— Иди к викингам.

Дрого развернулся, но уже было слишком поздно: викинги гребли вслед за галерой как одержимые, и но тому, что русские удвоили свои собственные усилия, было ясно, что они также понимают, какая судьба их ожидает в том случае, если они попадут в руки пиратам. Валлон наблюдал, как викинги догнали галеру и ворвались на борт, сметая в сторону нерешительное сопротивление. Один из русских солдат-новобранцев полетел за борт, загудел боевой рог викингов. Вульфстан выбежал на корму и приложил ладони ко рту рупором. Валлон напряженно пытался расслышать его слова.

— Чего-чего?

Вэланд стоял рядом, нацелив натянутый лук на Дрого.

— Он говорит, ничего личного.

Франк смотрел, как галера уходит вниз по реке. Дрого тоже наблюдал, потом тряхнул головой и потащился к берегу. Вэланд взглянул на Валлона, ожидая, когда тот прикажет стрелять. Однако сейчас нормандец был самой меньшей из его забот. Без судна, пригодного для морского путешествия, их перспективы были безутешны, даже если им удастся добраться до устья. Дрого остановился и выдавил из себя кислую улыбку.

— Валлон, не смотри на меня с укором. Ты бы на моем месте поступил так же.

— Убей его, — прошептала Кэйтлин.

Валлон отвел лук Вэланда в сторону.

— Достаточно смертей для одного дня. Пора позаботиться о живых.

Ричард дышал так, будто только что пробежал милю, беспрерывно стеная при каждом вдохе. Он по-прежнему сидел, привалившись спиной к стволу дерева. Во всех прочих положениях юноша вообще не мог дышать, а его сердце заходилось в пугающем ритме. Геро потрогал его лицо.

— Ты меня слышишь?

Ричард посмотрел на него стеклянными глазами.

— У меня такое ощущение, будто я тону. И очень больно. Боже мой, как же больно…

— Наконечник стрелы у тебя под ребром. Вот здесь. Ты дашь мне его вытащить?

— Это что-нибудь изменит?

— Да.

— И ты дашь мне своего снотворного?

— Ровно столько, чтобы ты не чувствовал боли. Твое сердце ослаблено, а легкое заполнено кровью. Если я тебя усыплю, ты просто можешь не проснуться.

Ричард застонал.

— Чтобы достать наконечник стрелы, мне придется сделать разрез примерно в дюйм глубиной.

Лицо нормандца исказилось от боли.

— Делай все, что нужно. Хуже все равно уже не будет.

Геро разложил инструменты. Кэйтлин нагрела над костром воды. Когда все было готово, Геро дал Ричарду выпить ложку снотворного состава. Он протолкнул его вместе с глотком крови. Дрого, стоявший в оцепенении, с мрачным видом наблюдал за происходящим.

— Помогай.

Сицилиец взял скальпель и, встав на колени, склонился над грудной клеткой Ричарда. Валлон держал раненого за плечи. Сиз подняла его левую руку, словно сломанное крыло. Дрого сжал ноги брата.

Геро не знал, в какой плоскости находится наконечник. Его рука дрожала, когда он подносил лезвие к коже. Он должен действовать решительно. Усилием воли Геро унял дрожь. Он с силой провел скальпелем, делая косой надрез посреди синяка, почувствовав, как лезвие скользнуло по кости. Брызнула кровь. Тело Ричарда содрогнулось. Геро вытянул руку.

— Воду.

Кэйтлин вложила ему в ладонь кусок ткани, намоченный в холодной речной воде.

— Еще.

Многократное прикладывание ее к ране в конце концов почти остановило кровотечение.

Геро раздвинул края надреза, промокнул его и увидел блеснувшее ребро, прежде чем рана вновь заполнилась кровью. Он повторил это несколько раз, потом поднял глаза.

— Ребро сломано. Наконечник стрелы, должно быть, прямо за ним.

— Ты видишь острие?

— Нет. Мне придется его нащупывать.

Геро ввел кончик скальпеля между ребер немного слева от трещины и провел лезвием вправо. Разрез получился недостаточно глубоким, и ему пришлось повторить операцию. Кровь залила его ладони. На этот раз он ощутил сопротивление лезвию.

— Думаю, я нашел его.

Он сделал еще один разрез, на этот раз справа налево, пока скальпель не уперся в металл. В его сердце вспыхнула надежда.

— Наконечник застрял между ребер.

— Как ты до него доберешься?

— Мне придется раздвинуть ребра в стороны.

Валлон сморщился.

