Когда они поднялись в номер, Аарон представил ей мужчину в дорогом костюме с небольшой папочкой в руке.

— Мистер Самуэльсон — ювелир. Он любезно согласился помочь нам в выборе обручальных колец.

Тэлия постаралась улыбнуться ему как можно приветливее, хотя сил на это у нее уже не было.

— Вы носите с собой обручальные кольца? А это не опасно?

— Нисколько. Кольца будут переданы свидетелям жениха и невесты завтра перед самим бракосочетанием. Пока же вы должны будете сделать выбор, а я определюсь с размером. Вы позволите? — Он взял ее руку, внимательно посмотрел и, явно удовлетворенный, кивнул.

Аарон уложил Дэнни в кровать и поспешил на помощь Тэлии. Бросив на нее внимательный взгляд, он понял, что она держится из последних сил.

— Дорогая, если мистер Самуэльсон уже узнал твой размер, может, выбор кольца ты доверишь мне? — предложил он.

Тэлия с благодарностью ему кивнула и показала руку, на которую были надеты его драгоценности.

— Я доверяю твоему выбору.

Несмотря на позднее время в глазах мистера Самуэльсона зажегся профессиональный интерес.

— Великолепная работа, — вполголоса сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Тэлия еще раз улыбнулась и ушла. Едва ее голова коснулась подушки, как она тут же уснула.

Аарону не потребовалось много времени, чтобы определиться с выбором.

— Огромное вам спасибо, что вы согласились нам помочь, — сказал он на прощание мистеру Самуэльсону.

— Мистер Труэно, о чем вы говорите? Для меня это большая честь. Кстати, я забыл вас поздравить. Передайте мои наилучшие пожелания и вашей очаровательной невесте.

Аарон кивнул. Мужчины обменялись рукопожатиями, и ювелир ушел.

Аарон еще раз убедился, что Дэнни спит, и, стараясь не шуметь, зашел в спальню.

Тэлия уже спала. Она оставила гореть ночник, и на ее щеке лежала полутень, отбрасываемая от абажура.

Он выключил ночник, затем тихо разделся и лег рядом. Через минуту он уже спал.

Проснулся Аарон от знакомого запаха, заполнившего его ноздри. Он открыл глаза и понял, почему он так остро чувствует запах грейпфрута.

Голова Тэлии покоилась между его плечом и головой, а сама она крепко прижалась к его телу. Видимо, согретая теплом его тела, во сне она отбросила одеяло по пояс. Аарон с нежностью продолжал смотреть на нее, любуясь ею, погруженную в сон. Она немного пошевелилась, и он заметил ее соски, проступающие через полупрозрачную ткань ночной сорочки.

Взгляд мужчины мгновенно изменился. Нежность уступила место страсти, и он с трудом сдерживался, чтобы не разбудить ее и не заняться с ней любовью. Сна как не бывало.

Тэлия медленно просыпалась, чувствуя себя в абсолютной безопасности. Когда она открыла глаза, то поняла, почему у нее возникло это чувство. Все еще находясь в полусонном состоянии, она сделала неловкое движение, и ее рука легла на уже заметно выступающий бугорок.

Воздух со свистом вырвался у него изо рта, и Аарон хрипло прошептал:

— Проснулась?

Тэлия не успела ничего ответить. В следующую секунду она лежала на спине, прижатая сильным упругим телом Аарона, и почувствовала на своих губах жадный нетерпеливый поцелуй. Ее губы приоткрылись, впуская его язык, который стал щекотать ее, приглашая присоединиться к его танцу. В ее груди родился тихий вздох, но он так и не сорвался с ее губ.

Аарон немного откинул голову назад и посмотрел на мечтательное выражение Тэлии. Она открыла глаза и улыбнулась.

— Прости меня, — вырвались у него слова, которые вот уже несколько часов жгли ему язык.

— За что? — Она ласково коснулась его щеки, с улыбкой глядя ему в глаза.

— За все, что ты сама скажешь. За то, что мне нет прощения, — покаялся он.

Тэлия замерла.

— Я прощу тебя за все, но с одним условием.

— Снова условие, — пробормотал Аарон с кривой улыбкой. — В последний раз, когда ты выставила мне условие, в меня ударила молния. Я даже подумать боюсь, что произойдет в этот раз.

