Он нежно провел большим пальцем по ее нижней губе.

— Поверьте мне, женщина, которую я целовал в среду, была женщиной на все сто процентов.

Больше всего на свете хотелось ей в эту минуту дотронуться до него. Убедиться, что он настоящий. Не мечта, не фантазия, порожденная ее острой тоской и голодным желанием. Несмелым движением она положила ладонь ему на грудь и почувствовала его тепло. Ощутила мерные удары его сердца. В нем чувствовалась такая сила и такое непреодолимое притяжение…

— Скажите, что было не так с теми поцелуями в среду? Что испугало вас?

Ниса покачала головой. Она не могла придумать ни одного недостатка.

— А у меня они здорово распалили аппетит.

— Хэнк, но дети!.. — попыталась она воззвать к его здравому смыслу.

— Не вижу здесь никаких детей, — возразил он, целуя ее в кончик носа. — Здесь только ты да я.

Он притянул ее к себе и заключил в объятия. Его губы отыскали ее рот и властно прижались к ее губам. Поцелуй был наполнен страстью и желанием. Если тот поцелуй был похож на вопрос, то этот был обещанием. Он словно утверждал, что назад пути нет.

Перебирая пальцами волосы Хэнка, Ниса все крепче прижималась к нему. Из груди у него вырвался приглушенный звук, и несмотря на предостерегающие сигналы, что посылал ее рассудок, выходило, что этот человек — тот самый, и подходил он ей, как никто другой. Ее тело так точно и правильно отзывалось на малейшее его движение… На каждое прикосновение.

А эти прикосновения делались все настойчивее и смелее. Руки Хэнка скользили по нежным округлостям ее фигуры, дразня и обещая невероятное наслаждение.

— Ты такая мягкая и нежная, — услышала она его хриплый шепот.

А он был таким твердым. Налитые мускулы груди и рук. Она с удовольствием прикасалась к нему, от осязания его тела кружилась голова.

— Хэнк, — выдохнула она, будто давая торжественную клятву. Сейчас, в этот момент, он целиком принадлежал ей.

Хэнк заглянул ей в глаза.

— Знаешь ли ты, что сводишь меня с ума с той самой минуты, как я увидел тебя? Там, на остановке?

— Правда? — Впервые за долгое время она ощутила себя настоящей женщиной.

Хэнк приблизил рот к ее губам и прошептал, тихонько щекоча:

— Да, мэм.

Не в силах выдержать это восхитительное поддразнивание, она охватила ладонями его голову. Притянула к себе. Поцеловала, горячо и порывисто, будто в последний раз.

В ответ он издал тихий стон, и его рука скользнула под ее майку. В следующее мгновение Ниса почувствовала, как твердая ладонь Хэнка ласкает ее живот, талию, спину, потом — грудь.

С Хэнком Ниса каждой клеточкой тела ощущала себя женщиной. Лелеемой. Желанной и охваченной желанием.

Господи, кто-то был прав, когда говорил, что с любимым слышишь звон колокольчиков…

Настойчивый звонок в дверь постепенно вернул обоих к действительности.

— Ниса! — донесся голос Клэр. — Открой! Я знаю, что ты дома. Роберт на занятиях, а я забыла ключи.

Колокольчик зазвонил вновь.

Со стоном разочарования Хэнк разжал объятия.

— Придется открыть. — Смущенно улыбаясь, Ниса поправила смятую одежду.

— Знай, что я схожу по тебе с ума. — Он поймал ее за руку.

Ей потребовались вся сила воли, чтобы сдержаться и не броситься вновь в его объятия.

— А я безумно хочу позволить себе то же самое.

— Но ты ведь не будешь бороться с этим чувством. — То был не вопрос, а почти требование.

— У меня нет сил бороться… — Как ни трудно ей было произнести эти слова, но, признав очевидное, она воспрянула духом.

— Ниса! С тобой все в порядке? — Чувствовалось, что Клэр не на шутку встревожена.

— Надо впустить ее, — вздохнула Ниса, разглаживая майку.

— Пожалуй, я пойду, — сказал Хэнк.

Да, так будет лучше. Ей потребуется время, чтобы осознать новый поворот в их отношениях.

— Крошка моя! — ринулась через порог подруга. — Ты не заболела? Ты вся горишь! — Прошло несколько секунд, прежде чем Клэр заметила Хэнка. — Э-э… я тогда…

— Хэнк Уиттейкер, мэм, — представился тот, протягивая руку.

