— Но возможно, граф прав, — подхватил шутку Бирена Лакоста. — Может скоро рога с некоей головы и сами отваляться.

— Как так? — спросил Бирен.

— А так. Вы слышали историю про рогоносца мужа, который обратился однажды к отцу своей жены?

— Расскажи, — не утерпела императрица. — Я того не слыхала.

— Было это в благословенной Флоренции. Некий муж увенчанный знатностью от своих предков и ветвистыми рогами от жены, обратился к своему тестю. "Скажи мне, — спросил он. — Может ли исправиться твоя дочь от того демона похоти, что засел в ней?" Отец жены ответил ему: "На это могу ответить тебе положительно, зять мой. Она исправиться". Тогда муж спросил тестя: "Когда же?" Тот ответил: "Её мать была такова же как и она. И я не мог найти долгое время никакого средства от этого. И уже отчаялся, но на 60 году жизни она сама исправилась. И я думаю, что моя дочь, в этих же летах станет честной женщиной и верной женой!"

Императрица захохотала. И придворные стали смеяться за ней. И веселье на этот раз было вполне искренним. Пьетро согнулся чуть ли не пополам и у него от смеха закололо в животе.

В этот момент его кто-то тронул за рукав. Он обернулся и увидел рядом Балакирева.

— Левенвольде ушел, — шепнул тот.

Пьетро посмотрел туда, где только что находился обер-гофмаршал и увидел, что тот исчез.

— Вот дьявол! Только что был здесь. И я не могу уйти искать его. Императрица….

— Я все понимаю и сам прослежу за ним, — успокоил его Балакирев.

— Но как ты станешь действовать один? Мы договорились…

— Ничего. План придется немного изменить. Слушай и далее шутки Лакосты! Он сегодня в ударе….

Балакирев вышел из покоев императрицы и пошел в оранжерею. Там он увидел фигуру Левенвольде. Тот что-то рассматривал на небольшой грядке с клубникой для императрицы. Затем щелкнул пальцами и, сняв себя треуголку, бросил её на грядку.

— О, майн либе! — вскричал Рейнгольд и помчался прочь из оранжереи.

Балакирев подскочил к тому месту и поднял треуголку обер-гофмаршала.

Под роскошной треуголкой была скрыта крупная ягода.

— Вот и приготовил Левенвольде ягодку для своей невестушки Варьки.

Шут ягоду сразу сорвал и сожрал. Вместо неё он приготовил иной подарок для невесты обер-гофмаршала. Балакирев расстегнул штаны, приспустил их и нагадил на куст, после чего и накрыл все это треуголкой.

Затем он отошел подальше и спрятался за большой кадкой с пальмой. Скоро в оранжерею вошли двое. Рейнгольд фон Левенвольде за руку вел княжну Черкасскую к тому месту, где лежала его треуголка.

Княжна улыбалась.

— Шуты сегодня остроумны как никогда, — проговорила он. — Я давно так не смеялась.

— Вам понравился Лакоста?

— Лакоста и Адам. Бедняжка сеньор Франческо. Ему сегодня досталось от этих затейников. Но зачем вы, сударь, привели меня сюда?

— Я приготовил вам сюрприз.

— Сюрприз?

— Вы ведь любите сюрпризы, моя прелесть?

— Смотря какие. Меня трудно чем-то удивить, граф. Я дочь князя Черкасского и простой бриллиант не зажжет моих глаз.

— А внимание любящего вас человека? Сможет зажечь ваши глаза?

— Внимание? Вы желаете меня удивить, граф? Это интересно! Но отчего же здесь? Отчего в оранжерее?

— Смотрите, как я вас люблю, моя прелесть. Под этой треуголкой вся глубина мох чувств к вам, Варвара.

— Вот как? Становиться все интереснее, граф.

Черкасская подалась к Левенвольде и подставила ему свои губы. Граф стал целовать её.

Балакирев даже затрясся от нетерпения.

"Да хватит целоваться. Пусть он покажет тебе, как тебя любит. А говорили что Лакоста сегодня в ударе. Вот она шутка, так шутка".