— Все зависит от тебя. — Ее глаза потемнели и стали почти серыми. — Чтобы получить индульгенцию до конца своей жизни, ты должен ответить на мой единственный вопрос.

В глазах Аарона ничего нельзя было прочесть, как она ни старалась, но то, что произошло между ними в последние несколько часов, позволяло ей надеться, что она не ошиблась и услышит наконец то, что мечтала услышать от него все эти годы.

— Ты меня любишь? — одними губами спросила она, не отпуская его глаз.

— Люблю, — выдохнул он и с облегчением повторил: — Я люблю тебя, любил и буду любить до конца своей жизни.

Он лег рядом и обнял ее одной рукой. Его вторая рука играла с ее волосами, а все ее существо медленно наполняло ни с чем не сравнимое чувство счастья от сознания того, что она любит и любима.

— После того, как я вчера от тебя ушел, я был в офисе, — говорил Аарон, любуясь игрой лучей утреннего солнца в ее волосах. — Просматривая дело Мириам и Джулии Элкотт, я неожиданно понял, что любил тебя все эти годы, упрямо не желая признаваться в этом чувстве даже самому себе. Наверное, каждый мужчина проходит через это, когда неожиданно понимает — на подсознательном уровне, — что его свобода под угрозой, и отчаянно сопротивляется этому, выдумывая для себя предлоги, чтобы оттянуть момент капитуляции. Для меня таким предлогом стала сначала клятва, данная отцу, а затем я и вовсе женился, потому что Джинни ничем моей свободе не угрожала.

Тэлия позволила усмешке сорваться с губ.

Аарон перевел взгляд на ее лицо, и его брови удивленно взметнулись вверх, когда он неожиданно понял, что признание, давшееся ему с таким трудом и причинившее ему немало горьких минут, ее только позабавило.

— По-моему, тебя это совсем не обидело, — несколько насупившись, заметил он.

По его лицу Тэлия поняла, что он рассчитывал на несколько иной эффект от своих слов.

— Так и есть. — Она разгладила его морщины и ласково усмехнулась. «Какие все-таки мужчины дети! Взрослые и ранимые дети», — подумала она про себя, но вслух сказала: — Кэрри рассказала мне об этом, когда я пожаловалась, что ты никогда не признавался мне в своей любви.

— С каких это пор Кэрри стала знатоком мужской психологии? — недоверчиво спросил он.

— С тех самых, как в этом ей признался Фандер. Тебе давно следовало обратиться за советом к своему партнеру, — заметила она.

— Обойдется, — буркнул себе под нос Аарон и замолчал.

— Ты что, обиделся? — Тэлия поставила локоть и оперлась щекой на ладонь. — По-моему, ты хотел рассказать мне о том, как ты понял, что любишь меня. В конце концов, ты сам признал, что был не прав, разве не так?

Морщины на его лице понемногу разгладились, и он посмотрел в ясные глаза невесты, голубые и ласково-насмешливые.

Аарон понял, что снова ведет себя глупо и неразумно. Он притянул ее к себе и усмехнулся:

— Ты права. И Фандер тоже прав, — через силу произнес он. — Может, мне и вправду стоило обратиться к нему за советом?

— Мне гораздо приятнее, что ты дошел до этого своим умом.

— Несмотря на то, что тебе пришлось пережить из-за этого? — не поверил он.

— Нет, конечно! — воскликнула Тэлия и коснулась его губ.

Когда поцелуй стал глубже и настойчивее, она отвернулась и с хрипотцой сказала:

— Кэрри также поведала мне о том, как можно сохранить брак. Ее рассказ показался мне очень даже занимательным.

— В самом деле? — Аарон снова потянулся к ней губами, но между ним и его невестой неожиданно возникла ее рука.

— Она сказала, что большинство браков распадается, даже если супруги любят друг друга так же сильно, как мы, но…

— Но? — повторил он, особенно заинтересовавшись окончанием ее предложения «любят друг друга так же сильно…», и наконец оставил свои поползновения.

— Но этого можно избежать, если в нашем словаре будет слово «компромисс», — заметив его внимание, торжественно закончила она.

Аарон ждал совсем не этого. Легкая гримаса исказила его лицо.

Тэлия рассмеялась и, скрыв выражение глаз за веером ресниц, с придыханием сказала: