— Отлично, дядя! Я буду у тебя завтра. Здесь со мной Аста. Дать ей трубку?

— Я лучше посмотрю на нее, ты возьми ее с собой. Жду вас, Карло.

В трубке щелкнуло; официант приблизился и взял ее.

— Что все это значит? — спросила Аста.

— Похоже, что Джованни действительно счел это дело о «Чунцинском соглашении» очень серьезным. Он хочет видеть меня завтра в Палермо. И тебя, дорогая, тоже. Тебе пора посмотреть Сицилию.

И он жестом подозвал официанта.

На следующее утро они прямым рейсом долетели до Рима, где Моргана с дочерью ждал частный реактивный самолет, который доставил их в аэропорт Пунта Раиса, что в двадцати милях от Палермо. Там уже дежурил «мерседес» с шофером и громилой в синем нейлоновом плаще, с высокими скулами и плоским носом боксера-профессионала. Боксер производил впечатление человека огромной физической силы и был скорее похож на славянина, чем на итальянца.

— Главный телохранитель дяди — Марко Руссо, — шепнул Морган Асте. Он улыбнулся и протянул гиганту руку: — Привет, Марко, давно не виделись. Это моя дочь, Аста.

Марко изобразил подобие улыбки.

— Очень приятно! Добро пожаловать на Сицилию, синьорина. Рад видеть вас снова, синьор. Дон Джованни не в городе, он на вилле.

— Отлично, тогда поехали.

Вилла Луки расположилась на окраине деревни у подножия Монте-Пеллегрино, возносящейся к небесам в трех милях к северу от Палермо.

— Во время одной из Пунических войн карфагеняне в течение трех лет держали на этой горе оборону против римлян, — рассказал Морган Асте.

— Завораживающее место, — заметила Аста.

— Оно словно всасывается в кровь. — Морган развернул местную газету, которую дал ему Марко. — Вчера вечером спрятанной в машину бомбой убиты трое солдат, а сегодня утром священник был застрелен в спину, потому что его подозревали в доносе.

— По крайней мере, у тебя все в порядке.

Он взял ее за руку.

— Все, что я делаю, Аста, совершенно законно, в этом вся суть. Мои деловые интересы и деловые интересы моих партнеров чисты, как первый снег.

— Я знаю, дорогой, — сказала она, — ты, наверное, самый заслуженный из ветеранов. Дедушка Морган — генерал, а ты — герой войны, миллиардер, филантроп и один из лучших игроков в поло в мире. Поэтому, когда мы последний раз были в Лондоне, принц Чарльз попросил тебя сыграть в его команде.

— Он ждет меня в следующем месяце.

Она рассмеялась, а он добавил:

— Не забывай только одного, Аста. Настоящая власть не в Нью-Йорке. Ее держит в руках пожилой человек, к которому мы сейчас едем.

В этот момент «мерседес» свернул в управляемые электроникой ворота, встроенные в древнюю стену высотой пятнадцать футов, и вдоль тропического сада направился к величественной вилле в мавританском стиле.

Приемная была огромной. Ее черно-белый паркет устлан коврами, по стенам — дубовая мебель XVII века итальянской работы, горел камин, а через большие французские окна открывался чудесный вид в сад.

Лука с сигарой в зубах сидел на диване с высокой спинкой; его руки сжимали серебряный набалдашник трости. Он был грузен — не меньше шестнадцати стоунов, [9]его седая борода была аккуратно подстрижена, и во всем его облике было что-то от римского императора.

— Иди сюда, детка, — обратился он к Асте и, когда она приблизилась, расцеловал ее в обе щеки. — Ты все хорошеешь. Уже полтора года прошло с тех пор, как мы виделись с тобой в Нью-Йорке. Я так опечален внезапной смертью твоей матери в прошлом году.

— Такие вещи случаются, — заметила она.

— Я знаю. Джек Кеннеди сказал однажды, что тот, кто верит в справедливость в этой жизни, серьезно дезинформирован. Иди сюда, садись рядом.

Она сделала то, что он предложил, и он поднял глаза на Моргана.

— Ты хорошо выглядишь, Карло. — Лука неизменно называл его так.

— И вы, дядя, выглядите прекрасно.

Лука протянул руку, и Морган поцеловал ее.

