Толпа на этот раз безмолвствовала. Было похоже что этот сильный и высокий юноша говорит правду. Хотя Яхмос соврал, что он уже был офицером в армии Секененра. Но насчет полномочий от принцев все было верно.

— Я предлагаю вам атаковать не купеческие суда, но корабли что везут стрелков к армии гиксов. Там также много чего можно взять и этим вы покажете себя не грабителями, но воинами новой армии фараона Юга! Что скажете?!

— Но на купеческих судах нет столько воинов!

— На военном судне солдаты!

— Они нас расстреляют из луков!

— Но используем хитрость! — прокричал Яхотеп. — И подойдем к ним под видом друзей. Это даст нам преимущества! Итак, кто хочет пойти за мной? Я Яхотеп, офицер армии фараона Юга. Кто желает стать солдатом?

В каюте его ждала Атла.

— Ты говорил смело и решительно. Они согласились все?

— Да, но с тем условием, что после захвата кораблей, тем кто поделает я дам свободно уйти. Я это обещал! Как вела себя Сара?

— Не произнесла ни слова, мерзавка. Скажи, зачем мы тащим её за собой?

— Но я не могу убить девушку, только за то, что она из племени гиксов. Мы сейчас не можем её отпустить, Атла. Как она доберется до своих одна? Её могут обидеть.

— Ты со всеми так любезен, египтянин? — подала голос Сара.

— Я не сражаюсь с женщинами, Сара. И ты здесь не пленница.

— Вот как? — усмехнулась та. — Тогда почему у меня связаны руки?

Для твоей же безопасности. Если ты сцепишься с Атлой, и на шум придут люди, то тебя отсюда просто заберут. Здесь содрались самые разные люди. Они знают, что Атла моя женщина и на неё не посягнут, но, увидев здесь тебя, они потребуют выдать тебя им.

— И знаешь, что эти рабы с тобой сделают? — спросила Атла Сару. — У них так давно не было женщины. А ты красотка!

— Я могу умереть сражаясь, защищая свою честь, финикиянка. Тебе это не понять.

— Мне? — Атла снова была готова броситься на пленницу. — Что ты хотела этим сказать?

— Только то, что у финикиянок отсутствует понятие чести. Все они шлюхи!

— Ах ты, тварь! — Атла схватилась за кинжал.

— Тихо! — Яхотеп призвал женщин к спокойствию. — Вы что хотите скандала? Вам двоим нужно сидеть, тихо в каюте и не высовывать носа отсюда. И тебя Атла это также касается. Не смущай моих людей.

— Она могла бы обслужить здесь многих, — съязвила Сара.

— И тебе Сара стоит попридержать язык. Если тебе дорога твоя жизнь и честь, то посиди в молчании, как сидела до этого. Если вы не можете найти общей темы для разговора и только ссоритесь, то молите! Я не могу находиться с вами слишком долго. Кстати, Сара, ты сказала, что твой отец командует колесничими в армии Нубти-Сета?

— Да! Что из того?

— Я отправлю тебя к отцу при первой же возможности. Но уже после нашей победы. И при том условии, что твой отец останется жив…

В окрестностях Асиута: битва фиванцев с гиксами

Битва началась только через два дня после первой схватки. Теперь и Нубти-Сет, и Сененра дождались подкреплений.

Минос осмотрел позиции армии гиксов и указал фараону на центр их войска.

— Смотри, государь, они выстроились для традиционной атаки. Так гиксы воюют уже не одно поколение. В центре ударная группа колесничих, позади них отборная пехота. Но я не вижу там ливийцев, которых они могли бы использовать для этого. Там стоят гиксовские копьеносцы.

— Но лазутчики доносили, что к ним идет ливийский корпус, Минос, — встревожился фараон.

— Может быть еще не дошел, государь. Мало ли что могло случиться. Но у них и так достаточно сил. Вон корпуса из наемников, что были сформированы наместником Мемфиса. А вон там, справа, солдаты из Палестины. Эти жаждут победы и грабежа. Нельзя допустить их в Фивы.

— И как они станут атаковать? Сначала колесницы ударят по центру? Так?