— Клэр Инглиш, — она пожала его руку.

— До встречи, — сказал Хэнк Нисе.

— До свидания. — Она с нескрываемым сожалением смотрела, как он шагает к своему грузовику.

— А почему ты так долго не открывала? Чем вы занимались? — Клэр шутливо потрясла Нису за плечо.

— Я… мы… Хэнк привез мне документы к договору, которые я забыла на ранчо. — Ниса нехотя закрыла дверь.

— Вы что, изучали их на кушетке?

— Послушай, разве мы не решили, что я никак не могу выходить с Хэнком за рамки профессиональных отношений? Посиди, пока я найду ключ.

— Забудь про ключ. Объясни, что изменилось в твоих отношениях с мистером Суперменом?

— Ради всего святого! С чего ты взяла, будто что-то изменилось? — Произошедшее между ней и Хэнком было столь необычно и неожиданно, что она пока не была готова делиться с подругой этой новостью.

Но Клэр не отставала:

— С чего я взяла? Да этот человек смотрел на тебя так, словно хотел проглотить целиком. С того, что твоя одежда смята, волосы растрепаны, а сама ты красная как рак. Дорогуша, меня не обманешь, я прекрасно знаю это сияние глаз! — Она осеклась и испуганно прикрыла рот рукой. — Надеюсь, я вам не помешала?

— Нет-нет! — поспешно сказала Ниса. — Если тебе так уж интересно, он снова меня поцеловал.

— И что это значит?

— Это значит, что мне приятно проводить время в его обществе. Это значит, что я уже сто лет ни с кем не встречалась. Что мы вполне могли бы видеться и вне работы. Вот что это значит.

— И тебя это больше не пугает? Ты счастлива? — Любопытный огонек в глазах Клэр сменился участием.

— Как никогда, — не удержалась от счастливой улыбки Ниса.

— Ты уже сказала ему, что у тебя могут быть только усыновленные дети?

— С какой стати? А кроме того я не уверена, что он, собирается пойти дальше пары поцелуев.

— Послушай, ты обещала, что с самого начала будешь с ним честной.

— И ты туда же! — Нисе вдруг показалось, что и лучшая подруга против нее.

— О, милая, уясни себе, что любая пара, строя планы на будущее, должна рассматривать возможность бесплодия. С Полом вы этого не сделали. Но тогда ты еще не знала…

Да, конечно, однако Ниса полагала, что их любовь так крепка, что должна выдержать все — и хорошее, и плохое. Она беззаветно верила в их любовь.

Но она ошиблась.

Насвистывая незатейливую мелодию, Хэнк входил в контору шерифа графства. Он был слишком возбужден и переполнен мыслями о Нисе, чтобы ехать на ранчо и заниматься бухгалтерией или спать.

Он застал Брета погруженным в работу.

Хэнк остановился в дверях.

— Здорово! — бросил он, прислонившись к притолоке. Ему хотелось, чтобы весь мир чувствовал себя так же превосходно, как он.

Брет поднял голову, на лице его отразилось страдание.

— Эти бумаги меня когда-нибудь угробят.

— Не желаешь выпить со мной пива?

— Да вообще-то можно. — Брет встал. — Рабочий день ведь закончился.

Они поднялись наверх, в холостяцкую квартирку Брета.

Брет открыл холодильник. Содержимое состояло из четырех бутылок пива и коробки ореховой пасты.

— Почему ты в городе так поздно?

— Было одно дело… — Взяв бутылку из рук брата, Хэнк уселся за кухонный стол.

Брет прищурился.

— А оно случайно не имеет отношения к хорошенькой леди из агентства «Дети Джорджии», а?

— Может быть, — ухмыльнулся Хэнк.

— Надеюсь, ты не затеваешь ничего серьезного?

— Почему бы и нет?

— Ну, во-первых, ты едва ее знаешь.

— Эй, послушай. Отец говорил, что узнал маму в тот самый момент, как увидел.

— И пережил ее всего на два месяца.

— К чему ты клонишь?

— Сильная страсть убивает. Я всего лишь хочу, чтобы ты вел себя чуть осмотрительнее.

— Моя полуторагодовалая помолвка с Элен была шагом весьма осмотрительным, а чем все кончилось! Не думаю, что время играет роль. Все дело в людях.