Продолжая свое ритмичное движение, руки Хэнка поднялись выше — к ее икрам. Тая от этого чувственного поглаживания, Ниса ощутила необычайное упоительное тепло. Даже мысли изменили направление — и невозможное стало уже казаться возможным. Словно зачарованная, следила она, как он ласкает и гладит ее тело — не только руками, но и взглядом. И в глазах, как и в пальцах, читались томление и страсть.

— Ты такая красивая, — пробормотал он. Руки двинулись дальше вдоль ее тела, словно ласковый прилив.

Шепча ее имя, Хэнк медленно опустился на диван рядом. Ласково охватив ладонями ее голову, прижал к своему плечу. Провел пальцами по ее щеке. Вниз, вдоль шеи. Вокруг изгиба груди.

— Мне кажется, я мечтал о тебе всю жизнь.

— Может ли быть такое? — прошептала она, обводя пальцем контур его рта. — И двух недель не прошло, как мы знакомы.

— Есть вещи, которые записаны в Книге судеб, — выдохнул он, сливаясь с ней в медленном, чувственном поцелуе.

Когда же их языки сплелись, Ниса забыла обо всем на свете, кроме того, как ей хорошо в его объятиях. Он принадлежал ей. Хотя бы на этот момент.

Хэнк осыпал поцелуями ее подбородок и одновременно ласкал ладонями грудь. Подушечкой большого пальца принялся поглаживать сосок. Потом подтянул ее еще ближе и почти положил на себя.

Мысли Нисы совсем спутались, оставляя лишь всепоглощающее желание. Она отчаянно старалась вернуть контроль над собой.

— Хэнк…

— Да? — прошептал он, подняв голову и глядя на нее затуманенным, чувственным взглядом.

— Дай мне отдышаться. Я совсем задохнулась…

— Хорошо. — Взор его выразил глубочайшую нежность. — А я немножко посмотрю на тебя.

Это тоже было опасно. Почему один его взгляд заставлял Нису забыть все на свете?

— Что ты видишь, когда смотришь на меня вот так?

— Будущее.

Прямота ответа на миг вывела Нису из равновесия.

— Останься со мной сегодня, — попросил он, приводя ее в еще большее смятение.

Как бы ей этого хотелось!

— Я не могу… То есть… я не думала… не готова…

— Я позабочусь о предохранении… если ты это имеешь в виду…

Откуда ему знать, что она не нуждается в защите от беременности?

— Хотя… — Хэнк уткнулся носом в ее шею. — Я бы не возражал, если… Хочу, чтобы ты знала: я был бы просто счастлив иметь малютку, родившуюся от нашей сегодняшней любви. У нее были бы твои голубые глаза и…

— Нет! — вскакивая, воскликнула Ниса. — Я так больше не могу!

Опешивший Хэнк разжал объятия. В глазах его было недоумение.

Ниса присела на краешек дивана, спиной к нему.

— Я должна сказать тебе кое-что о себе.

Хэнк сел с нею рядом.

— Что именно? — Каждое его слово дышало участием и заботой.

— Не думай, что я не хотела быть честной по отношению к тебе. Но о таких вещах так просто не говорят, а наши отношения, согласись, развивались слишком стремительно…

— Расскажи мне все, Ниса. — Он мягко приподнял ее подбородок, заставляя глядеть себе в глаза.

Она увернулась от его руки и встала. В голове снова возникли до боли знакомые воспоминания: Пол, отвращение, охватившее его, когда он узнал о ее неполноценности, последовавший за этим развод…

— Что же мешает тебе любить меня? — Челюсти Хэнка были крепко стиснуты, желваки играли под кожей. Глаза стали почти совсем черными.

Резко вскинув голову, Ниса встретилась с ним взглядом.

— Я не смогу родить тебе детей.

— Не понимаю.

— У меня не может быть детей! Вот почему меня оставил Пол! — Разом высказав все наболевшие мысли Ниса почувствовала себя легче и свободнее.

— Да… такое известие непросто переварить… — пробормотал Хэнк. — Особенно учитывая те отношения, что возникли между нами. — Его поза приобрела напряженность. А слова звучали еще напряженнее.

Ниса скрестила на груди руки, словно защищая себя от еще большей боли.

