Саня рассуждал так, словно согласие было получено, и осталось лишь обсудить детали и уладить мелкие нюансы. 

- Поэтому мне надо встретиться с твоими родителями.. Без их согласия за границу ты не сможешь поехать, ты несовершеннолетний. Кроме этого Ники, пора мне познакомиться с твоей семьёй, а тебе как - то перестать бегать от меня. Мои родители искренне не понимают, почему мы не сняли квартиру, или почему ты не живёшь у нас.

   Ник, что опять не так?

   Заметив, что я насупился, Сан бережно обнял меня за плечи, придвигаясь бедром.  Не знаю, что было не так. Просто горло почему то перехватило дурацким спазмом, и я молча принялся жевать батон с видом полного дурацкого дебила. 

- Ник, - ласково позвал Сан прислонившись губами к уху и принялся шептать тихонько, повторяя моё имя. - Ник, Никита, Ники.

   *******

   - Сань, а в Англию обязательно? - спросил я после очередной безумной ночи в гостинице. Признаюсь честно для того, чтобы осмыслить Санькино предложение мне понадобилось всего несколько часов. Не то, чтобы я хотел в Англию.  Хуй ли мне там спрашивается делать? Но в то же время, это было ... заманчиво что ли. Уникальный шанс посетить неведомые земли, изменить всё, переиграть судьбу по новой. Я не был уверен, что готов учиться и жить в тех красочных перспективах, которые самозабвенно рисовал передо мной Санька, но отказываться от них из упрямства, не видел смысла. Говоря откровенно, здесь меня не держало абсолютно ничего, да и Санька, уговаривая уехать с ним, пообещал, что сейчас это будет пробный заезд, и если мне не понравится, или я не захочу остаться, вопросов не будет с тем, чтобы вернуться обратно. Сашка как змей - искуситель уговаривал меня отдаться и не сопротивляться. Насчёт отдаться проблемы не возникало, насчёт сопротивляться...

- Ники, поедешь со мной в Англию, клянусь, как только твоя нога окажется в Хитроу, верну оригинал плёнки. Можешь делать с ним что хочешь.

- Саня бля, вот умеешь, ты испохабить настроение.

   Я мгновенно загрузился, вспоминая наши "ху из ху". Ультиматум шантажом Санька так и не отменил.

- Знаю, но что делать, чтобы тебя уговорить? 

- А верни запись прямо сейчас, и я подумаю, - бодро предложил я, но подлый Сан, только покачал головой.

   - Ники, летишь в Англию, и получаешь плёнку. Только так.

- Выходит, у меня опять нет выбора? - блядски пизданул я в Сана очередным гвоздём. Но вот только Санькин понимал меня как обычно, гораздо лучше, чем думал я сам.

- Лапа моя, - сладко протянул он, подгребая меня к себе и любовно садируя ухо.

   - По моему, ты просто ломаешься. Хочешь, чтобы поуговаривал, ммм?

- А что и поломаться нельзя? - Я растаял за микро секунду до того как ощутил его дыхание, с готовностью подставляясь, обнимая за шею. 

- А согласие родителей обязательно? Не ребёнок вроде. 

- Ммм... - Сан не сразу оторвался от моей груди, пытаясь поставить засос

- Обязательно. А что с этим могут возникнуть трудности? 

Сан выпрямился, и свободно перевернувшись, привычно устроил моё бренное тело на себе. 

- Да никаких, - Я оседлав его бёдра, жизнерадостно потянулся за поцелуем, но Сан перехватив за плечи, аккуратно отстранил и покачал головой. 

- Ты никогда не говоришь о родителях. Избегаешь любых тем о себе. Я не могу прийти к тебе в гости. Не хочу залезать в душу Ник, но может пора начать мне немножечко доверять и начинать открываться?

- Сказал парень, который меня шантажирует, - съязвил я, но заметив, как потемнело лицо Сани, провёл рукой по его волосам.

- Забей. Ты всё правильно понимаешь. Не хотел бы я с тобой быть, нас мы не было. Вывод?

   - Ники, - Сан столь порывисто меня обнял, что я чуть не убился, носом, об его грудь.  Бля, ну почему я такой задохлый, блядь. Реально нет ничего хуже, когда два любовника не подходят по росту и габаритам. Мало того что Саня всегда наклоняется, а я тянусь к нему, так ещё блин и в некоторых видах ласк, я на нём акробатирую как обезьянка на пальме. 

