Белов и угры быстро покинули Выселки и отплыли вниз по Каме. Топор неожиданно разговорился, - Мы поможем тебе, ты честный воин. Ты один не справишься.
- Нет, спасибо, - улыбнулся Белов, - на Выселках я справлюсь, надо помешать Скору убежать. Если вы его поймаете, будет хорошо.
Встретиться с Топором он договорился через три дня у Выселков. Отпущенное время ожидания прошло в похоронах погибшего угра, нескольких тренировках. Тренировался Белов не только сам, стал серьёзнее натаскивать группу мальчишек и девушек в рукопашном бое. Совершено не вовремя случились оба конфликта с соседями, выйти из которых мирным путём, видимо, не получится.
В положенное время Белов высадился на пристани Выселков, Алина, наконец забеременевшая, осталась в лодке. Сыщик экипировался на все случаи жизни, с револьверами на поясе, карабином в руках и мечом за плечами. Он был уверен в успехе при любом развитии событий, но немного нервничал. Дело ещё непривычное, брать селения в подчинение. Три угорских селения не в счёт, здешние славяне достаточно независимы и себе на уме. С них станется всем Выселком уйти в леса, этого Белов хотел меньше всего. На противоположном берегу Камы ожидали угры Топора, в трёх лодках, человек двенадцать. Белов поприветствовал их и пошёл к воротам Выселков. Ворота были закрыты наглухо, а из-за тына ехидные голоса подростков предложили постучать в них с разбегу рогами, как баран. Всё шло предсказуемо.
Белов опустил стекло мотошлема, который надел в надежде защититься от стрел, и подошёл к воротам. Мешок с порохом и крючком уже был готов, оставалось его подвесить на уровне засова и поджечь шнур. Взрыв вышел неэффектный, по мнению Белова, но эффективный, засов разорвался, и ворота медленно раскрылись. Белов спокойно зашёл в ограду, высматривая в толпе удивлённых мужиков лучников. Лучников так и не было, никто всерьёз угрозы Белова не воспринял, а зря. Скор, подбадривая других криками, бросился на Белова с топором и упал с простреленной ногой. Ещё трое с рогатинами, вышедшие навстречу, получили по пуле в ногу или в плечо, больше никто из селян не вышел из толпы.
- Значит, вы решили прогнать меня, - Белов остановился в пяти шагах от замерших мужиков, принялся заменять патроны в барабане револьвера, - я вот сейчас всех вас пораню, свяжу и продам купцам, что тогда скажете?
- Платить, я понимаю, вы не хотите, - он подождал ответа, но безрезультатно, - тогда у вас один путь, признать меня старшим родичем, принесли клятву, а я прощу родичам все долги. Понятно?
Белов не сомневался, что практичные мужики в уме давно решили так и сделать, но надеялись, что Скор выгонит чужака из селения. Поскольку не получилось, мужики довольно быстро согласились присягнуть Белову. Клятву дали все главы семейств, даже раненые. Только Скора Белов велел связать и отнести в лодку. Слада на Выселках не оказалось, он вместе с женой и ребёнком уплыл два дня назад вверх по Каме. Белов уже привычно назначил старостой тестя Третьяка, выбрал десять подростков из семей, наиболее близких к Скору, для проживания в Бражине. Пока мальчишек собирали в дорогу, Белов проинформировал жителей Выселков о разбойных нападениях бывшего старосты, о том, сколько купцов тот убил и разграбил. Многие мужики даже не подозревали об этом, другие нашли подтверждение своим догадкам. Характерно, что больше всего мужики возмутились не самими преступлениями, а тому, что Скор не делился добычей с обществом. Буквально в течение двух часов Белову удалось радикально изменить точку зрения выселковских мужиков на ситуацию. Дом бывшего старшины, его земельный надел и лошадь, Белов отдал новому старосте, а всю семью Скора - жену с тремя девочками-подростками, увозил с собой в Бражино. Основная задача новому старосте была поставлена, охрана рубежей и немедленное сообщение о врагах.
В Бражино возвращалась целая флотилия из четырёх лодок, гружёных не только имуществом, но и домашним скотом бывшего старосты - овцами, курами, целую лодку заняли остатки парохода, удалось найти самое ценное - подшипники. Корову решили привезти позднее. Попрощавшись с Топором, Белов поблагодарил того за поддержку и попросил помочь Выселкам, в случае нападения на селение и ещё раз пригласил на торг в Бражино, показал на остатки парохода и обещал много железных товаров. Тянул всех вверх по Сиве Белов очень медленно, но добрались засветло.
