Мадж с удивлением отметила, что ее пальцы легко попадали в нужные клавиши клавиатуры, так что она довольно быстро напечатала три страницы своих заметок. Где она научилась работать с компьютером, она объяснить себе не могла, однако бесспорно одно: это дело она знает отлично.

Прочитав свои заметки, она снова задумалась: кто этот мужчина, который все время оставался в тени? Ее родственник? Или наставник? Она не могла с уверенностью ответить на этот вопрос, но ясно одно — кто бы он ни был, она поддерживала с ним только деловые отношения.

Откинувшись на спинку стула, она постаралась расслабиться, ритмично и глубоко дышать, и глаза у нее сами собой закрылись. Ее усилия не прошли напрасно — подсознание выдавало образ за образом, только успевай печатать.

Она записала несколько отрывочных фраз из бесед с людьми, о которых ничего не знала. В памяти всплывали дома, улицы, парки, но она не помнила, чтобы когда-нибудь была там. Она вносила в компьютер все, до мельчайших деталей, чтобы потом тщательно обработать собранные данные.

И вот она увидела его, но их разделяла стеклянная стена. Ее охватил смертельный ужас, она боялась причинить ему непоправимый вред, так как встреча с ней могла стоить ему жизни. Ему нельзя было приходить сюда.

Чья-то рука тронула ее за плечо. Это означало, что пора расставаться.

Она поднялась, чтобы уйти. Его темно-карие глаза заволокло печалью, лицо осунулось, морщины на лбу и у рта обозначились еще резче, чем обычно. Он что-то говорил, но она не слышала его.

Седина на висках, которая всегда придавала ему благородный вид, стала еще белее, чем прежде.

Впервые в жизни отец выглядел намного старше своих пятидесяти восьми лет.

Когда Кэйл открыл глаза, уже начало смеркаться. Он с тревогой посмотрел на часы — нет, он не проспал, времени у него еще предостаточно.

Приняв горячий душ, чтобы прогнать последние остатки сна, он быстро оделся и отправился искать Мадж. Поскольку она сложила все, что ей понадобится на вечеринке у Дебби, в нейлоновую сумку-мешок, то у них останется время на ранний ужин где-нибудь вне дома, если они отправятся по крайней мере через двадцать минут.

Он хотел было пойти в комнату для гостей, но остановился и прислушался — откуда-то доносилось повторяющееся ритмичное пощелкивание.

Он сосредоточился на звуке и быстро определил, что он доносится из гостиной.

Кэйл направился туда, открыл дверь и увидел Мадж, которая сидела за столом и что-то быстро печатала на его портативном компьютере. Он застыл от изумления, наблюдая, как легко летали ее руки над клавиатурой, несмотря на громоздкую гипсовую повязку на правой руке.

Кэйл тихо кашлянул, чтобы не испугать ее своим неожиданным появлением. Она на несколько секунд перестала печатать, очевидно читая текст на экране монитора. Перл заметила хозяина и начала стучать хвостом по полу, приветствуя его.

Не обратив никакого внимания на присутствие Кэйла, Мадж снова углубилась в работу. Перл приподнялась, громко зевнула и нехотя встала. Преодолев лень, она стала тыкаться носом в ногу Мадж, будто подавая сигнал, что пришел хозяин.

Удовлетворенно вздохнув, Мадж откинулась на спинку стула и потянулась. Она, должно быть, знала, что он в комнате, так как после этого обернулась и посмотрела в его сторону.

— И давно вы здесь стоите? — спросила она с ослепительной улыбкой, способной осветить всю гостиную.

— Нет, не очень. — Кэйл взял стул и сел, — А вы что тут делаете?

Мадж подалась вперед и нажала подряд несколько клавиш, давая команды компьютеру.

— На меня нашло озарение.

Она соединила отдельные воспоминания в единую картину своего прошлого? Он слышал, как часто бьется его сердце, но не мог понять, отчего-то ли от восхищения, то ли от ужаса.

— В каком смысле? — с тревогой спросил он.

Она со стуком закрыла его портативный компьютер, затем снова одарила одной из своих улыбок, способных сразить наповал даже самого закоренелого холостяка.

— Моя работа называлась «секс», сейчас только вспомнила, — услышал Кэйл, не веря своим ушам.

