— Док, ты давно сюда не приходил! Рад снова тебя видеть! — с этими словами он проводил гостей в отдельную кабинку и протянул им меню. — Выбирайте все, что хотите, обещаю лично выполнить в лучшем виде! — Карм подмигнул. — Разрешите, я принесу вам по бокалу вина?

— Карм, ты не против, если это будет минеральная вода? — спросил Бо. Он помнил о том, как Кэсси относится к вину.

— Нет, нет, конечно, нет! Все, что вам будет угодно! — Хозяин торопливо удалился.

Бо обернулся к Кэсси.

— Еще один друг? — с улыбкой спросила она.

— В Куперс-Коуве все друзья. Выбрала что-нибудь?

— Честно говоря, даже не знаю… Все выглядит замечательно.

— Если ты настроилась на итальянскую кухню, попробуй лазанью со шпинатом. Джина готовит ее с фирменным соусом Карма. Хотя, может, мне не стоит тебе ее рекомендовать…

— Почему?

— Потому что твоя лазанья со шпинатом была потрясающей, и я не знаю, сможет ли лазанья Джины выдержать сравнение с ней.

— Ну, тот факт, что я готовлю лазанью, не помешает мне насладиться ею в исполнении итальянского повара. А что ты будешь?

— Бифштекс. — Бо устало провел ладонью по глазам. — Думаю, мне сейчас необходим протеин.

— Тогда я закажу то же самое… — Кэсси испытующе взглянула на Бо. — А ты не слишком перенапрягаешься? — тихо спросила она, когда Карм поставил перед ними бутылки с водой и быстро принял заказы. — Ты помогаешь Софи с научным проектом, у тебя врачебная практика… А теперь ты еще собираешься заниматься восстановлением здания, чтобы организовать там клуб для детей.

— Но я получаю от этого удовольствие, — мужчина улыбнулся. — И вижу результаты своего труда. Софи подружилась с одноклассниками… И потом, до научной выставки осталось всего несколько недель. Когда она закончится, у меня будет немного больше свободного времени.

— Бо, — осторожно сказала Кэсси. — Я просто не знаю, как благодарить тебя за то, что ты уделил Софи столько времени, внимания и терпения.

— Она очень хорошая девочка, Кэсси.

— Я знаю, но ни один мужчина не дарил ей столько заботы и тепла.

— А как насчет ее отца? — тихо спросил Бо. — Кэсси? Ты расскажешь мне об отце Софи?

— Ее… отце?

— Ты не против?

— Обычно я не говорю о нем, — призналась Кэсси. — Но если ты действительно хочешь знать…

— Да, Кэсс, действительно.

— Ты знаешь, что в средней школе Куперс-Коува летом перед выпуском ученики должны заниматься общественной работой? Я вызвалась работать в молодежном лагере для детей с физическими недостатками — том, что на другом берегу озера. Я всегда любила детей и думала, мне это будет интересно. Отец Софи, его зовут Стивен Колдуэлл…

— Подожди минуту. Колдуэлл… Почему мне знакомо это имя?

У Кэсси вырвался невеселый смешок.

— Потому что его отец — очень известный человек, бывший сенатор от штата Висконсин. Колдуэллы — одна из самых богатых семей штата. Тем летом Стивен жил в большом уединенном коттедже на берегу озера Куперс-Коув, неподалеку от лагеря, в котором я работала. По-моему, его семья до сих пор владеет этим коттеджем.

— А! — Бо кивнул. — Я знаю, кто он… Вернее, знаю кое-что о его семье.

— Да? Ну, а не знала. Я думала, Стивен вызвался работать в лагере, потому что любил детей. Оказалось, в лагерь его послал отец, чтобы уберечь от грозящих ему неприятностей…

— Каких неприятностей, Кэсси?

— Понятия не имею. Но, какими бы они ни были, отец его выручил. Видимо, он часто так поступал: Стивен попадал в беду, отец откупался от проблемы… Во всяком случае, к тому времени, когда я встретила Стивена, он уже умел лгать, как никто другой, лгать без зазрения совести, не меняя выражение лица. Конечно, тогда я была юной и неопытной и не смогла распознать ложь.

— Ты думала, он тебя любит? — мягко спросил Бо

Кэсси кивнула. Только бы не заплакать…

— Да. Я действительно думала, что он меня любит и что мы будем счастливы вместе… Он умел убеждать, — с грустной улыбкой признала она. — Он казался мне обаятельным, великолепным и… опытным. Настоящим Ромео. Я влюбилась по уши. Он обещал, что после выпуска мы поженимся и будем жить долго и счастливо…

— Но ты забеременела? — догадался Бо.

Кэсси кивнула.

— В точку. — Она боялась увидеть в глазах Бо осуждение, а увидела сочувствие и жалость. — Наше «счастье» длилось лишь до тех пор, пока я не сказала Стивену о своей беременности.

