Я злюсь, мысленно его ругаю и в ответ слышу смех. Серебристый детский смех. Я не знаю, каким образом ребенок заменил мне всю вселенную. Это произошло быстро, но совершенно незаметно. Теперь я уже не представляла, как могла желать от него избавиться. Я уже не смогу без его толчков, касаний, без его теплой и такой безграничной любви. Фэй наблюдала за нами с улыбкой, иногда она тоже прикладывала руки к моему животу, и ребенок позволял ей получать его импульсы. Это было интересно и забавно. Мы все еще хранили все в тайне, я взяла клятву с Фэй, что она ничего не скажет родителям, пока я не позволю. И это время пришло. Мне захотелось, чтобы все познакомились с Самуилом. Да, я придумала ему имя. Хотя, наверное, думать пришлось недолго. Как только во мне проснулись теплые чувства к ребенку я назвала его именно так, и ему понравилось. Не спрашивайте, откуда я знаю. Просто понравилось и все. А когда появилось имя, привязанность стала сильнее. Я даже начала просматривать журналы для молодых мам и выбирать детское приданое. Меня настолько это увлекло, что теперь я уже сама таскала Фэй по магазинам, и мы решили начать готовить детскую. Ребенок должен родиться в середине лета. По подсчетам доктора моя беременность будет длиться как у Кристины — пять месяцев. Сейчас прошло уже почти три. Профессор с Фэй еще не решили: позволят ли малышу родиться естественным путем или сделают мне кесарево сечение. Фэй говорила, что я слишком худая для естественных родов, а профессор смеялся и говорил, что и не такие худышки рожают сами. Решили готовиться все таки к обычным родам. Я вообще об этом не думала. Я думала лишь о том, что наконец-то хочу, чтобы мама была рядом со мной. Я соскучилась. Я была готова ее принять и отца тоже. Если начинать жизнь сначала, то нужно это делать прямо сейчас. Теперь я говорила с малышом о его бабушке и дедушке, рассказывала их историю, а он «слушал», я знаю, что слушал. А еще я придумывала ему сказки. Красивые сказки о любви с прекрасным концом. Единственный о ком я не говорила с Сэми это Ник. Я вообще старалась о нем не думать. Последний раз, когда у меня был приступ отчаянья, ребенок почувствовал и сжался в комочек, он не шевелился целые сутки, и я в панике разбудила Фэй, заставив найти сердцебиение малыша по УЗИ. Теперь я запрещала себе думать о Нике. Его нет. Он ушел в другую жизнь и больше к нам не вернется. Конечно, я понимала, что прячу голову в песок как страус. Несомненно, рано или поздно Ник узнает о ребенке и захочет его увидеть. Хотя, мой муж непредсказуем, кто знает, как он относится к детям? Как вообще древний вампир может относиться к ребенку? Мы с ним никогда об этом не говорили и рядом с детьми я его не видела. Кто знает, может, этот ребенок ему не нужен, так же как и я. Но если все-таки он придет и захочет забрать малыша — я не отдам. Это мой Сэми. Мой. Прежде всего, только мой, а Николас пусть катится ко всем чертям. Иногда я думала о том, что прошло уже больше трех месяцев с тех пор как я у Фэй. Долгих три месяца. И за это время мой муж не сделал ни одной попытки с нами связаться, за исключением того случая, когда появился в центре. Он не просил прощения, хотя, несомненно, я бы не простила, он не пытался поговорить. Он вообще исчез. Поначалу меня это радовало, но позже, спустя время, я думала о том, что сейчас начинаю его ненавидеть. Именно сейчас, а не тогда. И ненавижу я его не за то, что он со мной сделал, а за то что он бездушное чудовище. Эгоист и проклятый гордец. Ведь если вся семья знает, что я ни в чем не виновата, какого дьявола он даже не попытался сгладить свою вину? А ответ один — он не считает, что я того стою. Да и зачем? Теперь он свободен как ветер. Другие женщины, виски, наркотики. Кто знает, может я ему надоела еще тогда, когда все было хорошо. Ник не относится к тем мужчинам, которые хранят верность и могут спать с одной женщиной долгое время. Ник не клялся мне в этом никогда, а я боялась просить. Он предупреждал меня, что ничего обещать не может и не хочет.

