С минуту ничего не происходило. Вернее, мы с Францем ничего не замечали. Подумаешь, ветер поднял мусор с земли и закружил его. Но дальше мы поняли - это не ветер. Он здесь совершенно ни при чем…
Завороженные, мы наблюдали за класической дуэлью леров: набирающие мощь торнадо, порожденные разворачивающимися векторами рэ. Выигрывает тот, кто отдаст больше сил, кто лучше и дольше будет контролировать ограниченные заданным радиусом потоки. И вдруг поняли: в плетении не хватает существенных деталей, а именно оба забыли об ограничениях. Смешно… Они здесь все разнесут. История нашего университета изобилует разрушенными корпусами…
Их соперничество из предметного превратилось в дело принципа. Они не отступят. И не уступят. И даже дойдя до точки невозврата, когда начнет распадаться рэ-структура тела они оба будут лишь увеличивать количество частиц. А потом все окончательно выйдет из-пол контроля: Тирайя впервые познает прикосновение урагана.
Целостная картина сложилась за несколько секунд. Я осознала себя бегущей вслед за Францем. Парень мчался в неизвестном направлении и тащил меня за руку. Он спасал наши жизни, но отчего-то благодарность внутри меня дремала и причмокивала во сне губами.
- Отпусти! - я вырвала руку, сделав шаг в обратном направлении.
- С ума сошла? Надо добраться до ректора и преподавателей. Мы ничего не сделаем. Ничего!!! - закричал Франц. от волнения его трясло. Недавно похожая дрожь сотрясала и меня. Бояться каждому выпадает в свое время.
Я презрительно искривила губы, назвала его трусом и бросилась обратно к стадиону. Мы не успеем добраться до ректора, а перебудить среди ночи людей, которые живут рядом… Не эффективно. Они не поверят двум перекаленным подросткам, рассказывающим небылицы. Выяснения отношений между лерами никто не помнит. Власти на что угодно валили разрушения, но не открывали правды. Нас обязаны воспринимать, как благо, а не как возможную угрозу жизни.
Я вернулась к укрытию, но не торопилась вылезать из него и заявлять о своем присутствии. То, что я задумала не укладывается в рамки логики и моего характера. Самопожертвование… Красивое определение для глупой смерти. Ведь оно означает ограниченность ума того, кто выбрал ее, не увидев иной путь. Я вижу его. Он настолько узкий, что по нему может пройти один и Франц уже занял место. У меня нет выбора. Всегда найдется человек, готовый встать на второй конец доски для равновесия или его туда поставят. А раз поставили, стой…
Облизнув сухие в трещинках губы, я вышла к мужчинам. Ураганный ветер валил с ног, но я, закрыв лицо руками шла. У меня есть силы поспорить с разбуженной природой. Ближе, еще немного. Я споткнулась от сильного порыва, упала и проехалась по земле. Сорванный дерн кружился в высоте. Достаточно. Дальше не пробиться.
Ну, и как же? Четвертый вид рэ-преобразования заученными формулами не вызывается. Давай! А, Зверь! Да что же это! Воронки не стоят на месте. Довольно скоро меня сомнет и перемолет между ними. Не получается! Разинув рот, я смотрела на трущиеся друг о друга вихри и не могла пошевелиться. Вывернутое наизнанку удовольствие наблюдать за опасной стихией. Гипнотизирует… И умирать не так страшно, как говорят…
Я не ощутила, не увидела и не услышала. Взмыла в воздух, перевернулась и грузно рухнула, ударившись головой о землю. Не давая мне опомниться, та же сила вгрызлась в мою руку и потащила прочь от опасной зоны. В глаза и рот набилась грязь. Тело болело в местах свежих ссадин и ушибов. Где-то в парке получилось рассмотреть своего спасителя. Осторожно, затаив дыхание я изучала огромного зверя, имеющего общие черты с волком, но назвать его таковым я бы не осмелилась. Слишком много ума светилось в янтарных глазах…
Глава 14
Через пять дней я полностью поправилась. К этому моменту у меня на руках были билеты на воскресный дирижабль до Кронсверцума, а оттуда на дилижансе с двумя пересадками мне предстояло добраться до деревушки Лансдо. Алиен Борлей, так звали университетского сторожа, дал мне запечатанное письмо для некоего Ваджи Сторена, который должен приютить меня на неопределенное время.