- Покалечишь, скот, - я растирал убитый нос не давая Саньке вылечить больное место поцелуями, впрочем, Сан быстро сориентировался находя множество других мест и уже через пять минут я мёдом тёк по простыням, пока Сан имитировал брачные игры нависая надо мной с видом изящного голодного кота, угрожающего несчастной жертве неслабым членом. Несчастная жертва, разумеется, была не против. Я вообще считаю что трах, гораздо лучше любых разговоров. 

- Если только любя. Рассказывай Никит, иначе я за себя не ручаюсь, - Сан вошёл в роль и грозно так порычал, или помурчал, невозможно передать эти потрясающие горловые звуки, похожие на золотистое, тёплое урчание, пушистейшего, просто бляцки пушистого, офигительного такого развратного кота. 

Мои губы слегка скривились, растекаясь между улыбкой и гримасой. Мне хотелось беззаботно отмахнуться банальным.

   -"Предки алкаши!" и закрыть тему, но почему - то не смог. Это было стыдно. Я вырос в атмосфере стыда и страха, и понимания, что кто нибудь узнает, и тогда все от меня отвернуться. Подсознание трудно переделать. Так же как переделать понимание того, что мне не хочется видеть в глазах других людей жалость. Жалость была мне нужна лишь один раз в жизни.  Когда я стоял на крыше и просил бога, если он есть, послать мне бля ангела небесного, который меня спасёт. А теперь, принять чужое сопереживание, нахуй было стыдно. Хотелось, конечно, поделиться. Иногда остро хотелось. Вот только к последствиям этой трепотни, я не был готов. Слишком паскудно становилось после совершения этого признания, ощущение вины. В голове ребёнка постоянно живёт любовь и ненависть к своим родителям и чувство долга. В наших мозгах очень много тараканов, в моих их было особенно много. Я не мог рассказать о себе. За то время, что мы жили с Саном, я узнал о нём практически всё.

   Знал, как зовут его родителей. Знал, что у него есть сестра 14 лет, потрясающая оторва Юлька. Знал, что в детстве он болел астмой и был аутистом, не говоря о том, что проблемы с дисграфией и речью привели к тому, что в школу Сан пошёл в восемь лет. Единственное, о чём Саня не рассказывал, это о том, что у него за проблемы связанные со мной. Он даже про вены рассказал видимо исключительно на волне собственного содеянного, а похоже кроме вен, существовало нимало неприятных вещей. В остальном Сан ничего не скрывал. Он распахнул передо мной свою жизнь, раскатал ковриком и единственное о чём просил, чтобы я бля, наконец перестал сопротивляться и прошёл по нему, торжественной Золушкой приглашённой на бал чужой жизни. Он рвался познакомить меня с родителями, но я стремался поехать к нему в гости. Поездка подразумевала ответный визит. В моём случае, я не мог этого сделать.

   Я трахался с Сашкой, обожал его, но не хотел соприкасать со своей жизнью, с тем, чем живу и дышу.  Зачем ему это знать? Как нибудь мы и без этого перетопчемся. Достаточно того, что он был рядом, я был рядом. И хотя я ломался, бля, как последняя коза на ярмарке сообщая, что "такую капусту мы не жрём-с", для того, что бы оставаться с Саней, мне не требовался никакой шантаж. Мы оба это понимали. Просто продолжали вести как бы игру. Вольх сошёл с дистанции. В глубине души это обстоятельство меня царапало и загребало, я скучал по нему, с тоской, но всё же, его исчезновение, воспринималось с некоторым облегчением что ли.

    Я не любил заглядывать в глаза своим чудовищам, может быть бука и живёт под кроватью, но проверять это на практике мне абсолютно не хотелось.

- Ник не грузись, - внимательно наблюдая за мной попросил Сан. - Не знаю, что там твориться в твоей голове, но если это для тебя тяжело - не надо. Просто, я люблю тебя и хочу помочь, понимаешь?

Иногда мне остро хотелось убить его подушкой. Сейчас был как раз такой момент.

Я кивнул, яростно замотав головой, уходя в молчание, моментально теряя всяческое настроение к любовным играм, как и вообще настроение. Сейчас всё о чём бы не спрашивал меня Сашка просто происходило на языке жестов. Сан знал эту черту.  Сколько же моих черт он знает?