— Умоляю! Ну, хотя бы на пару минут. Прошу… Заклинаю… Софья Александровна.

Она со смехом отбивалась:

— Виктор Алексеевич, позвольте! Мой номер совсем в другом конце коридора. Любезный Виктор Алексеевич!

— Я вас люблю, — бормотал тот, стараясь проникнуть в номер. — Я женюсь на вас. Пошлю ко всем чертям вашего Альберта и… женюсь! Хоть сейчас, хоть завтра.

— Виктор Алексеевич…

— На минутку! Хотя бы на полчаса! Дорогая, любимая Софья… Софочка… Красавица моя!

Ему все-таки удалось втолкнуть девушку к себе, и он тут же запер номер.

— Я не выпущу вас! До конца жизни не выпущу! Вы будете моей вечной пленницей!

— Это нехорошо, дорогой Виктор Алексеевич. Я ведь замужняя женщина.

— Плевать! Плевать на всех! Теперь я ваш муж!

— Ну, хорошо. — Соня провела его глубже в номер. — Сядем сюда и поговорим серьезно.

Она усадила его в кресло, сама пристроилась на пуфик напротив.

— Вы мне тоже очень понравились. И я готова на ваше предложение.

— Милая! Дорогая моя! — он рухнул на колени и расплакался. — Я бесконечно счастлив! Это лучший день в моей жизни!

Она подняла его, снова усадила в кресло.

— Вы позволите мне на несколько минут удалиться?

— Нет! Ни в коем разе!

— Но я должна переодеться, приготовить себя к ночи. Вы же хотите видеть свою женщину красивой?

— Вы самая красивая… самая сногсшибательная.

— Откройте дверь, и через десять минут я ваша.

— Точно? Не обманете?

— Я похожа на обманщицу?

— Все бабы — обманщицы. Но вам я верю. — Он с трудом поднялся и, пошатываясь, подошел к двери. — Через десять минут… Иначе сам приду, и разговор у нас будет серьезный. Обещаете?

Соня поцеловала его в щеку, кивнула:

— Конечно, милый.

Девушка быстро прошла к себе в номер, так же быстро стала переодеваться. Сбросила вечернее платье, надела более простое. Затем сложила все вещи в сумку, присела на край кровати, взглянула на большие часы со звоном. Когда прошло полчаса. Соня поднялась, вышла за дверь и последовала по коридору. Осторожно заглянула в номер купца.

Тот, распластавшись на неразобранной постели, крепко спал.

Соня аккуратно прикрыла за собой дверь, прошлась по номеру, изучая возможности Виктора Алексеевича. Из сюртука выудила несколько купюр, затем обшарила карманы пиджаков, висевших в платяном шкафу, и извлекла оттуда определенную сумму.

Подошла к спящему купцу, принялась тащить из карманчика брюк золотые часы. Купец недовольно заурчал, девушка замерла. Когда раздался храп с полной силой. Соня все-таки достала часы, сунула их в карман кофты. После этого с невероятной осторожностью стащила с пальцев спящего два огромных перстня, прикрыла купца простынкой и, выключив свет в номере, удалилась.

В фойе гостиничного дома не было ни души. Сонный портье, увидев выходящую с вещами девушку, удивленно поинтересовался:

— Вы отъезжаете?

— С чего вы взяли? — возмущенно ответила Соня. — Мне необходимо проведать родственников, и через час я вернусь.

— А оплата за номер?

— Вы меня не расслышали? — Она бросила ему ключ и попросила: — Проследите за номером Виктора Алексеевича. Я проходила мимо и видела, что дверь у него открыта.

Она двинулась к выходу, но администратор остановил ее:

— А почему вы с вещами?

— Вы полагаете, здесь все мои вещи? — вскинула брови барышня. — Здесь подарки для родственников, которых я не видела пять лет.

Швейцар открыл перед нею дверь, она махнула одиноко стоявшему извозчику, вскочила на подножку.

Когда несколько отъехали от купеческого дома, Соня приказала кучеру.

— На станцию. И поживее!

Поезд медленно подходил к платформе Санкт-Петербурга.

Соня в толпе прибывших вышла из вагона первого класса, щелчком позвала носильщика.

— К каретному ряду!