— И что же произошло дальше, Кэсс? — тихо спросил Бо.

— Он рассказал обо всем родителям. Меня пригласили в особняк Колдуэллов, чтобы обсудить мою ситуацию.

— Твою ситуацию? — с жаром повторил Бо. — Ты попала в эту «ситуацию» не самостоятельно.

— Верно, но Колдуэллам было наплевать. Они лишь хотели защитить Стивена и честь семьи. Колдэуллы ясно дали понять, что собираются помочь мне в решении «моей маленькой проблемы», как они называли еще не родившуюся Софи. Они предложили мне большую сумму денег — очень большую сумму, чтобы я сделала аборт.

— И ты им отказала. И, вероятно, еще и добавила, куда они могут засунуть свои деньги, ведь так?

Кэсси засмеялась: ей стало ясно — Бо знает ее гораздо лучше, чем Стивен когда-либо.

— Ты прав. Когда Колдуэллы поняли, что я не продаюсь и не продаю своего ребенка, они заявили, что в будущем не желают иметь ничего общего ни со мной, ни с моей «проблемой».

— То есть с Софи.

— Да. Некоторое время, клянусь, я думала, что назову ребенка «Проблема». Во всяком случае, Колдуэллы использовали лишь это слово. Да, еще сенатор сказал: если я не подпишу документ, отрицающий факт отцовства Стивена, он вызовет полицию и заявит, что я пыталась вымогать у него деньги. Еще он пообещал заплатить двадцати приятелям Стивена, чтобы те подтвердили, что я имела связь и с ними, а стало быть, каждый из них может являться отцом моего ребенка. Колдуэлл заявил: «Я докажу, что ты не просто потаскушка, но еще и жадная, хитрая потаскушка!»

Бо был в ужасе. Он обнял Кэсси за плечи и привлек к себе.

— Боже мой, это не люди… это просто животные.

— Думаешь? — спросила она, слабо улыбаясь. — Я согласилась подписать бумаги, но взамен потребовала составить документ, согласно которому Стивен и вся его семейка обещали никогдане пытаться войти в контакт со мной или с ребенком. Я должна была защитить моего малыша от этих людей… — Кэсси подождала, пока Карм поставит на стол их салаты. Он вышел, и она продолжила: — Жарким августовским днем я встретилась с сенатором Колдуэллом в офисе его адвоката. Он уже подготовил бумаги — каждую в двух экземплярах. Я все подписала, и сенатор сделал то же самое. Но прежде чем я ушла, он предупредил меня: если я в будущем осмелюсь побеспокоить его или его семью, если я попытаюсь, как он выразился, «зачерпнуть из колодца» или когда-нибудь упомяну имя его сына в связи с моим внебрачным ребенком, он меня погубит… — По щекам Кэсси текли слезы. — Он напугал меня до смерти, Бо. Мне едва исполнилось семнадцать, и я даже не сказала матери, что беременна…

— О господи, Кэсси, ты противостояла этим людям в одиночку? — Изумление Бо росло с каждой минутой.

У этой женщины есть то, чего не купить ни за какие деньги, — выдержка, мужество и честность.

— Когда я наконец призналась во всем маме, она поддержала меня. Она такая замечательная… Она приняла и полюбила Софи еще до ее рождения.

— Естественно. Это же твоя мама, — Бо улыбнулся Кэсси. — И ты не первая юная девушка, которую угораздило влюбиться в негодяя. Итак, что произошло после того, как ты избавилась от Колдуэллов?

— Я пошла в старший класс средней школы па втором месяце беременности, и, кроме мамы и Кейти, о моем состоянии никто ничего не знал. Когда моя беременность стала заметна, я бросила школу. Мама хотела, чтобы после родов мы с дочкой жили с ней, но я была юной и упрямой. Я обратилась с просьбой о стипендии в школу косметологии в Мэдисоне и получила ее. Мы с Софи переехали. Днем я училась, а с малышкой оставалась няня. Вечером мне приходилось подрабатывать уборщицей в здании местной администрации, но мне позволяли брать с собой Софи… — Молодая женщина пожала плечами. — Вот так мы жили, пока дочке не исполнилось три. К тому времени я окончила школу косметологии и начала работать в салоне в Мэдисоне. Я оставалась там, пытаясь найти клиентуру, до тех пор, пока тетя Луэлла не вышла замуж. Я приехала домой на ее свадьбу, на приеме случайно познакомилась с хозяйкой местного салона красоты и узнала, что она намеревается продать свое дело. И я поняла: пришло время вернуться домой — навсегда. Я скучала по маме. Я скучала по Куперс-Коуву. И я хотела, чтобы у моей дочки было такое же счастливое детство, как и у меня. Вот почему сегодня я здесь.