— Именно так, государь, — согласился Минос. — Они должны опрокинуть наш центр и в прорыв войдет их пехота, а затем ударят и фланги.

— И что предлагаешь ты? Как мы станем действовать? Ты не поставил наши колесницы в центре. Я дал свое согласие на это, но зачем ты так сделал, Минос?

— Государь, твое доверие для меня большая честь. Но это единственно правильный выбор расположения войск. В нашем центре пешие отряды секироносцев и пешие стрелки из луков. Они должны хоть на немного задержать врага. Скорее всего, гиксы все равно прорвут наш центр, и вот здесь мы нанесем по ним мощные фланговые удары. Справа пойдут в бой наши колесницы. Они должны опрокинуть наемников мемфисского наместника. А справа пехоты из новых корпусов Амона из копьеносцев и меченосцев.

— Рискованная стратегия. Но я тебе доверяю, Минос. И потому командовать сражением станешь ты, — произнес Секенера II.

— Я, государь? — удивился Минос. — Но я хотел возглавить наш центр лично…

— Это сделают и без тебя. Ты станешь под моим личным штандартом, и будешь руководить битвой. Отныне ты получаешь высокий титул, что были при фараонах 12-й династии. Ты великий надсмотрщик над войском фараона.

— Спасибо за великую честь, о, великий фараон! Но если в войсках находиться сам повелитель, то… А ты, государь? Не можешь же ты стать под мою команду.

— Я лично поведу моих колесничих в бой!

— Ты? — удивились многие военачальники и принц Камос.

— Я! Это поднимет боевой дух солдат, если их атаку возглавит сам фараон. Да и почему я не могу этого сделать? Кто-то сомневается в моих талантах колесничего?

— Нет, государь, — ответил фараону принц Камос. — Но ты подвергаешь свою жизнь опасности, отец.

— А разве сегодня тысячи сынов Египта не сделают того же самого? — спросил фараон сына. — И разве ты не идешь в бой рядом со мной?

— Иду, отец, но твоя жизнь…

— Хватит! — прервал Камоса Секененра. — Довольно споров! Я все решил и будет так как сказал фараон!

— Внимание и повиновение! — хором ответили военачальники…

Колесница фараона была особенной и отличалась от других.

Его две великолепные белые лошади были покрыты тяжелыми попонами из стеганной кожи. Эти попоны надежно прикрывали коней от стрел противника. Но такая защита пока была только у колесницы самого фараона и более ни у кого, хотя впоследствии это станет применяться в широких масштабах.

Сам Секенра и его сын Камос были в непривычных для египетского воина защитных рубашках и прочной ткани с нашитыми медными тонкими платинами. Их головы прикрывали шлемы, а их щиты были также утяжелены медными полированными накладками.

— Сын мы станем жать сигнала от великого надсмотрщика над войском и только по его приказу двинемся в бой.

— Да, отец, — согласился Камос. — Минос опытный военачальник и он достоин того отличия, что ты ему пожаловал. У нас отличные солдаты из "храбрецов фараона". И они у нас есть благодаря Миносу.

"Храбрецы" стояли на своих колесницах позади фараона и его наследника и выглядели внушительно. На лицах солдат читалась решимость вести бой до победы. Они уже прошли первое боевое крещение и знали силу и поражающую способность новых составных луков. Это новое оружие сильно отличалось от того, что было на вооружении у них ранее.

Египетский лук долгое представлял собой незамысловатое сооружение из куска пружинящего дерева. Стрела была с деревянным наконечником, и потому такое оружие было не так опасно для быстрой кавалерии гиков.

Теперь все изменилось. Новые луки и новые стелы с медными и бронзовыми наконечниками. Такой стрелковый удар отразить было уже не так просто.

— Отец! Гиксы пошли в атаку на наш центр! — Камос заметил движение вражеских колесниц.

— Точно! Битва началась!

— Красиво идут! Трудно выстоят пехотинцу, когда на тебя мучиться так много этих смертоносных повозок. Смог бы я сам такое выдержать? Не могу ответить на этот вопрос, хоть мне и стыдно, отец.

— В этом нет ничего постыдного, сын. Любой человек биться и смелость состоит не в том, чтобы не бояться. Она в том, чтобы преодолевать свой страх когда нужно…