– Еще бы, ведь мы следим за ним, – сказала Карен. – Он конечно, полный засранец, но, учитывая опыт его работы в правоохранительных органах, он наверняка заподозрил, что находится под наблюдением.
Бледсоу снял трубку радиотелефона на стене.
– Думаю, у нас есть все основания для того, чтобы получить ордер на обыск. Эрнандес, это твоя епархия. – Он перебросил телефонную трубку Робби. – Я свяжусь с лабораторией в своем полицейском участке и попрошу их направить бригаду экспертов-криминалистов к нему домой. Нам придется прочесать его квартиру мелким гребнем. В буквальном смысле.
Синклер расхохотался.
– Пожалуй, это единственный способ убедиться в том, что он чист.
…сорок девятая
Он взглянул на статью, которую они посвятили этой суке Линвуд. Сенатор штата, скажите на милость! Они что, не знали, что она погрязла в коррупции, как и большинство политиков? Да им плевать на все, что не касается их лично. Как бы мне собрать еще больше денег на свою избирательную кампанию? Как бы мне обеспечить свое переизбрание?
У всех политиков есть сокровенные темные секреты. Скелеты в шкафу. Интрижки на стороне, супружеские измены, незаконные сделки. Скрытые от налогообложения доходы. И прочие тайны, подобные тем, которые хранила эта сука Линвуд. Тайны, ради которых стоит убивать.
На мгновение он задумался над тем, сколько времени им понадобится, чтобы узнать ее тайну. Если это толковые полицейские, то, пожалуй, им не потребуется слишком уж много времени. А вот если они действительно такие бестолковые и беспомощные, какими выглядят – взять хотя бы тот факт, что до сих пор они не сумели поймать его! – то они могут и никогда не узнать об этом. И тут его как громом поразило. Может быть, ему стоило оставить для них подсказку?
Но что за жизнь без риска? Если бы он перестарался и преподнес им тайну на блюдечке, что они подумали бы о нем? Он умнее их, и он это доказал! Им никогда не найти его, как он и подозревал с самого начала. Ему осталось сделать еще кое-что, парочку вещей, и все, он покончит с этим. А что, если он совершит задуманное, а они так никогда не узнают, кого им следует винить? Хорошо это или плохо?
Кто будет знать обо всем? О том, что он – гений? Никто. Это плохо. И неинтересно.
Он не должен останавливаться, он не хочетостанавливаться. А раз он не хочет, значит, и не станет останавливаться. Жажда убийства была еще слишком сильна в нем. Она… наполняла его. Когда его охватывало такое желание, его следовало удовлетворить. Но это навело его на мысль, что он, возможно, контролировал свои поступки совсем не так хорошо, как ему представлялось. Может быть, все дело не в том, что он хочетпродолжать убивать, а в том что ему необходимопродолжать.
Внезапно эта мысль привела его в восторг. Он открыл дверцу морозильной камеры и вытащил оттуда свою постоянно пополняющуюся коллекцию рук. Каждая из них запомнится ему навсегда, и каждую можно с полным правом назвать шедевром. В своем роде, конечно.
Он выложил их на стол перед собой, расположив полукругом, внутри которого лежали бумаги, которые он раздобыл совсем недавно. Да, читать их было интересно и непривычно… психологический портрет, составленный старшим специальным агентом ФБР Карен Вейл. Очень впечатляет. Его делом занимается старшийспециальный агент – надо же! – а не просто специальный. Впрочем, они там все специальные, не так ли? Во всяком случае, они,похоже, думают именно так.
О, а вот это действительно недурной пассаж. «…Он определенно умен, уровень интеллектуального развития выше среднего. Может иметь специальное образование в области искусствоведения, теоретическое или практическое. Он может быть даже неудавшимся художником…»
Художник-неудачник?
«Сука! Мне удается все, что я задумал, и я – НАСТОЯЩИЙ художник! Приходи посмотреть на мою студию-мастерскую, на мои работы. Поговори с моими учениками. Как ты смеешь сомневаться в моих способностях и таланте?!»
Он нашел то место в документе, на котором остановился, и продолжил чтение: «…Имеет несколько укоренившихся подсознательных проблем… тяжелое детство…»
Господи, неужели это так заметно? Да! У него и впрямь было тяжелое детство.