— Мне нравится, когда твоя сицилийская половина проявляет себя. Ты очень правильно сделал, дав мне знать об этом Чунцинском деле, а Мори проявил здравое суждение, обратившись к тебе.

— Главную роль тут сыграл его внук, — заметил Морган.

— Да, конечно. Молодой Тони — хороший мальчик. Он идеалист, и это хорошо. Нам нужны наши святые, Карло, они помогают нам прилично выглядеть перед всем остальным миром.

Он щелкнул пальцами, и слуга в белом подошел к нему.

— «Зибоббо», Альфредо.

— Сейчас, дон Джованни.

— Тебе это понравится, Аста. Вино с острова Пантеллерия, в которое для аромата добавлен анис. — Он повернулся к Моргану: — Тут как-то Марко возил меня в деревню, на твою ферму в Валдини.

— И как там?

— Похоже, что управляющий и его жена ведут себя вполне прилично. Славное тихое место. Тебе надо что-то делать с ним.

— Дед родился там, дядя. Это кусок настоящей Сицилии. Разве я могу изменить его?

— Ты славный мальчик, Карло. Пусть ты наполовину американец, но у тебя сицилийское сердце.

Пока Альфредо открывал бутылку, Морган сказал:

— Да, вернемся к «Чунцинскому соглашению». Что вы о нем думаете?

— В гонконгские отели и казино мы вложили миллиарды, и нашей собственности будет нанесен чувствительный удар, если в 1997 году Гонконг отойдет коммунистам. Все, что может задержать это, благо.

— Но будут ли конкретные реальные последствия, когда этот документ обнаружится? — спросила Аста.

Дон Джованни принял бокалы с «Зибоббо» у Альфредо.

— Китайцы неспроста позаботились о том, чтобы оформить изменение статуса Гонконга через ООН. Сегодня им нужно все — от международного признания до Олимпийских игр. Если всплывет документ, под которым стоит подпись «святого Мао Цзэдуна», кто знает, что из этого выйдет?

— Это так, — согласился Морган, — но все равно они начнут кричать о подделке.

— Да, — вставила Аста, — но есть одно важное обстоятельство. Это не подделка, это настоящая вещь! Мы знаем это, и любому эксперту придется признать подлинность.

— Она умница, твоя девочка. — Лука похлопал Асту по коленке. — Мы ничего не теряем, Карло. А с этим документом в руках мы сможем по меньшей мере затянуть процедуру, а то и что-нибудь посерьезнее. Даже если мы потеряем наши миллионы, я не хотел бы, чтобы это произошло безболезненно для китайцев и особенно для англичан. Ведь их вина, что дело не было улажено много лет назад.

— Странно слышать такое от вас, — заметила Аста. — Я думала, что именно это и пытался сделать Маунтбеттен тогда, в сорок четвертом.

Джованни расхохотался и поднял свой бокал.

— Еще вина, Альфредо.

— Так что вы предлагаете? — спросил Морган.

— Найти эту серебряную Библию. Когда мы заполучим ее, мы получим договор.

— Судя по тому, что рассказал Таннер, она должна быть где-то в замке Лох-Ду, — вставила Аста.

— Вот именно. Здесь-то и загвоздка. Сразу же, как только я получил твой факс, я попросил моего лондонского адвоката выяснить ситуацию с замком. В настоящее время он арендован арабским шейхом, принцем крови из Омана, так что с этим ничего не поделаешь. Шейх живет там и никуда не уедет до следующего месяца. Мой адвокат от твоего имени арендовал замок на следующие три месяца.

— Отлично, — сказал Морган, — этого достаточно для подготовки. Библия должна быть где-то там.

— Я дал своему адвокату инструкции все подготовить и проследить, чтобы эта леди Кэтрин Роуз, сестра Кэмпбелла, лично участвовала в подписании договора об аренде. На встрече с ней он заговорил о Библии: сказал ей, что слышал легенду о том, что все лаэрды брали ее с собой в сражения. Позвонив мне после встречи с леди, он сообщил, что она очень стара, ведет себя не совсем адекватно и что она ответила ему, что не видела Библию много лет.

— Есть одна интересная деталь, — заметила Аста. — Как говорит Тони Джексон, он спросил Таннера: «Значит, Библия была отправлена в Лох-Ду?»