— Ты серьезно? — сказал Джаспер Блэк. — Надеюсь, что да, потому что я с удовольствием.

— Просто чтобы не скучно было. Хочу сразу расставить все точки над «i». Я имею в виду, что ты можешь разговаривать, если хочешь, но секса у нас больше не будет.

— Да? — сказал Джаспер Блэк. — Жалко.

— Да. То есть это было здорово и все такое, но больше этого не будет. Я была не в себе, когда это случилось. Я была как комок нервов, но теперь все прошло. Я люблю своего мужа, и с понедельника он увольняется из отряда по обезвреживанию взрывных устройств. Так что я больше не буду нервничать. А теперь, когда нам все ясно, как ночь, ты все еще хочешь зайти?

— Как сказать, — сказал Джаспер Блэк. — Ты не будешь кормить меня пирогами с угрем или чем-то в этом роде?

— Нет. Я буду готовить рыбные котлеты. Это не шутка, а обед.

У себя я включила телевизор. Там анонсировали предстоящий матч. Вив Эндерсон и Энди Грей стенали о том, что на новом стадионе нет той же атмосферы, что была в Хайбери. Они стали шутить про то, как болельщики «Арсенала» прозвали его, и это было смешно, потому что болельщики «Арсенала» ужасно выражаются, так что им даже не дали сказать, как именно. Показали новое поле с воздуха, и было видно, как двумя большими реками стекаются болельщики, одна река красная, другая синяя. Фанатам никогда не давали перемешиваться на улицах вокруг стадиона. Ну и правильно, да? Ты думаешь, ты видел джихад, Усама, но я тебе говорю, ты ничего не видел, если не видел, что получается, если разрешить фанатам «Арсенала» и «Челси» смешаться, когда они идут на матч.

Атмосфера царила невероятная, даже Джаспер Блэк не отрывал глаз от телевизора. Болельщики, которые уже успели попасть на стадион, подняли страшный рев, но постоянно подходили новые и новые. Новый стадион, по расчетам, вмещал шестьдесят тысяч человек, и было такое впечатление, что именно столько туда и явилось. Было первое мая, чудесный солнечный день, и для обоих клубов это была последняя игра в Премьер-лиге, и «Арсенал» шел впереди «Челси» только на одно очко, поэтому нетрудно было догадаться, что пол-Лондона захочет попасть на матч.

Я оставила Джаспера Блэка в гостиной, чтобы положить рыбные котлеты в гриль. Мне всегда нравились рыбные котлеты, еще с детства. Мне нравится смотреть, как они превращаются из желтых в золотисто-коричневые, каждый раз одинаково.

— Четырех тебе хватит?

— Да, — сказал Джаспер Блэк, — четыре в самый раз.

— Отлично. Съедим с картошкой.

Я достала картошку фри из морозилки и сунула в микроволновку. Джаспер пришел из гостиной, и тут у него зазвонил сотовый. Он раскрыл его и сказал «Привет, Петра», и держал телефон подальше от уха. Я слышала голос Петры из телефона Джаспера, он был пафосный и металлический, как у королевы Англии, завернутой в фольгу. Джаспер Блэк смотрел на меня в упор.

— Да, — сказал он, — я как раз еду на матч. Что? Господи, Петра, у тебя что, мало туфель? Ну ладно. Попробуй все-таки оставить что-нибудь на карточке. Знаешь, на всякий пожарный, вдруг нам понадобится заплатить за что-нибудь скучное типа еды или электричества. Да. Да, уже отваливаю. Веди себя хорошо. Целую. Пока.

Джаспер закрыл телефон и секунду смотрел на него, пока не положил в карман.

— Вот, это была Петра, — сказал он.

— Пошла по магазинам.

— Да, — сказал Джаспер Блэк. — Это с ней случается.

— Ты ее любишь?

— Да.

— Так что же ты тут делаешь?

— Можно, я посмотрю твою квартиру? — сказал Джаспер Блэк.

Джаспер Блэк стал ходить по квартире, заглядывая в другие комнаты. Много времени ему не понадобилось, у нас их всего четыре. Ванная, гостиная, спальня и детская.

— Значит, это комната твоего малыша, — сказал он.

Наверно. То есть я не видела, куда он смотрит, я была все еще на кухне, смотрела за котлетами.

— Ты тут все ужасно мило устроила, — сказал он.

— Да, обалденная комната, муж сделал кровать, а я сшила занавески.