Глава девятая

— Секс, — тихо произнес Кэйл, наверное, в пятнадцатый раз за последние два часа. Да, приходится признать, что Мадж держит его в постоянном напряжении. Одному богу известно, что она преподнесет ему в следующий раз.

Он все еще не мог прийти в себя от заявления Мадж. Перестав смеяться, она объяснила ему, что сказала не «секс, сейчас…», а «СЕК, сейчас…».

СЕК — так называлась организация, в которой она работала.

Не успел он опомнится, как она объявила ему, что «видела» своего отца как наяву, хотя не поняла, где все это было.

Он был рад за нее, она делала успехи, и это было хорошим предзнаменованием.

Или нет?

— С женщинами одно беспокойство? — раздался голос у машины, который вернул Кэйла к действительности.

Обернувшись, он увидел Скорча.

— С чего ты взял? — недовольно буркнул Кэйл.

— Потому что я узнал этот взгляд, — ответил напарник, понизив голос. — Последнее время я вижу его в зеркале заднего вида.

— Ну, и какой же это взгляд? — спросил Кэйл как можно спокойнее.

Скорч бросил взгляд на пустынную местность, где они остановились, затем обернулся к Кэйлу.

— Этот взгляд красноречиво говорит, что весь мир для тебя сосредоточился в этой женщине, которая скрутила тебя морским узлом. Вот так-то, дружище.

Кэйл понимал, что ему нечего ответить Скорчу.

Да и как он мог это сделать, если его случайный напарник по дежурству необыкновенно точно сформулировал то, что он, Кэйл, чувствовал сейчас? Каждое воспоминание Мадж ставило его в ту-, пик, и ему каждый раз казалось, что она все больше отдаляется от него.

— Ну что, мисс Амнезия тебя намертво скрутила или как? — насмешливо проговорил напарник… — Ее зовут Мадж, — ответил Кэйл более резко, чем хотел. — И никого она не скрутила. Как только к ней вернется память, она сразу же уедет, — добавил Кэйл.

Так вот почему он в таком плохом настроении!

С каждым воспоминанием Мадж близилась та минута, когда она скажет ему: «Прощай!» Он не мог объяснить себе, почему это так его волнует. Разве с другими женщинами у него было иначе? Почему же с Мадж у него должно быть по-другому?

Потому, что она запала ему в душу. Потому, что не проходит и минуты, чтобы он не вспомнил о ней. Потому, что он, черт возьми, не хочет, чтобы она исчезла из его жизни!

Скорч забрался в машину и сел рядом с Кэйлом.

— Все женщины — коварные и жестокие создания. Им ничего не стоит ранить нас в самое сердце, — тихо проговорил напарник, потирая затылок.

— Это ты о женщинах вообще или о вполне определенной? — поинтересовался Кэйл.

Может, если заняться сердечными делами Скорча, то он хоть немного отвлечется от проблем с Мадж? — подумал Кэйл.

— Об одной медсестре, — ответил напарник и отвернулся.

— И кто же это?

— Тилли.

— Ты говорил с ней?

— Дважды. И каждый раз она отказывала мне.

— Может, она к тебе равнодушна?

Скорч запустил пальцы в копну своих огненно-рыжих волос и на минуту задумался.

— Равнодушна к такому жеребцу, как я? — наконец самоуверенно заявил он. — Уверяю тебя, пройдет немного времени, и она будет у меня как шелковая!

Все дело в том, что «жеребец» был больше похож на тщедушного шестнадцатилетнего подростка. Том Макдонохью, по общему мнению, не пользовался успехом у женщин.

Кэйл рассмеялся.

— Вот поэтому она тебе и отказала!

Через полчаса Кэйл и Скорч вышли из машины и направились к бухте. Они несколько минут молча стояли на берегу, прислушиваясь к шуму большого города, любуясь его огнями, которые зажглись, когда на Санта-Монику опустились летние сумерки. Кэйл засунул руки в карманы форменных брюк и посмотрел на потемневшее небо.

Ему почему-то вспомнились слова Мадж:

«Стеклянная стена разделяла нас».

— Как ты думаешь, где могут быть стеклянные стены? — спросил он у Скорча.