Ноэль проглотил остатки своего пива, не в силах скрыть возбуждение. Он провел тут меньше получаса, а уже успел увидеть ключевой социальный ритуал этого сообщества — завязывание сексуального знакомства — от первого до последнего момента. Напасть на золотую жилу в первый же вечер! Если бы он только смог расслышать, о чем они говорили! Лумис был прав. Он чувствовал себя так, словно десантировался в Новой Гвинее и стал свидетелем церемонии, проходящей раз в столетие и никогда прежде не виденной белым человеком.
— Я думал, ты завтра работаешь? — За стойкой возник Вега.
— Работаю.
— У тебя должно найтись занятие получше, чем торчать здесь.
— Смеешься? Это невероятно. Знаешь, что я только что видел?
— Нет, и мне плевать. Убирайся. Придешь завтра. Вон!
Вега отвернулся, чтобы протереть стойку.
Ноэль поборол желание дать ему в морду. Вместо этого он достал бумажник, бросил доллар на стойку и громко сказал:
— Ещё пива. И оставь сдачу.
Бадди посмотрел на него угрожающе, но пива дал. Когда он наклонился, чтобы достать бутылку, Ноэль подошел к музыкальному автомату. Кнопка «плей» была заклеена скотчем. Он выбрал наугад с полдюжины композиций.
У первой песни оказалось долгое инструментальное вступление, размеченное звуками трубы, а потом густой черный тенор запел: «Я свободный мужчина. Да. Я свободен. Свободный мужчина, детка. Да. Свободный».
Открытое пиво дожидалось Ноэля на стойке бара. Вега и доллар исчезли.
6
Ноэль не стал задерживаться, чтобы допить пиво. За какие-то несколько минут «Хватка» заполнилась людьми так, словно у дверей бара разгрузился битком набитый автобус. Ноэль посмотрел на часы. Они с Бадди пришли в восемь пятнадцать. Сейчас было ровно девять.
Вегу он на место поставил. Если решит остаться и дальше, Бадди может расценить это как вызов, а Ноэль сомневался, что сумеет этот вызов подкрепить. Кроме того, посреди внезапно нахлынувшей толпы он чувствовал себя слишком беззащитным; он был как на ладони для тех, кто захотел бы установить с ним контакт: возможных врагов мистера Икс, его друзей или шпионов. Да и чтобы понять, что посетители «Хватки» не склонны вести себя в духе завсегдатаев салуна — потягивать выпивку в одиночестве или вести пьяные беседы, — не потребовалось много времени. Напротив, движение было повсюду, люди разговаривали, переходили с места на место; несомненно, и без сексуальной охоты не обходилось. Его окружали мощные, хоть и не всегда легко определимые, потоки.
Ночной воздух снаружи оказался на удивление теплым, и Ноэль решил прогуляться до подземки. Стоило ему свернуть с Вест-стрит на Кристофер, [13]как немедленно появилось ощущение, что он очутился на главной улице города в самый разгар рабочего дня. Казалось, на улицу вышли сотни людей; по одиночке, парами или группами по трое и больше человек они неторопливо двигались в разные стороны по обеим сторонам улицы, прислонялись к припаркованным машинам, общались, целыми компаниями останавливались на углах, разглядывали прохожих и заговаривали с ними. Проезжая часть была запружена, автомобили медленно ползли вдоль тротуаров, притормаживали, водители высовывались из окон, чтобы поговорить с пешеходами.
Улица сияла, залитая светом неоновых вывесок баров, пиццерий и отельчиков. А вместе со светом по ней растекалась вездесущая ритмичная музыка. Она просачивалась наружу из ночных заведений, выплескивалась из открытых окон квартир и стереосистем автомобилей; она лилась из колонок приемника на ступеньках католической церкви, где устроилась дюжина парней, из кассетников, мимо владельцев которых он проходил.