Носильщик донес сумку пассажирки через Николаевский вокзал на площадь. Соня взглядом выбрала одну из самых помпезных карет в длинном ряду ожидания, жестом велела подъехать поближе, расплатилась с носильщиком.

Извозчик ловко положил сумку в багажный отсек, вскочил на кучерское место и ударил по лошадям.

Город поражал высокими домами, широкими проспектами, невероятным многолюдием.

Соня сидела в карете, изумленно и с удивлением созерцая столичную жизнь.

Гостиница «Астория» располагалась рядом с грандиозным храмом с колоннами, посередине площади стоял памятник царю.

Извозчик подкатил к главному входу гостиницы, передал вещи швейцару и умчался, весело гремя колокольчиками.

Соня в сопровождении швейцара подошла к конторке портье.

— Что угодно, мадам? — вежливо поинтересовался тот.

— Вы полагаете, я попрошу у вас денег? — нелюбезно ответила гостья. — Угодно номер.

— Попрошу документ.

Соня протянула паспорт, портье внимательно изучил его:

— Какой вам номер угодно, мадам Рудиштерн? Подороже, попроще?

— Апартаменты!

Портье от неожиданности даже снял очки, удивленно уставился на гостью:

— Эти апартаменты занимают половину этажа, мадам!

— А чтобы весь этаж, нет?

— К сожалению, нет.

— Значит, сойдут эти.

— Простите, но за апартаменты у нас оплата вперед.

— Как угодно.

— Сколько дней будете пребывать?

— Пока три.

Апартаменты были действительно роскошные.

Соня прошлась по всем комнатам, а их было не менее пяти, остановилась возле широченного окна, выходящего прямо на Исаакиевскую площадь: мельтешил на площади народ, проносились кареты, фаэтоны, повозки, величественно блестел золотом купол Исаакиевского собора.

Соня сбросила с себя одежду, вошла в моечную комнату и стала наполнять ванну теплой водой.

Проснулась Соня оттого, что ей почудились в номере чьи-то вкрадчивые шаги. Она приподнялась на постели, пытаясь разглядеть гостя в темноте, прислушалась — в номере действительно кто-то был.

Девушка достала из-под подушки пистолетик, встала с постели и пошла туда, откуда доносились шаги. Высокий мужчина копался в ее сумке. Соня выставила вперед оружие, негромко приказала:

— Не оборачивайся.

Мужчина замер, положил вещи, вытащенные из дорожной сумки.

— Подними руки.

Тот выполнил ее команду.

— Теперь повернись.

Грабитель повернулся, и Соня от неожиданности даже ахнула — мужчина был настолько хорош, что стрелять в него было невозможно.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Миша. Точнее, Арон Фиксман.

— Что здесь потерял, Арон?

Он, широко улыбаясь, смотрел на очаровательную хозяйку номера.

— По-моему, сердце.

— Я сейчас вызову портье, и тебя отведут в полицию. — Соня, не сводя с него пистолета, двинулась к звонку на столе.

— Не стоит, мадам, — попросил грабитель, — я еще ничего не успел взять. Клянусь.

— Покажи.

Тот вывернул карманы, показал пустые руки.

— Оружие есть?

— Мы с пушками на дело не ходим. Мы — люди мирной профессии.

Соня внимательно осматривала его.

— Значит, ты вор?

— Грабитель. Работаю по квартирам, по гостиничным номерам.

— Кто тебя вывел на меня?

— Как кто? Портье! Сказал, что очень богатая дамочка.

Соня опустила оружие, приказала:

— Подойди ближе.

Тот повиновался.

— Сядь.

Он сел.

— Один работаешь, Арон?

— Почему один? С братом.

— Брат где?

— На шухере.

Соня подумала о чем-то, улыбнулась.

— Может, это судьба. Ты мне нравишься, — и велела: — Сейчас уйдем отсюда, познакомишь меня с братом.

— Зачем?

Она весело засмеялась.

— Взгляну на вас обоих. Может, брат больше понравится.

— Не-е, — хохотнул Фиксман. — Я лучше.

Дом, где проживали братья, был старым и неухоженным, хоть находился в узком переулке самого центра столицы. Комнат здесь было много, и во всех грязь, разбитая мебель, валяющиеся на полу одеяла и матрацы.