Все дни неизменно вежливый и обходительный Алиен ухаживал за мной, помогая выздороветь, но не ответил ни на один из вопросов. Зато распоряжений дал целую кучу: у родителей появляться запрещено, у знакомых тоже, Людвига и Станислава надлежало забыть, словно страшный сон поутру. Для всего мира я перестала существовать. Герцогиня Беольская умерла. Об ясно сказал некролог в ежедневной газете, которую предъявил мне Борлей.
Новое свидетельство о рождении и медная подвеска-удостоверение с уникальной рэ-печатью личности, другой цвет волос. Незамысловатая одежда, преимущественно мужского кроя, чтобы в дороге не причиняла неудобств. Единственный роскошный дорожный комплект верхней одежлы из теплой шерсти и шубка из норки предназначались для полета на дирижабле. Оборванка не может позволить себе воздушное путешествие. Бедно одетая девушка в первом классе вызовет не нужные подозрения. Лишние для меня и моих невольных помощников. Или тюремщиков.
Почему я безропотно подчиняюсь незнакомому человеку? Я легко нашла ответ на этот вопрос. Он чрезвычайно прост - желание жить. Стоило мне проснуться следующим после дуэли утром, как я ощутила всю шаткость положения, в которое угодила по собственной глупости. Людвиг никогда не простит мне нападения и не простит что-то еще о чем я даже не подозреваю, но он глубоко убежден в обратном. Ломая мои ребра, он ясно дал понять, что следующая встреча с ним будет для меня последней в жизни.
Но не жестокость Клеймора сыграла роковую роль. Не она привела меня к покорности и бегству в неизвестность. Меня доконала реальность: мы, проклятие, не одиноки в мире! Мифы про оборотней не просто обрели обрели под собой почву… Зверь! Твари продолжали жить здесь и сейчас, разделяя Синай с людьми. Да и всю планету, наверное…
Мы настолько привыкли считать себя уникальными, уверились в могуществе и непобедимости, считали себя лучшими хищниками, что перестали замечать очевидное. Без вести пропадающие жители Тирайи, найденные разорванные трупы, шепотки о тенях и шумном дыхании за спиной во время полночных прогулок, страшилки, рассказываемые на пикниках под покровом ночи. Глупая мысль… Но мне показалось, будто нам настойчиво скармливали байки, чтобы мы поверили в одиночество.
Нееет! Слово часто вырывалось изо рта с тихим безумным смехом. Я не желаю играть в эти игры. Спрятаться, закопаться, зарыться и, может быть, немного после, когда удастся успокоиться, задать вопросы и получить ответы. Если захочу.
Вчера я отсекла малую часть неведения. Она острым осколком памяти сидела в мозгу и не давала провалиться в иллюзию покоя. Утешить себя. Моя болезнь, зеркала и желтоглазое отражение в них, значит ли это подписанный для меня приговор? Суждено ли мне стать тварью и пополнить ряды рыщущих по ночам теней? Упиваться кровью и смертью…
- Тебе решать, - усмехнулся сторож в ответ. Остальное, он сказал, объяснит таинственный Ваджа по прибытии в Лансдо.
Ничем не занятая днем я отгоняла мысли о родителях, лежа в кровати и натянув одеяло до подбородка. Можно подумать, ткань изолирует мой внутренний мир в шерстяном коконе, и я перестану трястись об одной мысли о необходимости ходить на улицу в темное время дня. Мать, отец… Они были частью моего мира. Не слишком значительной, чтобы заливаться слезами, но достаточно большой для ощущения вины перед ними. Они похоронят живую дочь. Кинут ком земли и белую розу на закрытый гроб. И наверное, поймут, что у них был кто-то, кого они прежде предпочитали не замечать. Наверное… Хочется в это верит. Но я не смогу ощутить их любовь. Ведь они будут любить воспоминания. О мертвеце.
В пятницу Алиен тайком вывел меня из университетского парка. Вдвоем мы сели в экипаж, заранее дожидающийся нас на боковой улице, отходящей от просторной площади, на которой располагался вход в учебное заведение. Борлей не проронил ни единого слова, и он ничего не говорил утром, но я поняла: с меня не спустят глаз до посадки на дирижабль. Неизвестные "они" готовы пресечь побег в Тирайе, а в Кронсверцуме меня встретят другие надзиратели. Я не планировала сбегать. Однако, недоверие не тронуло меня, больше позабавило и придало уверенности. В пути за мной присмотрят и помогут в случае непредвиденных обстоятельств.