалось, он поглотил все запахи Гевина. Стены оказались темно-зелеными, а деревянные поверхности и потолок сияли кристально-белой краской. Я не могла представить себе, что Гевин жил в этой комнате.

Диван-кровать была сложена, но я все равно легла на него, зарыв голову в подушки и надеясь почуять его запах. Должно быть, он жил здесь очень беззаботно. Я не смогла обнаружить его запах в подушках, или в белых муслиновых занавесках, или на сосновых досках пола. Даже заглянула под кровать в надежде найти случайно оброненный носок, но не обнаружила ничего.

Когда я спустилась по лестнице вниз, Морган и Шейла приготовились уходить.

Шейла села на заднее сиденье машины, я — впереди, рядом с Морган. Мы не разговаривали. Я смотрела в окно на мелькавшие за ним картины природы, тихой и спокойной в эту мягкую зимнюю погоду.

— У Гевина был с собой пакет? — спросила Шейла.

Я совсем забыла про пакет.

— Что за пакет?

— Пакет из коричневой бумаги, адресованный господину Б. Найту. — Шейла рассказала Морган, как он исчез из лавки одновременно с Гевином. — Мы гадали, не взял ли его Гевин, чтобы вручить Найту лично.

Морган пожала плечами:

— Я ничего не видела, напоминающего пакет, но он, возможно, хранил его в сумке.

— Если так, то он, вероятно, понес его к Г. Н.

— Он ушел два дня назад. Если отправился туда, то уже прибыл на место.

Глава 29

Я ожидала увидеть величественное здание с хорошо освещенной подъездной аллей и ступенями, ведущими к двери, обитой дубовыми панелями и снабженной массивным сигнальным молотком из меди. Могли быть также балюстрады, сад с подстриженными деревьями, даже павлины. Но ничего подобного не было. Дом был старый и просторный, с асимметричной современной пристройкой. Старая часть дома заросла диким виноградом, требующим стрижки. Подъездная аллея была несколько длинновата, но без сторожки у ворот. Просто дорога через поле в кромешной тьме, чуть в выбоинах. Имелась парковка на три или четыре машины, на которой стояли БМВ спортивной модели и побитый «лендровер». Морган припарковалась рядом с БМВ.

— Так, машина Г. Н. здесь, — сказала она.

Господин и госпожа Найт удивились, увидев нас, поскольку Морган предварительно не позвонила, чтобы предупредить о нашем прибытии. Они находились на кухне, слушая радио. Он сидел во вращающемся кресле, грея ноги у камина и закрыв глаза в полудреме. Она стояла у стола, погрузив в миску руки, которые до запястья покрывала мука.

Морган не постучала, просто вошла в дом. Шейла и я остановились в дверях, не уверенные в том, что мы желанные гости.

— Морган, дорогая, мы не ждали тебя. Надеюсь, ничего плохого не случилось в твоем баре. — Госпожа Найт держала перед собой руки в муке и помахивала ими Морган в знак оправдания невозможности заключить ее в объятия. Морган не обратила на это внимания.

— Нет. С баром все в порядке. Просто мне нужно увидеть Г. Н. У меня есть несколько вопросов к нему. Он у себя в комнате?

Супруги переглянулись, и госпожа Найт слегка прокашлялась. Господин Найт неуклюже заерзал в своем кресле.

— Дорогая, он не там. Видишь ли, его ноге в последнее время стало лучше, и ему нужно иногда тренировать ее…

— О чем вы говорите?

— Он ушел прогулять собак, — резко ответил господин Найт.

Морган тяжело опустилась в кресло. Казалось, она считает до десяти. Госпожа Найт дала знак, чтобы мы с Шейлой вошли.

— Ладно, — сказала Морган, — мы подождем его. Он надолго?

— Он ушел минут двадцать назад. Думаю, прогулка займет час. Он собирался зайти в деревне к Грину и поговорить с ним о починке изгороди на дальнем пастбище. Могу я предложить тебе и твоим подругам чай?

