Соня брезгливо походила по квартире, оглянулась на братьев.

Лева, младший брат Арона, тоже оказался видным парнем, однако уступал тому в росте и стати.

— Вот что, — как бы подытожила Соня. — Это пока не дом, а свинарник. — Она достала из сумочки приличную пачку денег, протянула старшему. — Здесь хватит, чтобы вывезти весь этот хлам, помыть полы и стены, купить новую мебель. Будете воровать — пеняйте на себя. Я умею разговаривать так, что штаны намокнут и сзади, и спереди.

— Хорошая бабеха, — утробно хохотнул младший брат. — С понтами! Мне нравится.

Соня зло взглянула на него.

— Бабехи торгуют семечками на базаре, а с тобой разговаривает ваша хозяйка!

— Ой ли? — присвистнул тот. — Так уж и хозяйка? Щи когда будете готовить, госпожа хозяйка?

— Когда денег заработаешь.

— Ты, любезная, — вмешался Арон, — круто так не бери, а то надорвешься. У нас хозяин один — темная ночь да острая фомка!

Девушка помолчала какое-то время, прикидывая, как поступить, прошла к продавленному креслу, смахнула с него грязь, села. Кивком показала братьям на диван напротив.

Те повиновались.

— Значит, вы работаете вдвоем?

Братья кивнули.

— Кого из воров вы еще знаете?

— Ну, Степка Косой, — пожал плечами Арон, — потом Лексей Шарик.

— Мелюзга. Есть воры посерьезнее?

— Тебе зачем? — не выдержал Лева.

— Затем, что сами мелочь и с мелочью общаетесь.

— Так серьезные люди с нами не хотят иметь дела, — хмыкнул Арон.

— Кто эти серьезные люди?

— Есть такие. К примеру, Васька Лютый.

— Еще?

— Ну, Сеня Ясный.

— Обойди их и пригласи на встречу.

— С нами?

— Со мной.

— А ты кто такая, чтоб они пришли?

— Узнаешь. — Сонька поднялась. — Скажешь, зовет Сонька Золотая Ручка.

— Это ты, что ли, Сонька Золотая Ручка?

— Я. С сегодняшнего дня так будете меня величать.

Она двинулась к выходу, Арон несмело догнал ее.

— Уходишь, что ли?

— А что ты предлагаешь?

— Остаться, к примеру.

— В этом свинарнике?

— Ну, ты мне приглянулась…

— И мне! — хохотнул Лева.

— Когда хавиру приведете в порядок, тогда и останусь, — бросила Сонька и покинула квартиру братьев Фиксман.

Следующим утром Сонька, элегантная, хорошо одетая, не спеша дефилировала по шумному проспекту, отвечала улыбкой на восхищенные мужские взгляды, останавливалась возле витрин, любовалась выставленными там нарядами и украшениями. Среди прочих магазинов проспекта особенно выделялся ювелирный салон с эффектной надписью «БРИЛЛИАНТЫ ОТ А. П. САВЕЛЬЕВА». Соня вошла внутрь.

Ювелирный салон был действительно богатый. Ящики-столы с украшениями располагались вдоль стен, — на них падал из окон дневной свет, так что клиенту был виден камень во всей красе. Покупателей здесь не было. Лишь у дальнего ящика толкался пожилой господин в черном сюртуке, высматривая что-то придирчиво и внимательно.

В дверях Соньку немедленно встретил крайне вежливый продавец и проводил к украшениям.

Из подсобки вышел крупный мужчина с окладистой бородой, поклонился изящной покупательнице.

— Спасибо, что зашли в наш магазин. Что госпожа желает?

— Посмотреть желаю, — с сильным иностранным акцентом ответила Соня и стала внимательно изучать выставленные украшения.

От обилия и качества ювелирных изделий разбегались глаза.

— Мадам не русская? — поинтересовался человек с бородой.

— Я из Франции.

— Очень приятно. Клиентами моего магазина являются многие иностранцы — от немцев до ваших земляков.

— Вы есть господин Савельев? Хозяин магазина?

— Именно.

Сонька прошлась вдоль ящиков-витрин, указала на дорогое колье.

— Покажите, пожалуйста, это…

— У вас отличный вкус, мадемуазель.

— Мадам, — поправила его покупательница.

— Простите.

Савельев извлек из ящика колье, положил перед госпожой.