Джаспер Блэк вернулся в кухню. Он держал в руке фотографию моего сына.

— Должно быть, ты очень гордишься, что у тебя такой симпатичный сын, — сказал он.

— Да, он очень славный мальчик. Весь в свою мамочку, ха-ха-ха.

— Да, — сказал он. — Я вижу, в кого он такой симпатичный.

— Ты хочешь иметь детей?

— Я бы очень хотел детей, — сказал Джаспер Блэк. — Только Петра поведет их по магазинам, а мировая экономика, по-моему, не переживет такого прилива адреналина.

— Мм?

Микроволновка звякнула. Картошка была готова. Джаспер Блэк выглянул из окна кухни на грязноватую стену дома, под которой кружились пластиковые мешки.

— Нет, серьезно. Я бы очень хотел иметь детей, — сказал он.

— И что тебе не дает?

— Некстати, помешает Петриной карьере, — сказал он.

— А она идет все вверх и вверх?

— Мы оба, — сказал Джаспер Блэк.

Я разложила картошку по двум тарелкам.

— Так чем вы оба зарабатываете себе на жизнь?

Джаспер Блэк пожал плечами.

— Петра пишет про моду, я про социальные вопросы, — сказал он. — У нас свои рубрики. Пишем все, что придет в голову.

Я посмотрела на него. Забавно.

— Что? — сказал он. — Ты думаешь, вся эта чепуха пишется сама собой?

— Нет. То есть я бы не подумала, что ты такое скажешь.

— Петра бы не сказала, это точно, — сказал он. — Уверен, она бы тебе сказала, что ее рубрика о красоте и стиле представляет собой необходимый барометр общественного настроения и оживленный форум для обмена воодушевляющими идеями.

— Но ты так не считаешь?

Джаспер выпятил нижнюю губу и поднял к лицу фотографию моего сына.

— Я считаю, что если бы у меня был ребенок, все было бы по-другому, — сказал он. — Я считаю, что мне с трудом пришлось бы убеждать себя, что мои восемьсот слов в неделю делают мир лучше. В прошлом месяце я написал статью о СПИДе в Африке. У меня нет знакомых среди больных СПИДом. Я никогда не был в Африке. Но моя статья получила награду. Так что ну его к черту. Нам хватит картошки?

— Придется постараться.

Я выложила котлеты рядом с картошкой, и мы ели в гостиной перед телевизором, поставив тарелки на колени. Матч начинался в три часа. Трибуны были уже битком набиты, и толпа оглушительно ревела, от этого мне всегда становилось не по себе.

— Я и забыл, как это вкусно, — сказал Джаспер Блэк.

— Все замороженное готовить очень просто.

Телевизор ревел. Игроки стали выходить на поле и разогреваться.

— Объясни-ка мне все это, — сказал Джаспер Блэк. — Расскажи, что происходит, что будет считаться хорошим результатом.

— В общем, наши в красном, «Челси» в синем, а хороший результат — это если мы разделаем их под орех, так чтобы им за всю их жалкую жизнь больше не захотелось ударить по мячу.

— Да ну, — сказал он. — Тебя правда это волнует?

Телевизор показывал, как команды выстраиваются перед началом матча. Я отнесла тарелки на кухню. Джаспер Блэк пошел за мной. Когда я подошла к раковине, я обернулась и посмотрела на него, он стоял там в своем шикарном прикиде, а я была вся на нервах.

— Слушай. Я не знаю, что происходит. Чего именно ты хочешь от меня, Джаспер Блэк?

— Вот видишь? — сказал он. — Вот ты снова говоришь напрямик. Расставляешь точки над «i». Это очень оригинально.

Я открыла горячую воду и брызнула каплю оригинально-зеленого «Фэри».

— Ну и? Я задала тебе вопрос. Чего ты от меня хочешь?

— Не знаю, — сказал он. — Я сам себя об этом спрашиваю все время с той ночи.

— Потому что, если тебе нужна новая подружка, это не ко мне. И если ты хочешь ребенка, то разбирайся с Петрой, да? У меня уже есть семья, и я их люблю. Я до конца жизни хочу только засыпать с ними каждую ночь и просыпаться с ними каждое утро.

— Знаю, — сказал Джаспер Блэк. — И ужасно не хочу тебе это портить.

— Не льсти себе. Я тебе не дам ничего испортить.

— Господи, — сказал Джаспер Блэк. — Какие вы разные с Петрой.

— Да уж, представляю себе. Разница примерно на сто тысяч в год, я думаю.