Оставшееся время до сбора урожая Белов посвятил усиленным тренировкам с подростками и семьями, проживавшими в Бражине. Подростков в посёлке только постоянно проживало уже полсотни, половину он организовал в группу охраны. С ними сыщик и вёл занятия, остальные работали подручными у мастеров и по хозяйству. Всю торговлю взяли в свои руки жёны Белова, Лариса оказалась весьма практичной хозяйкой, умело торговалась с купцами, которые зачастили в посёлок. Кроме Окуня и его подручных, обеспечивавших запасы руды, шерсти и самоцветов, три купца с юга привезли много нефти, хлопка, тканей, кожаную обувь. Зачастили местные купцы-булгары, даже два купца из Россоха не побоялись приехать. Они обеспечили посёлок запасом зерна и мёда. Серебро Белову даже не приходилось трогать, наработанных запасов железных изделий хватило до осени. Понемногу увеличивался спрос на зажигалки, южане стали брать доски, особенно кромлёные. Белов установил дисковую пилу и почти все доски стали кромить, что заметно повысило их востребованность.
С купцами из Россоха Белов подолгу разговаривал, хитрецы не сказали ни слова правды, явно были подосланы старшинами родов для разведки. Сыщик уже не сомневался в предстоящем нападении и постарался обезопасить посёлок. За лето рабочие научились строить очень быстро, буквально недели хватало для сдачи нового дома 'под ключ', с двойными слюдяными окнами, двумя печами, крышей из черепицы. Свой дом Белов начал обкладывать кирпичом, опасаясь поджога, с увеличением внутренних помещений. Одновременно пришлось построить два кирпичных склада для хранения горючих материалов, нефти, хлопка, тканей. Пользуясь световым днём, Белов работал до двадцати часов ежедневно, не чувствуя усталости, что его удивляло. Всё-таки, уже за сорок лет, а самочувствие после ранения было как двадцатилетнего. Постригшись, очередной раз, он с удивлением не обнаружил на голове ни единого седого волоса. Белову осталось только радоваться и отнести такое омоложение за счёт здорового образа жизни, хорошей экологии и отсутствия начальников.
Ближе к сентябрю удалось закончить монтаж токарного станка, соединённого со вторым водяным колесом. К этому времени с помощью добавок марганца, хрома и никеля, получились несколько образцов неплохой стали. Из них отковали десяток кирас и шлемов, и два десятка заготовок под оружейные стволы. В химической мастерской работали восемь девушек, производство пороха позволило изготовить дополнительно две тысячи револьверных патронов, даже образовался небольшой запас, который Белов оставил для подрывных работ. Уборочные работы Лариса организовала достаточно быстро, после чего начались традиционные праздники и свадьбы.
Осень получилась крайне свадебная, проживание молодёжи без присмотра родителей в одном посёлке дало свой результат, только угры разных селений образовали девять пар, четверо пленников буквально упали на колени перед Беловым, выпрашивая разрешения жениться на поселковских угорках. Пришлось принять клятву, снять с пленников 'браслет заключённого' и оженить молодых. Тут же приехали пять девиц из Россоха, жены и подружки других пленников, опять пришлось отпускать пленников, отмечать свадьбы и срочно строить ещё шесть домов. Белов не нарадовался такому успеху, надеясь обойтись без кровопролития. Пленников осталось всего пятеро, если их удастся пристроить, можно будет спустить конфликт с Россохом на тормозах. С этими парнями, которые полгода носили браслет на ноге, Белов продолжил регулярно разговаривать, пытаясь найти решение. Двое из них с удовольствием бы женились, но не нашлось девушки по душе в Бражине, и то сказать, незамужних в посёлке осталось всего шесть девушек-угорок на тридцать подростков-охранников. Кто из девиц при таком раскладе посмотрит на пленников, Белов понимал проблемы парней. Трое же пленников оказались обычными разгильдяями, которым ничего не было надо, попить, да погулять. Рабочие из них были никудышные, надо было от них избавляться, как и от Скора, залечившего рану.