Госпожа Найт отставила миску в сторону, чтобы помыть руки в глубокой кухонной раковине. Морган представила нас:

— Кэт и Шейла ищут Гевина Редмэна. — Я заметила, что старые супруги слегка вздрогнули, когда услышали это имя. — Нас интересует, не приходил ли он сюда.

Господин Найт замотал головой:

— Здесь никого не было с тех пор, как ты приходила два вечера назад. Только мы втроем и собаки.

— Мне кажется, он оставался у тебя, дорогая?

— Он уехал, пока я была здесь. Оставил записку. Я полагала, он поехал встретиться с Г. Н.

— Нет, как сказал отец, здесь никого не было. Зачем ему приходить сюда?

Определенно, если бы Гевин пришел сюда, то встретил бы прохладный прием. Интересно, чем он больше провинился перед ними — эпизодом в Ираке или пребыванием в доме подруги сына.

Обстановку нельзя было назвать непринужденной. Поскольку чай был готов, госпожа Найт вернулась к замешиванию теста и попыталась наладить разговор замечаниями о потеплении и его влиянии на садовые насаждения.

Господин Найт не делал таких попыток. Когда мы пришли, он уменьшил громкость радио, но теперь увеличил ее вновь, снова сел в кресло, закрыл глаза и поставил свою ногу в шлепанце в опасной близости от жарких углей камина.

Я оглядела кухню. Ее не украшали на Рождество, но в помещении было много открыток. Они стояли на каминной полке, висели на нитках над камином. Не было никаких признаков того, что Найты собирались праздновать Новый год.

Морган не была расположена к разговору и предоставила возможность мне и Шейле отвечать на реплики матери Бертрана. Я отвечала несколько односложно, но Шейла и госпожа Найт сумели создать впечатление, будто участвуют в дружеской беседе. Они сосредоточились на обсуждении лучшего времени для подрезки роз, когда дверь открылась и вошел Г. Н. с двумя лабрадорами на поводке.

Я уставилась на него. Он раскраснелся после прогулки и немного похудел с тех пор, как я видела его в Лондоне. Он был одет в джинсы и плащ. Но это был, несомненно, Хью Челленджер. Несомненно, это был тот человек, который вовлек нас в эту погоню за призраками и который вел Гевина неизвестно куда. После того как он появился в дверях, как я увидела удивленный взгляд на его лице, меня вдруг охватил гнев. До этого я держалась спокойно, стараясь вести себя уравновешенно. Но сейчас я впитывала гнев, как промокательная бумага чернила, красные чернила. Он поднимался от моих внутренностей к голове, затемняя зрение и распространяясь по всем членам.

Г. Н. смотрел на меня. Я не колебалась. Стукнула чашкой о стол, прошла через кухню и залепила ему пощечину по лицу как можно сильней.

Удар заставил его шею дернуться, голову — повернуться, но сам он не дрогнул.

— Вы негодяй! Кто позволил вам играть человеческими жизнями?

Я подняла руку и била его снова и снова. Он все еще не реагировал. Тогда я, потеряв над собой контроль, стала, как фурия, бить его в грудь и пинать в голени.

Сквозь рыдания я кричала:

— Негодяй! Подлец! Мерзкий негодяй!

Он стоял неподвижно, как скала. Рыдания стали преобладать, а ярость затихать. Затем я почувствовала, как кто-то за спиной берет мои руки и слегка прижимает их к бокам.

Голос горячим шепотом проникает сквозь мои волосы.

— Хватит, Кэт, хватит. — И я упираюсь спиной в Морган.

— Морган, дорогая. Какая катастрофа заставила тебя пренебрегать весь вечер выгодами пребывания в «Водво» ради этого визита?

Даже я могла услышать, как дрожит его голос, произносивший эту саркастическую фразу.

Г. Н. захлопнул дверь позади себя и шагнул в кухню. Я почувствовала, как в мою руку ткнулся влажный нос одной из собак. Г. Н. смотрел на Морган. Она все еще удерживала мои руки, а я шмыгала носом.

— Наступает Новый год, ты знаешь, это вечер самой напряженной работы.

— Ну почему же ты здесь?

— Нам нужно поговорить.