«Или ты невероятно глупа, или не желаешь замечать очевидного. Я же открытым текстом написал тебе об этом. Я не мог выразиться яснее. Или для того, чтобы понять смысл, который я вложил в свое письмо, нужен старший специальный агент ФБР, психолог-криминалист вдобавок?»
Он перешел к следующему абзацу. «…Зацикленность на глазах может носить символический характер… вероятно, отец унижал его, говоря, что окружающие видятв нем неудачника…».
Очень занятное наблюдение, которое показывает глубокое знание предмета. Честно говоря, ему самому и в голову не приходило взглянуть на свое поведение под таким углом. Очень интересно. И, вынужден был признать он, очень точно подмечено. Она таки сумела подметить некоторые особенности его характера. Да уж, в наблюдательности ей не откажешь, следует отдать должное этому психологу-криминалисту. Он оказался настолько великодушен, что мог позволить себе проявить уважение к противнику.
А вот то, что он вспарывал этим сучкам животы, она объяснить не могла. Можете считать это проявлением гнева и ярости, старший специальный агент Вейл. Или крайнего унижения, или власти над ними. Смотря как вы это видите.
Он перевернул страницу и прочитал еще несколько строк. Ему потребуется некоторое время, чтобы переварить все это. Но, судя по тому немногому, что у них было на него, время у него есть
…пятидесятая
Дом, в котором жил Чейз Хэнкок, представлял собой одноэтажный, хорошо ухоженный особнячок, который лет десять назад претерпел некоторую реставрацию и перестройку. Внутри появилась встроенная тиковая мебель, панель плазменного телевизора со стереофоническими колонками, обеспечивающими объемный звук, и отделанные рюшами занавески на окнах, во весь голос кричавшие о том, что к их выбору приложила руку женщина. Сейчас, впрочем, как и раньше, Хэнкок был холост. Жены у него не было никогда. Поневоле напрашивалось предположение, что он нанимал декоратора.
С полным правом также можно было предположить, что после увольнения из ФБР он не бедствовал. Отнюдь.
– И за что же он так невзлюбил Карен? – размышляя вслух, поинтересовался Робби.
– Уязвленное мужское самолюбие, – пояснил Бледсоу. – Она получила то, чего добивался он. Раны такого рода заживают очень нескоро.
Он остановился посреди гостиной и провел ладонью по кожаной обивке дивана, коих здесь было несколько.
– Дорогое удовольствие. Похоже на овчину, дубленку из которой носил мой отец. – Он обратился к одному из экспертов-криминалистов, широким жестом пригласив его входить и не стесняться. – Мы ищем все, что может иметь отношение к убийству. Волосы и волокна ткани, которые можно сравнить с теми, что мы обнаружили в домах жертв. Кровь. Тупые предметы, используемые в качестве оружия. Да что мне объяснять, вы и сами все прекрасно знаете!
– Для начала мы пройдемся по дому вакуумным пылесосом, – сказал эксперт. – Когда мы обработаем все комнаты, вы сможете войти и заняться своим делом.
– У Хэнкока было время навести порядок, – заметил Робби. – Ты думаешь, мы что-нибудь обнаружим? Он знает процедуру, знает, что и как мы станем искать. В конце концов, он же работал с нами.
Бледсоу пожал плечами.
– Никогда не видел идеального убийства, Эрнандес. Даже если он – мистер Совершенство, все равно должно остаться хоть что-нибудь.
Они вышли наружу, в сырой и промозглый зимний день. Футах в десяти от них на пронизывающем ветру, опершись спиной о «акуру» и скрестив руки на груди, стоял Чейз Хэнкок собственной персоной.
Робби повернулся к Бледсоу.
– Чем бы ни было это твое «что-нибудь», я надеюсь, мы найдем его.
…пятьдесят первая
Направляясь в клинику к Джонатану, Карен проверила с сотового телефона свою голосовую почту. Было зафиксировано тридцать новых сообщений, после чего автоответчик отказался принимать следующие. Прослушивая их, Карен поняла, что все они поступили от средств массовой информации со всей страны, включая парочку зарубежных изданий. Сгоряча она решила было удалить все сообщения одним махом, но потом передумала. Их стоит прослушать еще раз, более внимательно, на тот случай, если какое-нибудь из них имеет отношение к Эмме или Джонатану. Или к ней самой: с ней могли связаться СВР, Гиффорд или Джексон Паркер.