Так что наверняка в его доме живет Мелисса или очередная любовница. Сказать, что мне не было больно, значит солгать самой себе. Я просто гнала эти мысли в самый дальний угол и запрещала себе об этом думать. Так же как и том, как мы расстались. Когда я поняла, что все кончено, а я это почувствовала совсем недавно, начав размышлять обо всем, что между нами было раньше, я сняла обручальное кольцо. Спрятала его подальше. Все. Нужно учиться жить заново. Но жизнь очень любит преподносить мне «сюрпризы», преподнесла и в этот раз.

Зачеркнув все черной и жирной линией. Я ничего не решаю. За меня уже все решили. Где и кто — я не знала.

Но вначале я встретилась с родителями. Для этого мы поехали с Фэй в другой город. Мама с папой сняли небольшой домик и ждали нас. Для меня эта встреча символизировала прощение в полном смысле этого слова. Родители не знали о моей беременности и поэтому, когда увидели меня, вначале ничего не заметили. Фэй деликатно стояла в сторонке. Сцены с вымаливаньем прощения не было. Только взгляды, только тишина и наши взгляды. Нам всем было слишком больно: им от того, что причинили мне страдания, а мне от того, что так долго не могла их пустить в свою жизнь обратно. Я сделала шаг к ним навстречу, а они должны были смиренно ждать моего решения.

Первой поняла мама. В тот самый миг, когда крепко сжала меня в объятиях, она почувствовала мой маленький, но очень упругий живот. Лина резко отстранилась от меня и долго смотрела мне в глаза, потом на Фэй, потом на папу.

— Марианна…ты беременна?…Но как? Фэй, как такое возможно? Отец, казалось, был сильно смущен. Он боялся смотреть мне в глаза, боялся прикоснуться, но я сама бросилась ему на шею, и он закружил меня как когда-то в детстве:

— Маняша, радость моя, моя любимая девочка… Как же я скучал, как я тосковал по тебе. И я тосковала. Только сейчас я поняла, как сильно мне их обоих не хватало, но нам было нужно это время. Эти месяцы. Нам всем, чтобы прийти друг к другу снова. А потом были расспросы, восторг и снова слезы. Я не знала, что в этот день меня ждал новый удар. Неожиданный и болезненный. Пока что я наслаждалась счастьем, но у меня оно никогда не бывает долгим.

Вечер начался восхитительно. Я была счастлива. Можно даже сказать, очень счастлива. Я сама не верила, что все еще могу ощущать этот восхитительный приток сил. Я вернулась в детство, когда мое общение сводилось лишь к знакам и жестам. Я очень редко разговаривала лет до пяти. И мама, и отец, вспомнили то далекое прошлое, когда понимали меня без слов. Этот вечер был посвящен мне и ребенку. Мы говорили только о нем. Папа растрогался до слез, когда понял, какое имя я выбрала малышу. Мама обсуждала с Фэй роды. И никто из них не заговорил о Нике, а я не решалась спросить. Точнее я боялась, что их ответ снова причинит мне боль. Фэй рассказала нам, что нашла очень много информации о том, кто я на самом деле. Она просто не решалась сказать мне раньше, но сейчас самое подходящее время, когда вся семья в сборе объяснить, почему я смогла забеременеть и что я за существо. Все что она говорила, заставило мое сердце биться чаще, вернуло мне интерес к моему прошлому. Прошлому где Лина еще не нашла одинокую девочку возле дороги. То есть меня. Это удивительно, но у меня были настоящие родители. Их убили демоны. Меня каким-то чудом удалось спасти. Но самое интересное, что моя мама, как и я, оказалась падшим ангелом, и полюбила она вампира. Ушла ради него в мир людей, чего ей не простили демоны, у которых она должна была служить в рабстве вечно, после падения. Мама сбежала. Так что и моя биологическая мать, и я стали носителями нового гена. Гена «рожденных» бессмертных. Демоны не дали ей жить дальше. Никто не желал появления новой расы. Я повторила ее судьбу настолько точно, что даже Фэй была удивлена. Только мама вышла замуж не за члена королевской семьи, никто не мог обеспечить ей безопасность и погибли они вместе. Их сожгли живьем. Как же мне захотелось их вспомнить, ведь даже когда ребенок очень мал, воспоминания все равно отпечатываются в его хрупком сознании и никогда не стираются. Возможно, я даже знаю, кто их убил. Фэй считала, что, как и сейчас, моя немота в детстве наступила вследствие сильнейшего потрясения. Фэй обещала помочь мне вытащить воспоминания детства наружу, но только после родов.