— Варвара, вы та о ком я мечтал всегда. Прошу вас склоните свою прелестную головку сюда. Смотрите.

Он сорвал треуголку и с ужасом обнаружил под ней совсем не то, что там оставил. Левенвольде не мог оторвать взора от дерьма Балкирева и сил посмотреть на невесту у него не было.

— Что это? — голос Черкасской задрожал от негодования. — Вы хотели показать себя шутом? Вам не дает покоя слава Лакосты? И вы избрали для шутки княжну Черкасскую?

— Варвара…., - Рейнгольд поднял голову.

Черкасская закатила Левенвольде две оплеухи и бросилась бежать из оранжереи.

— Варвара! — Левенвольде последовал за ней.

Балакирев смог покинуть свое убежище.

— Да, — проговорил он философски. — И чего люди так относятся к дерьму? Ну, нашла вместо клубнички кучку. И что с того? По-моему, отличная шутка….

Глава 3 Серебряные рубли

Не знал, не боялся он грозных судей,

Ходил по дорогам с ножом,

И грабил и резал невинных людей,

Закапывал в землю живьем….

Демидовы род на Руси знаменитый. И многое могли себе в силу богатства своего и наглости своей позволить. Поднялись они из мужиков простых, и Тульский кузнец Никита Антуфьев за сметку и сноровку свою сумел от Петра Великого под свое управление многие заводы казенные на Урале заполучить. За то он обязался пушки, фузеи, припасы разные для пушек в казну дешево поставлять. А Петру во время войны его со шведами все сие ох как надобно было. И стали кузнецы тульские Антуфьевы с тех пор именоваться Демидовы. И стали они купцами и промышленниками и стали они богатеть. А кто богат, тому все было можно. Оттого и замахнулись они на чеканку монеты собственной….

Год 1735, сентябрь, 5 дня, Санкт-Петербург. Дом Либмана.

Лейба Либман обер-гофкомиссар двора её императорского величества не был удивлен поздним визитом своего друга Георга фон Штемберга. Раз Георг приехал, значит, у него были на то важные причины.

— У меня к тебе важное дело, Лейба.

— Прошу тебя садись в кресло и располагайся поудобнее. Желаешь вина?

— Не сейчас, Лейба.

— Ты так взволнован, Георг. Что случилось. Неполадки по твоему департаменту?

Несколько месяцев назад Георг фон Штемберг получил высокий пост генерал-берг-директора стараниями Либмана.

— Нет. В департаменте все как обычно. Чиновники воруют и стараются ничего не делать. Но дело не в этом. Смотри, что я тебе принес.

Штемберг достал из кармана два серебряных рубля.

— Посмотри!

Лейба рассмотрел их и положил на стол.

— И что? Что это такое? — спросил он Штемберга.

— Серебряные рубли!

— Это я вижу. Но что из того? Они что заколдованные?

— Нет. Колдовство здесь не при чем. Ты внимательно посмотрел на две эти монеты?

— Да. Рубли производства монетного двора её императорского величества.

— Вот этот, — Штемберг взял со стола один рубли, — именно этого производства. А вот второй отчеканен в ином месте.

— Это как? Право на чеканку монеты есть лишь у императорского монетного двора. Или это фальшивка? Да нет. Оба рубля настоящие. Серебро. В том могу поручиться. Уж я то умею отличить дельное серебро от недельного* (*дельное — настоящее, недельное — ненастоящее).

— Ты прав, Лейба. Рубли настоящие из серебра. Но один производства государственного монетного двора, а второй нет. И качество серебра во втором рубле получше, и качество чеканки отменное.

— Погоди, Георг. Ты хочешь сказать, что кто-то изготавливает в России рубли из серебра помимо монетного двора? — удивился Либман.

— Да.

— Тогда я чего-то не понимаю. Одно дело фальшивое серебро. Его возят к нам из-за границы и делают у нас иногда. Но если человека, расплатившегося недельным серебром, ловят, то оное серебро по закону ему в глотку в расплавленном виде заливают.

— Но, тем не менее, такие рубли из чистого серебра помимо монетного двора делают.