— Боль будет невыносимой. Дай я попробую просунуть его с обратного конца.

— Будьте осторожны. Древко стрелы в легком. Оно переломится, если вы толкнете слишком сильно.

Франк сжал стрелу около входящего отверстия и надавил, сначала осторожно, затем с увеличивающимся усилием. Ричард закричал, как от мучительной пытки.

— Не двигается.

Геро смыл кровь.

— Попробуйте немного провернуть.

Ричард издал еще один мучительный вопль.

— По-моему, пошло. Продолжайте прокручивать. Края наконечника, наверное, наклоняются.

Валлон отстранился.

— Черт!

— Что случилось?

— Древко вышло из наконечника. Оно вращается свободно.

— Больше его не шевелите, — сказал Геро.

Он промокнул надрез и увидел металлическое жало, высунувшееся между ребер.

— Частично он вышел. Достаточно, чтобы его захватить. Нужно сделать еще один надрез.

Второй разрез Геро сделал параллельно ребрам. Вытерев со лба пот, сицилиец выбрал нужные щипцы. Снова промокнув рану, он зажал ими острие и потянул. Губы соскользнули с острия. Он повторял попытки с полдюжины раз, но так и не смог ухватить как следует. Каждый рывок сопровождался пронзительным криком Ричарда.

— Не получается крепко захватить.

Валлон протянул руку.

— Дай я попробую.

Геро раздвинул рану, обнажая железное острие. Он смыл кровь, чтобы Валлону было видно, куда направлять щипцы.

— Захватил, — сказал он.

Его челюсть дергалась от напряжения. Он потянул, и Ричард завопил. Он тянул так сильно, что опрокинулся на спину, когда щипцы соскользнули.

— Я почувствовал, что наконечник сдвинулся.

Сицилиец осмотрел рану и обнаружил, что наконечник вышел наполовину.

— О Боже, — вскрикнул Ричард, — дайте мне умереть!

Геро вытер ему лоб.

— Он почти вышел. Еще немного потерпи.

Валлон снова сжал щипцами наконечник, и на этот раз он его вырвал, распоров мышцы и кровеносные сосуды. Артериальная кровь хлынула фонтаном, и, казалось, жизненные силы покинут Ричарда раньше, чем компрессы холодной воды смогут остановить кровотечение. Несчастный потерял сознание, сердце его колотилось, как перепуганная птица. Валлон выдернул древко из спины, и еще одна струя ударила и тут же ослабла. Геро повертел в руках согнутый наконечник стрелы.

— Ты мужественнее меня, — сказал Валлон. — И Ричард такой же.

Они уже снова были на реке, когда Ричард пришел в себя. Сейчас его дыхание было немного легче и он мог пить — один маленький глоток за раз. Они остановились на ночевку на другом острове и, сменяя друг друга, поддерживали Ричарда в положении, которое доставляло ему наименее мучительную боль. К утру половцы оставили их в покое. Геро на время убрал повязку с обширной раны друга, чтобы она немного подсохла. В тусклом свете Ричард был бледен, как человек, лишенный жизни пару дней назад, его темные глаза ввалились.

Река несла их по пустынной степи. На следующий день Ричард уже смог съесть немного похлебки. Надрез, сделанный Геро, беспокоил его меньше, чем боль внутри. С каждым вдохом возникало ощущение, будто легкое туго стягивают петлей. Поставленная на рану банка чуть-чуть облегчала страдания, позволяя Ричарду недолго поспать. Через три дня Геро позволил себе надеяться на выздоровление. Старательно — утром, вечером и ночью — он менял повязки. Возникло небольшое нагноение, но Геро ожидал его. Рана начала зарубцовываться.

Хрупкая надежда Геро рухнула на четвертый день, когда он поставил банки, спровоцировавшие обильное извержение гноя. К вечеру Ричард впал в жестокую горячку и начал бредить. На следующее утро из раны, пузырясь, начал выделяться газ, наполняя лодку нестерпимым зловонием гниения.

На шестой день они достигли устья Днепра и высадились на острове Березань, отстоящего от каждого берега более чем на милю. Плоский и однообразный, за исключением нескольких могильных курганов, остров в длину составлял около полумили. Еще не ступив на берег, странники знали, что он оставлен людьми. Они обнаружили следы недавних костров и свежевырытую могилу. На острове не было ни единого дерева, и они положили Ричарда у рунического камня викингов, воздвигнутого в память о другом страннике, который расстался с жизнью на пути из варяг в греки. Они ужинали в гнетущем молчании, пока Геро сидел рядом с Ричардом, ожидая его смерти.