Ноэль миновал несколько кварталов, отделяющих его от Гудзона; он чувствовал себя странно и растерянно. Повсюду были мужчины, и почти ни одной женщины. Марихуану здесь курили в открытую, как обычные сигареты, передавая косяки из рук в руки и не стесняясь даже полицейских. Одиноко привалившиеся к стене мужчины, стоило ему приблизиться, заводили одну и ту же монотонную литанию: «Травка, кокс, ЛСД, „спид“». [14]Мужчины в поисках секса, — на ходу, сидя и стоя на месте. Дважды какие-то типы шли за Ноэлем на протяжении целого квартала, если не больше, держась на самом краю периферийного зрения и стараясь привлечь к себе его внимание или бормоча под нос непристойности, а потом внезапно сворачивали в переулок или останавливались, разворачивались и уходили в обратную сторону. Коренастый парень, похожий на испанца, на вид помладше Ноэля, засвистел, когда он проходил мимо, и закудахтал по-петушиному ему вслед. Ещё двое, в тесных джинсах, джинсовых куртках и обтягивающих футболках, едва расступились, чтобы дать Ноэлю пройти. «Ты видел эту штучку!» — услышал он, прежде чем оставил их позади. Все мужчины казались похожими друг на друга: всем было от двадцати до сорока лет, на всех — одинаковые футболки, рабочие или фланелевые рубашки в шотландскую клетку и короткие куртки. Некоторые были полностью затянуты в кожу, с цепями, свисающими с плеч или обмотанными вокруг фуражек с козырьком; другие даже держали в руках мотоциклетные шлемы, хотя Ноэль не заметил поблизости ни одного мотоцикла.
Ночной город. Незнакомый, экзотический мир, расположенный меньше чем в десяти минутах ходьбы от здания факультета, где он преподает. Ноэль чувствовал себя ученым-зоологом, впервые увидевшим прерию, где беззаботно разгуливают животные, которых ему предстоит изучать. Погруженный в свои наблюдения, он напрочь забыл о собственной неловкости и был крайне удивлен, когда о ней напомнили всего мгновение спустя.
Он пересек Хадсон-стрит и миновал ещё пару кварталов. В этом месте люди столпились особенно плотно, занимая весь тротуар перед ярко освещённым баром и прислоняясь к машинам. Ноэль как раз пробирался через этот тесный строй, когда вдруг повернул голову и заглянул в окно набитого людьми зала. Его взгляд наткнулся на лицо, которое показалось очень знакомым. Он остановился, отходя в сторону, стараясь найти более удобное место для обзора того, что творится внутри. Он снова увидел то же лицо; парень взглянул в окно прямо на него и практически нырнул обратно в толпу подскакивающих голов. Неужели это?.. Точно! Но как его зовут? Какой-то Пол — талантливый студент с одного из его курсов, кажется, по социальной девиации и криминальному поведению. Но куда он так быстро делся?
— Ты проходишь? — услышал Ноэль голос прямо за своей спиной и почти в ту же секунду почувствовал, как чьи-то руки легонько сжали его ягодицы. — Или ты рассчитываешь получить что-нибудь горяченькое прямо тут, на тротуаре?
Ноэль шарахнулся от этих рук, спотыкаясь о чьи-то туфли.
— Не возбуждайся ты так. Кое-кто бы не отказался, — сказал мужчина.
Онемев, Ноэль восстановил равновесие и посторонился, пропуская высокого коротко стриженного блондина, распутно ему подмигнувшего. Лицо его выглядело старше, чем можно было предположить по голосу или одежде. Потом Ноэль снова увидел Пола, на этот раз он выходил из бара. Это точно был он!
— Пол! — позвал Ноэль, перекрикивая окружающую многоголосицу. — Пол!
Парень обернулся, увидел Ноэля, закусил верхнюю губу, а потом его лицо снова пропало из виду. Секунду спустя Ноэль заметил, как он торопливо пробирается между сгрудившихся посреди улицы машин, оглядываясь в поисках преследования, и ныряет в какую-то дверь.
Ноэль растерялся. Это же был Пол, так? Так. Мальчишка был от него всего в полуметре, когда обернулся. Ноэль был уверен, что это тот самый студент. Почему же он сбежал?
Ноэль продолжил проталкиваться сквозь толпу. К тому времени, когда он выбрался из самой густой толчеи и смог остановиться, не опасаясь, что его сейчас кто-нибудь схватит, погладит или толкнет, ему в голову пришла новая мысль, и его словно окатили с головы до ног ледяной водой. Пол его видел! Видел его и сбежал. Почему тоже было понятно. Парень голубой и не хочет, чтобы Ноэль об этом знал. Ему стыдно.