Благодаря живому реформаторскому духу предшественника Бенедикта XV последнему не пришлось много трудиться над упорядочением внутренней жизни церкви. Самым значительным в этой области было то, что папа в своей конституции от 27 мая 1917 года «Providentissima Mater» объявил об утверждении нового Кодекса канонического права, который был введен в действие 19 мая (на Троицу) 1918 года. В работе над источниками кодекса и в редактировании нового сборника законов выдающуюся роль сыграл венгр Юстиниан Шереди. Шереди в сравнительно молодом возрасте, будучи монахом-бенедиктинцем, оказался в Риме, где стал любимцем кардинала Гаспарри, будущего государственного секретаря. Шереди долгие годы отдал работе над кодексом, одновременно выполняя также обязанности советника венгерского посольства в Ватикане по каноническому праву. По всей вероятности, именно благодаря его успешной куриальной деятельности и дружбе с Гаспарри в 1927 году папа назначил его архиепископом Эстергомским, князем-примасом, а вскоре и кардиналом; таким образом, Шереди опередил многих епископов, имевших гораздо больше шансов на это, чем он.
Бенедикт XV принял важное решение в области церковного управления, распустив в 1917 году пользовавшуюся дурной славой Конгрегацию Индекса и передав церковную цензуру книг в юрисдикцию Священной канцелярии. Однако количество конгрегаций не уменьшилось, ибо в начале 1917 года папа образовал новую конгрегацию под названием Sacra Congregatio de Propaganda Fide pro negotiis Ritum Orientalium. Эта конгрегация по делам восточных церквей была образована в соответствии с посланием «Dei providentis» от 15 января 1917 года. Она осуществляла полную юрисдикцию над различными католическими церквами восточного обряда. Папа Пий XI в 1938 году реорганизовал эту конгрегацию, назвав ее Sacra Congregatio pro Ecclesia Orientali (Священная конгрегация по восточным церквам).
Обладавший великолепным даром церковного оратора, Бенедикт XV в своей энциклике от 15 июня 1917 года («Humani generis») регламентировал церковные проповеди и запретил вести с кафедры политическую агитацию. Свою энциклику «Spiritus Paraclitus», опубликованную в 1920 году в связи с 1500-летием со дня смерти отца церкви Святого Иеронима, папа посвятил теологам: он предупредил их о необходимости согласовывать в интересах веры традицию и новые научные результаты. Папа Бенедикт XV восторженно относился к классической литературе, к итальянскому языку. Он был прекрасным знатоком Данте. В своей энциклике по случаю 600-летия со дня смерти поэта «In praeclara», опубликованной 30 апреля 1921 года, он обратил внимание на глубокую религиозность поэзии Данте.
В момент неожиданной смерти в январе 1922 года папы-дипломата, хорошо понимавшего реалии эпохи, все пути были открыты перед новым хозяином Ватикана; вопрос был в том, по какому из них он поведет церковь?
На конклаве, закончившемся 6 февраля 1922 года, победителем вышел кардинал Акилле Ратти, который, будучи архиепископом Милана, поддерживал там прямую связь с местной фашистской группой, возглавляемой самим Бенито Муссолини.
Политическое прошлое нового папы, принявшего имя Пия XI, позволяло предвидеть, в каком направлении будут развиваться события на новом этапе истории папства, занявшем почти два десятилетия: осуществление еще более, чем прежде, ретроградного обновления.
Акилле Ратти был дворянского происхождения, но вырос в мелкобуржуазной семье. Большую часть своей жизни он провел, занимаясь науками в тиши миланской Амброзианской библиотеки. (В библиотеке он работал с 1888 года, а в 1907 году стал ее префектом.) Однако привлек он к себе внимание не научными успехами, а как альпинист. В 1911 году его назначили заместителем префекта Ватиканской библиотеки, а в 1914 году — ее префектом. Когда Ратти был уже шестьдесят один год, его вызвал папа, пригласив из тишины библиотеки на дипломатическую службу. (Согласно меткому замечанию Бенедикта XV, Ратти из ученого, занимавшегося дипломатией, стал дипломатом-ученым.) В апреле 1918 года его назначили апостолическим визитатором Польши и ее приграничных территорий (Прибалтики). Его деятельность была не безуспешной, ибо в июне 1919 года Польша принимала его уже в качестве нунция. (В это время он стал титулованным архиепископом.) Во время конфликта, возникшего вокруг Силезии, варшавский нунций оказался недостаточно тактичным, вмешался в дела, и в 1921 году папа был вынужден его отозвать. В виде компенсации папа в июне 1921 года назначил его архиепископом Милана и возвел в сан кардинала.