Пожилой господин из дальнего угла бросил в сторону Соньки заинтересованный короткий взгляд.

Она повертела колье в руках, приложила к шее, попросила:

— Не убирайте. Я его возьму наверное.

— Будем весьма благодарны.

— Покажите еще это.

Хозяин магазин извлек еще одно колье.

— И перстень, пожалуйста.

— Как прикажете.

Два колье и перстень с большим бриллиантом изящно переливались в ладонях покупательницы, и господин Савельев, наблюдая за манипуляциями Соньки, улыбнулся:

— У вас редкой красоты пальчики.

— Золотые, — улыбнулась госпожа и снова попросила: — Не откажите в любезности, еще вот это колье и вот этот перстень.

Хозяин магазина с удовольствием выполнил просьбу красивой молодой женщины. Теперь перед Сонькой лежали три колье и два перстня. Она изучала их, перебирала в руках, смотрела, как драгоценные камни играют на свету. К Савельеву подошел один из продавцов и сообщил:

— Вас просят в конторку, там господин Морозов.

— Да, да, конечно, — засуетился Савельев и виновато прижал руки к груди: — Простите, мадам, важный клиент, сам господин Морозов прибыл! — Он велел продавцу: — Займись прелестной барышней, Александр.

Пожилой господин в черном сюртуке по-прежнему не покидал магазина и, делая вид, будто изучает украшения, внимательно следил за привередливой покупательницей. Хозяин исчез за тяжелой бархатной шторой, и в тот же миг Сонька незаметно опустила одно колье в карман своей широченной юбки. Ей вдруг показалось, что ее манипуляцию заметил пожилой господин в черном сюртуке. Она капризно поманила продавца пальчиком:

— Подойдите!

Тот приблизился, замерев в подобострастном поклоне.

— Чего изволите, госпожа?

— Отложи все это, я посоветуюсь с моим мужем, и к вечеру мы выкупим.

— Будем иметь удовольствие, госпожа, видеть вас в числе самых уважаемых покупателей.

Он перебрал колье и перстни, вопросительно посмотрел на госпожу.

— Мне кажется, здесь было три колье.

— Простите? — вспыхнула Сонька.

— Мне казалось, вы смотрели три колье и два перстня.

— То есть вы хотите сказать, что я украла?! — выкрикнула покупательница, отчего ее акцент еще больше усилился.

— Я этого не сказал, госпожа. Просто мне показалось.

— Есть русская поговорка: если кажется, надо креститься! — возмущенно произнесла Сонька и двинулась к выходу. — Ноги моей больше не будет в вашей паршивой лавке! — И сильно хлопнула входной дверью.

Продавец растерянно смотрел ей вслед, держа в руках два тяжелых колье и два дорогих перстня.

Вслед Соньке смотрел и господин в сюртуке.

Братья Фиксман привели свой дом в надлежащий порядок: стены были покрашены, полы начищены, по комнатам расставлена новая мебель.

В большой комнате сидели сами братья и еще пятеро мужчин разного возраста — от тридцати до шестидесяти лет. Угрюмые, недовольные, подозрительные.

Сонька стремительно вошла в комнату, осмотрела гостей и поинтересовалась:

— Чем недовольны, господа?

— Дурацкой сходкой, — процедил самый старший из них, с шрамом через все лицо, — Васька Лютый. — Чего хочешь, шкворка?

— Как ты меня назвал? — двинулась к нему девушка.

— А как тебя еще по-нашему величать? Ну, допустим, муся или метла.

— Еще как?

— Коза, ханша, ракля, шмоха.

Соня зло смотрела на вора.

— Не обращай внимания, Сонь, — попытался вмешаться Арон. — Он по-другому с бабьем не общается.

— Запомни, — Сонька не сводила с Васьки огромных черных глаз. — Меня зовут Соня. Соня, и больше никак. Все запомните!

— Сонька Золотая Ручка, да? — хмыкнул смазливый блондин, Сеня Ясный.

— Да, парень, именно Сонька Золотая Ручка.

— И чего от нас хочет Сонька Золотая Ручка? — поинтересовался Шарик, веселый и улыбчивый вор.

Соня полезла в карман юбки, достала толстую пачку рублевых купюр, положила на стол.

— Это мой первый взнос.

— На что? — удивился Арон.

— На поддержку воров.