Но вы… вы четверо заставили меня думать иначе…"

С посветлевших облаков опустились радужные мосты…

(7 апреля 2003 г)

На рассвете, когда рассеялся нежный утренний туман, вдали, среди деревьев из него выросли два острых белых зуба. Такие высокие горы… обелиски — или — поверить сложно — дома, казалось бы, должны были царапать вершинами небо, кромсая его нежную синюю плоть…

Удивляясь самим себе, обитатели Цитадели внимательно прислушивались к непонятным горам, словно и впрямь хотели услышать треск рвущегося на кусочки неба.

Они гипнотизировали… они казались миражом…

Самые шустрые студенты уже сгоняли к горам и, вернувшись, доложили, что это на самом деле диковинные дома! Они не были миражом; можно было пощупать стены и ощутить нагретый солнцем камень. Можно было зайти внутрь — все предметы в них были тоже реальны.

Но вот люди в этих домах были призрачны… Они не видели чужаков и, бесплотные, как привидения, проходили прямо сквозь них… При этом деловитые призраки запросто передвигали любые реальные предметы…

Алик и Толь, студенты с кафедры Тора, полчаса забавлялись тем, что "переписывались" с одним призраком. Он сидел сочинял отчет и вдруг заметил, что на бумаге проявляются слова (Толь и Алик писали своими перьями, поэтому человек не видел, откуда эти слова берутся). Сначала он перепугался, а потом, простодушно решив, что это, должно быть, сон, начал "переписываться" с невидимыми собеседниками…

…Небывалый миракль-полумираж!.. Кафедра Иллюзионистов только поголовно не брякалась на спину, дрыгая ножками, — требовала бросить якорь!

Поразмыслив, все с ними согласились, и Цитадель повисла над лесом, а ветер позвякивал магической цепью…

Что тут началось! Заговорили о взаимопроникновении миров, о воплощении миражей, об особой расе Призрачных Людей, которой даже название придумали: Homo larvalis…

Тысячи теорий сошлись в дикой схватке не на жизнь, а на смерть…

А Толь с Аликом (потом они посвятили в свою тайну и Эллу с Эолин) каждый день этих нежданно свалившихся на голову каникул проводили в первой башне со своим новым другом.

У него было странное имя — Андрей, ему было тридцать лет, и он работал здесь бухгалтером (правда, ему так и не удалось объяснить юным магам, что же значит слово "бухгалтер")…

Обитателям Цитадели было строго запрещено вступать в общение с Homo larvalis. Боялись паники среди людей чужого мира, людей, которые представления не имели о магии и тому подобных вещах. Магистра Астер, главный астролог, предсказала, что техногенный мир будет в ужасе, если в него вмешаются маги…

Да, все это было верно. Но Андрей был не похож на других… Этот человек, скучая вдали от всех в своей пыльной каморке с маленьким окошком, жил в мире грез и фантазий, поэтому самопишущимся каракулям был невероятно рад.

Он очень подружился с четырьмя громовиками… Он забрасывал горы отчетов, читая об их мире, огромном и прекрасном. Мире, над которым в облаках плывет Небесная Цитадель…

— Он как будто чужой в своем мире, — однажды грустно сказала Элла, когда вся четверка возвращалась в Цитадель, неспешно летя в звездном небе.

— Да, он похож на нас, на наших людей… — сказала Эолин.

— Нет, скорее на Магистра Тора, — возразил Алик.

Толь молча глядел в небо, загадывая желание на падающую звезду…

…В этот вечер где-то в одинокой квартире беспокойным сном спал Андрей. Ему снилась плывущая в ночи громада Цитадели и летающие вокруг нее воздушные существа… А две башни, белые, мерцающие ночными огоньками, казались древними обелисками, которые кто-то поставил здесь, чтобы Андрей не смел забывать, что утром должен вернуться… в свою каморку… к своим отчетам…

Он ворочался и бормотал во сне, прижимая к груди блокнот, где была его переписка с Толем, Аликом, Эллой и Эолин, и не было на свете вещи дороже…

Следующий день начался для Андрея с того, что появившиеся маги предложили помочь ему разобрать хлам в кабинете… Если бы кто сейчас зашел, то увидел бы порхающие по офису листки и деловито пролетающие мимо папки бумаги…

Эолин сидела на столе возле Андрея: записывала реплики остальных и зачитывала ответы. Так общались потихоньку…

"Что это такое?" — записала она вопрос Алика и, подумав, нарисовала розетку.

"Розетка… — Андрей поразмыслил, как бы объяснить это магам, и написал: — Там — молния. Неделю назад розетка испортилась, и меня ударило то… — зачеркнул, — молнией… С тех пор я все время вижу во сне какой-то другой мир… наверно, ваш. Алик, ты ее не трогай. Ты хоть и громовик, но все равно… вдруг это какая-нибудь другая молния…"

Алик с любопытством вытянул из розетки молнию, смотал ее в комок и потушил его в ладонях.

Эолин записала его слова: "Нет, такая же…"

"Впечатляет!" — оценил Андрей.

Потом было затишье — но это для Андрея. У громовиков же был серьезный разговор…

"Ты хочешь быть с нами?" — спросили они наконец.

"ХОЧУ!!!" — Андрей написал это огромными буквами, на весь лист… маги даже подпрыгнули от неожиданности…

Вечером они поймали Магистра Тора по пути в конференц-зал, где намечалось еще одно совещание по поводу двух башен и Homo larvalis…

Малыш-магистр спросил прямо: что случилось…

Четверо студентов объясняли путано, горячо; перебивали друг друга…

— Вы можете его забрать, Магистр Тор?!! — взмолились они хором.

Магистр закрыл глаза и медленно вздохнул, словно собираясь с силами.

— Я попробую, — решил он.

…

"…Андрей, сейчас Магистр Тор откроет Грозовые Врата. Сейчас или никогда".

"Я иду!"

Ажурная электрическая дуга вспыхнула прямо посередине кабинета. Загорелись бумажки, с треском полопались лампочки, и в темноте теперь только Врата сияли, как чудовищная огненная пасть, за которой была уже Тьма, Тьма с большой буквы, ледяной мрак, веющий запахом озона.

И Андрей, зажмурившись, шагнул под электрическую арку…

Пораженный внезапной тишиной, он открыл глаза. Башни растаяли, как мираж; сквозь свои полупрозрачные руки Андрей видел парящую над лесом Цитадель… а руки становились все менее прозрачными, и только настал момент, когда он был здесь весь, полностью, Андрей полетел вниз. С высоты 25го этажа, где был его кабинет…

Но не успел он испугаться, как четверо друзей подхватили его под руки…

— Ты еще не умеешь летать, — сказал рыжеволосый юноша(Толь, Алик? Андрей пока не знал) — Но скоро научишься…

А в том мире, где не верили в магию, люди в белых халатах укладывали на носилки скрюченное мертвое тело Андрея, а его сотрудники, напуганные до полусмерти, рассматривали оплавившиеся и почерневшие стены…

(8 апреля 2003 г)

На камне сидел старик, сухой, как мумия, и неподвижный, как какая-нибудь ящерица, которая решила погреться под пылающим диском солнца. Он сидел и думал. На самом деле здесь было только его немощное, высушенное ветрами тело, мысли же летали где-то в неприметных перышках облаков далеко-далеко, вместе с ледянистыми дракончиками…