Конклав 1922 года, затянувшийся и бурный, посчитал избрание кардинала Ратти компромиссом — ведь он не принадлежал ни к одной партии курии. Преемственность правительственного курса новый папа обеспечил тем, что назначил своим государственным секретарем Пьетро Гаспарри. Однако вскоре выяснилось, что в бывшем папском библиотекаре дремала огромная энергия. В достижении своих целей он был последовательным и решительным, наряду с ученым доктринерством для него была характерна упрямая непримиримость. Сразу же после своего избрания Пий XI появился на внешней лоджии собора Святого Петра и впервые с 1870 года оттуда провозгласил благословение «Urbi et orbi». Своим символичным выходом из «заточения» он дал понять, что намерен урегулировать «римский вопрос».
Когда в 1922 году папа Пий XI вступил на престол, казалось, что послевоенная стабилизация капитализма будет достигнута еще не скоро. Это открывало благоприятные возможности для политики Ватикана. Примирение с Советским Союзом (договор в Рапалло 1922 года) оказалось временным явлением, ибо в 1922–1923 годах вновь возникла угроза войны. Между созданными на месте Австро-Венгерской монархии государствами и Ватиканом возникли спорные вопросы из-за новых границ церковных епархий. В результате поражения и распада центральных держав оказались потерянными традиционные консервативные политические партнеры Ватикана (Германия, Австро-Венгрия), в которых существовал традиционный союз между троном и алтарем.
В первую половину 20-х годов — точнее до 1924 года — демократические и либеральные направления в Европе находились в состоянии упорной борьбы с консервативно-реакционными политическими силами. В год избрания Пия XI, как раз в 1922 году, из этой борьбы вышли победителями наиболее консервативные политические направления в ведущих капиталистических государствах: во Франции — правительство Пуанкаре (январь 1922), в Англии — консерваторы (октябрь 1922), в Италии в результате фашистского государственного переворота — Муссолини (октябрь 1922), в Германии — правительство Куно (ноябрь 1922) и, наконец, в Испании — диктатура Примо де Риверы (с 1923 года).
Следствием этой ситуации стало то, что консервативное времен понтификата Пия XI (наиболее похожего на Григория XVI) папство вновь сблизилось с реакционными и консервативными державами. Этот сдвиг вправо вызывал опасения еще и потому, что на поверхность вышел фашизм, проявившийся сначала как консервативное авторитарное направление, но в процессе развития ставший тоталитарным как в Италии, так и в Германии, обнаруживая также возможности по созданию широкой коалиции, в том числе и с католическими партиями и организациями.
Соответственно с этим и внутри церкви был реализован беспрецедентный абсолютизм. Этот направленный внутрь абсолютизм сочетался во внешней политике Ватикана с системой конкордатов, точно так же как это было при Григории XVI. Все это на долгое время, вплоть до II Ватиканского собора, заслонило действительные проблемы церкви. Абсолютизм Пия XI осуществился прежде всего в трех областях: в неотомистской теории государства, в движении «Католическое действие» и в конкордатах.
Пий XI в своей энциклике «Ubi агсапо Dei» от 23 декабря 1922 года начертал основное направление, придерживаться которого он хотел, став папой. (После этого последовало бесчисленное количество энциклик по вопросам религии, морали, общества и политики.) Подзаголовком энциклики служили слова: «Pax Christi in regno Christi» («Мир Христа в царстве Христа») которые формулировали конечную цель папства, а именно папа должен объединить человечество под духовным и моральным господством церкви и Рима. Что же конкретно означало царство Христа? Абсолютную моральную и идеологическую власть папы над церковью и верующими, в то время как политика в обществе принадлежит консервативной светской власти.