— Это настолько интимный вопрос… и настолько болезненный, что я просто не нашла возможности его затронуть.

Он поднялся с места, прошел к окну и остановился, уставившись в темноту.

— Даже не знаю, что меня больше огорчает — то, что ты недостаточно доверяла мне, или то, что сравниваешь со своим бывшим мужем.

— Я не сравниваю!

Он повернулся к ней.

— Ты решила, что я должен отнестись к этому, как он. И не дала мне шанса реагировать по-своему.

— Поверь, вы с Полом — абсолютно разные люди. Ты, в отличие от него по-настоящему любишь детей. Ты проявил безмерную доброту к Хэдвеям. Он же не придавал моей работе никакого значения и с презрением встретил известие о моем… состоянии здоровья. Я знала, что ты так не поступишь. Но, Хэнк, я также знаю, как сильно ты стремишься иметь собственных детей. А я поклялась, что никогда не позволю себе завязать серьезные отношения с человеком, который не согласится остаться бездетным или пойти на усыновление.

— И не дала мне шанса рассмотреть ни одну из этих возможностей…

— Но эти возможности идут вразрез с твоими устремлениями.

— Ты решила это сама, не посоветовавшись со мной! — обрезал он.

— Я спрашивала тебя, что ты думаешь об усыновлении, и…

— Тогда я не видел в этом нужды. И был уверен, что ты…

— Нормальная. Полноценная. Ведь так?

— Ты опять приписываешь мне свои мысли.

Ниса поглядела на него долгим взглядом. Ей показалось, что она видит жалость. А его жалости она не смогла бы вынести.

— Скажи мне честно, ты готов отказаться от создания собственной семьи?

— Никогда.

— Готов довольствоваться усыновлением?

— Ты не дала мне времени, чтобы как следует рассмотреть эту возможность, Ниса. Но она предстает совершенно иначе, когда я начинаю думать, что это будет вместе с тобой.

— Я не могу дать тебе полноценных отношений в традиционном смысле. Когда страсть затмевает разум, ты не возражаешь, но что будет дальше, когда…

— Никакого «дальше» не будет, если мы не будем строить наши отношения на честности и доверии.

— Разве мое признание не говорит о моем доверии?

— Скорее, это предостережение. Предупреждение держаться подальше. Это больше похоже на прощание.

Возможно, Хэнк прав насчет доверия. Может, она и верит ему, но достаточно ли доверяет самой себе? Способна ли сама отделаться от мучительного сознания своей неполноценности?

— Я, пожалуй, пойду, — пробормотала она.

— Нет. Не забывай, что в следующий раз мы увидимся только через неделю.

— Быть может, оно и к лучшему. Нам обоим требуется время, чтобы остыть и хорошенько все обдумать.

— Ниса, ты нужна мне. И время здесь ничего не изменит.

— Можешь ли ты обещать…

— Я не всемогущ. У меня нет магического хрустального кристалла, сквозь который можно увидеть будущее. Я не могу сказать, как буду относиться к усыновлению спустя время. Не могу также и обещать, что мы во веки веков будем счастливы, потому что реалист. Но обещаю тебе, что буду отдавать нашим отношениям всего себя, каждый день, шаг за шагом. Обещаю свою честность и доверие. Возможно, со временем я смогу дать больше обещаний. Но пока знай: ты нужна мне. Я тянусь к тебе всей душой.

— Я знаю, — тихо сказала она, не в силах заставить себя сказать, что чувствует то же самое. — Но мне нужно время, чтобы все обдумать.

— Мы поговорим об этом после моего приезда.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Хэнк стоял на ступенях веранды, нетерпеливо ожидая приезда Нисы и Хэдвеев. Сегодня был их день. На севере Джорджии он работал сверхурочно, чтобы быть дома во вторник. Он не видел Нису целую неделю. Он звонил ей каждый вечер, оставляя сообщения на автоответчике, потому что она не брала трубку.

Ниса не ответила ни на один его звонок.

С каждым днем Хэнк все больше убеждался, что не может позволить Нисе Литл ускользнуть из его жизни. Он мог бы еще смириться, признайся она, что он ей безразличен. Но она этого не сделала. И у Хэнка появилась надежда.

— У вас что, с Нисой вышла ссора? — спросил подошедший Вилли.